Читать интересную книгу Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

Теклис улыбнулся. Он становится таким же суеверным, как какой — нибудь эльф из Атель Лорена. Судьба, шанс или рука богов — не имеет значения. Он знает, что прежде чем всё закончится, ему, вероятнее всего, потребуется их помощь. Впереди высвобожденная энергия Древних, заметная лишь чародею, волнами поднималась в небо. Просто глядя на неё, он понимал, что подобную энергию не удастся сдерживать долго. Он лишь надеялся, что они подоспеют вовремя. В этот момент он бы многое отдал, чтобы узнать побольше о своих противниках.

Келмайн сверху вниз глядел на Магрига с каменной платформы на грани зиккурата[76]. Великан также смотрел на него единственным здоровым глазом. «Ты явно не красавчик, не так ли? — подумал Келмайн, оглядывая мутировавшее лицо и огромное смердящее тело. — Что ж, полагаю, я бы выглядел не лучше, доведись мне сражаться в стольких же боях, как тебе. Тот, последний, с твоим меньшим и не особо оплакиваемым собратом, должно быть, был тот ещё бой, судя по тому, что ты потерял глаз, а он лишился жизни».

— Приходили мелкие зеленокожие! Магриг многих убил, но их придёт ещё больше, — произнёс Магриг голосом, подобным раскатам грома. — Их много и у них могущественная магия. Возможно, их слишком много даже для Магрига.

— Я уверен, что ты очень постараешься, — заявил Келмайн.

Он оглядел дальние холмы, покрытые странной мутировавшей растительностью. Болотный запах окружающего леса почти так же раздражал его обоняние, как и вонь великана. Он удивлялся, почему сегодня великан кажется таким пугающим. Разумеется, будучи существом размером с осадную башню, он излучает внушительную физическую силу, но дело не в этом: в конце концов, крошечный мозг великана по — прежнему находится под надёжным контролем связывающего заклинания. В таком состоянии он находится с тех пор, как они застали спящего великана врасплох, когда впервые появились из портала в этом древнем комплексе. Нет, не похоже, что они теряют над ним контроль.

И тут Келмайна осенило. Разумеется, своей угрожающе массивной фигурой, рыжими спутанными волосами и пустой глазницей великан напоминал ему чудовищно огромную пародию на Готрека Гурниссона. «Имеет ли это какое — либо значение? — гадал Келмайн. — Не является ли сие знамением? Возможно, мне стоит принести в жертву одного из пленников, захваченных зверолюдами, и посмотреть знаки на внутренностях? Возможно ли, что гном каким — то образом выбрался из Путей? Нет. Хоть гном и могуч, он не чародей. Он останется там до скончания времён».

С другой стороны, времени остаётся всё меньше. Ллойгор сообщил, что Пути становится всё труднее контролировать. Некоторые из них теперь постоянно извергают энергию Хаоса, и безумие начало распространяться из Искажённых Путей в ранее не затронутые. Не возвратилось несколько их учеников со своими отрядами, и тут находится меньше воинов Хаоса, чем ему хотелось бы, учитывая сосредоточение племён зеленокожих в холмах. Похоже, их страх и благоговение перед Магригом начинают исчезать. Возможно, этот план всё же не настолько хорош.

«Зачем тогда наши хозяева приставили нас к этому делу? — недоумевал Келмайн. — Для чего мы продолжаем поливать находящийся внизу алтарь жертвенной кровью из человеческих сердец? Зачем наши ученики и мы сами круглые сутки продолжаем работать против той странной силы, которая пытается закрыть Пути? Может ли это быть работой проклятых эльфов? Или это нечто иное, какой — нибудь мерзкий сюрприз Древних, оставленный, чтобы препятствовать посторонним использовать их игрушки? Если так, то они потерпели неудачу. Этим миром правит Хаос. Ничто не сможет нам противиться. Ничто».

Келмайн мог ощущать отвратительную магию зеленокожих, действующую в тех холмах. «Возможно, их шаманы немного пособят нам в том, чем мы тут занимаемся, и попытаются нас остановить, — подумал он. — Это пойдёт им на пользу».

— Оставайся рядом с храмом и сокрушай всё, что придёт сюда! — приказал он Магригу. — Но приходи, если я тебя позову.

— Слушаю и повинуюсь, древний, — ответил Магриг.

Келмайна порадовало, что великан обратился к нему так, как, должно быть, давным — давно общался со своими создателями. И снова он ощутил зеленую вспышку орочьей магии. «Что же они задумали?» — гадал он, пока, развернувшись, спускался по ступеням в сердце зиккурата.

Заркхул очнулся от транса. Даже лёжа, было необычно ощущать вокруг успокаивающую массу тысяч орков и черпать энергию их присутствия. Они собрались здесь со всего острова. С боем пробивались, чтобы присоединиться к его клану, привлечённые древним групповым инстинктом орочьей расы. Происходит нечто скверное. Он чувствует это. Даже ещё хуже. Магриг, спящий бог, которому они так долго приносили подношения, обернулся против его народа, и теперь его видения говорят о временах смерти и голода для племён.

Вновь и вновь Боги — Близнецы показывали в видениях Заркхула, как земля раскалывается и пожирает орков, как отвратительные зверолюды Хаоса появляются из города — храма, словно личинки из трупа, как небеса цвета крови изливают огонь и мерзкую пыль искривляющего камня. Каким — то образом он самым нутром понимал, что если они не вернут себе город и не изгонят чужаков со своих священных камней, то весь его народ постигнет бедствие. Боги разговаривали с ним. Они даровали ему убеждённость и властные полномочия, вынудившие вождей прислушиваться к нему, хотя многие из них являлись его заклятыми врагами, и он часто сражался с ними за контроль над одним или другим зиккуратом.

Теперь, словно стадо бизонов, сбившееся в кучу, чтобы противостоять общей угрозе, все племена действуют, как одно. Подобное случается с людьми, когда с ними поговорят боги. Теперь они отложат свои разногласия и последуют за ним в великой Ваааргх. Это необходимо. Ибо в своём последнем видении он увидел, что время заканчивается, и вскоре им придётся действовать, чтобы отвратить катастрофу.

Заркхул почувствовал давление на свои мысли и открыл свои нематериальные глаза. Над ним возвышался дух шамана Гурага, невидимый никому, кроме него. Он заговорил голосом, слышимым лишь Заркхулу.

— Люди гор приближаются по тайным тропам. Они заключили союз с эльфами.

— Собери силы и сотри их в порошок! Насыться их костным мозгом! — сказал Заркхул, общаясь с помощью голоса, который голосом не был.

— Да, этой ночью мы отведаем человечьей плоти, да и плоти эльфов тоже.

Дух задрожал и исчез, когда Гураг вернулся в своё тело.

«Странно, — подумал Заркхул, — что столь тучный во плоти индивид, в духовном воплощении представляет себя таким гордым и мускулистым воином».

Отбросив эту мысль, военный предводитель орков обратил внимание на зиккураты находящегося внизу города — храма. Жизнь, проведённая в боевых столкновениях на улицах города со своими прежними соперниками, снабдила его знаниями о лучших направлениях для атаки, равно как и о тайных проходах под городом. Если повезёт, недавние пришлецы о них не узнают. Он соорудит из их черепов гору высотой с один из зиккуратов, в качестве подношения Богам — Близнецам. На её вершине будет возлежать череп Магрига и двух его необычных фамильяров — людей. Лишь когда он сделает своё подношение, боги будут умиротворены. Лишь тогда катастрофа будет предотвращена.

Теперь нужен лишь знак от шаманов, который даст ему знать, когда начинать атаку. Он надеялся, что тот вскоре поступит. Вдали сверкнула молния, и прогремел гром. Заркхул прикинул, не было ли то знаком. «Вероятно, нет, — подумал он. — Такая погода здесь слишком обычна, чтобы воспринимать её в качестве знамения».

Феликс шагал по горной тропе, не особо обнадёженный беседой с эльфом. Теперь воздух сделался холоднее: погода менялась стремительно, как всегда бывало в горах. В долине под ними виднелись облака, а они медленно взбирались по склону горы, пока не оказались в тумане, в котором даже ближайшие люди выглядели размытыми очертаниями. Феликс гадал, то ли это результат действий эльфа, то ли работа их противника, а затем решил, что сие не важно.

Приземистая массивная фигура появилась перед ним в сумраке. Он был рад услышать впереди грубый голос гнома, бормочущий что — то на родном языке. Внезапно грянул гром, а вдали сверкнула молния. Вспышка отразилась в тумане кратким насыщенным сиянием, а затем погасла. Феликс гадал, было ли это опасно, и не могла ли молния угодить в него. Он ощущал себя крайне уязвимым, как ползущее по оконному стеклу насекомое, которого в любой момент может прихлопнуть огромная рука.

— Чёрт бы побрал эту погоду, — произнёс Феликс.

— Странно, — заметил Готрек. — За все проведённые в горах годы я никогда не видел, чтобы облака набегали столь быстро, а гром был настолько сильным.