— А почему все остальные? — спросила Айка, идя следом за парнями, и вышло довольно грубо. Но она не со зла. Ее подруга тоже была похищена, и учитывая прошедшее время, у Риз было меньше шансов остаться живой, как и у похищенных на соревнованиях.
Она также верила, что пришли именно за определенным человеком. Роберта ведь тоже чуть не взяли, если бы не она. И все ученики с соревнований — чем они отличались от Евы? Хотя было лишь одно различие — она маг. Первый похищенный маг.
Винсент первый рванул на выход, но также резко затормозил, вспоминая одну вещь. Из-за чего остальные позади уткнулись в его спину. Он повернулся к ребятам и стал что-то рыскать в своих карманах. Очень быстро он выудил из кармана брошь, что в одну из их совместных вечеров была случайно уронена в комнате Винса.
— Это подойдёт? — протянул он украшение Генриху.
— Вполне.
Зажав в руке брошь, Генри опять закрыл глаза. У него были тоненькая ниточка от портала, слабое заклинание Евы о помощи, брошенное кому-то, и эта вещица, которая должна усилить заклинание поиска. Он не профессор Ридмус, но в их распоряжении была только «чуйка» Генри, выбирать особо не приходилось
Роб сложил руки и тихо зашептал молитву, чтобы у Генриха все получилось. Все замерли в ожидании.
***
Перед глазами Евы все плыло. Сознание никак не хотело к ней возвращаться. Она помнила, как ее схватили, а дальше все как в тумане. Кажется, ее протащили сквозь портал, внутренности привычно скакнули внутри. Но дальше в памяти сохранились лишь какие-то обрывки. Она видела людей в темных фиолетовых плащах, к ней подошёл мужчина… Да, это был мужчина, который грубо схватил ее за подбородок и заставил поднять голову. Она даже почему-то запомнила блеск его зубов, показавшихся в тени капюшона из-за разъехавшихся в улыбке губ.
— Да, это она, — как из пещеры донёсся до нее голос. — Хозяйка будет довольна. Переоденьте ее и подготовьте к ритуалу. У нас есть ещё несколько часов, до начала новолуния.
Мужчина уже гораздо более ласково отпустил лицо Евы. Как же! Драгоценный сосуд не должен быть поврежден! Ещё немного, и скоро его хозяйка обретёт форму. И он станет первым, кто припадет к ногам своей богини, обретшей человеческий облик. Он будет стоять рядом, когда тьма окутает не только эту академию, но и поглотит весь мир!
Безумный хохот, под который ее уносили, хорошо отпечатался в памяти Евы.
***
Снова тьма. На этот раз образы, которые преследовали Еву, были лишь в ее помутненом сознании. Она медленно приходила в себя, ощущая тяжесть во всем теле. Последствия сонного порошка. Вокруг царил полумрак, редкие факелы на стенах рисовали зловещие тени от каких-то столбов. Ева не сразу сообразила, что это не камни, а стоящие неподвижно люди в плащах. Лица их были скрыты капюшонами, а и при таком свете она все равно не разглядела бы никого.
Слабо пошевелившись, Ева обнаружила, что руки ее скованы, и цепь тянулась к самому центру круга, образованного неизвестными. Страх заставил Еву подняться, хотя от резкого движения ее вновь замутило. Инстинкты кричали, что нужно бежать, спасаться из этого места! Но тело почти не слушалось. Как и магия, которой ее начисто лишили. «Цепи? Какое-то заклинание, как то, которое использовал Йеон?» — Ева не могла понять, почему ее главная сила снова подвела в самый нужный момент.
Она увидела, как фигура отделилась от сумрака и направилась к ней. В жалкой попытке убежать, Ева поползла на корачках от тени, но лишь вызвала смех.
— Тебе не сбежать, глупое дитя, — снова этот голос. — Возрадуйся, ибо скоро ты возвысишься!
— Возрадуйся, ибо скоро ты возвысишься! — хором повторили фигуры в плащах.
Это было жутко. Ещё больший страх охватил Еву, но бежать было некуда. Цепь натянулась, сдавливая запястья. Мерзкое, липкое чувство прошлось по спине. Ком подступил к горлу, а крик застрял где-то под ним. Она не могла выдавить ни звука, лишь широко раскрытыми глазами с ужасом наблюдала, как предводитель культа достает из рукава искривленный кинжал.
— Потерпи, — даже как-то ласково сказал он. — Скоро ты станешь сосудом Тали. Тебе даровано величайшее благо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— П-почему… я? — выдавила Ева. Она предприняла ещё одну попытку отползти, но цепь не пускала.
— Мы давно готовили тебя, наблюдали из тени, — шепнул культист, подходя ближе и наклоняясь вперёд. «Сумасшедший», — пронеслось в голове Евы, но от этой мысли стало только ещё страшнее. Его зубы снова блеснули в отблике факела. — Мы повсюду. Мы невидимы для таких, как ты. Торговец травами в самой дальней лавке на улице, кухарка на кухне знатного барона, служанка, что раздобыла нужное снадобье. — Он выпрямился, снова рассмеялся и громко заговорил, будто хотел, чтобы его услышала каждая затаивгаяся мышка в подземелье. — Нам нужен был здоровый молодой сосуд. Сосуд, который не обделён магией. И очернен грехом убийства!
Мужчина сделал резкое движение в сторону Евы, выбрасывая нож перед собой, будто хотел ее заколоть, но вовремя остановился. Ещё слишком рано для этого. У Евы выступили слезы. Неужели она так и умрет здесь, под речи этого безумца? «Я не убийца!» — хотела крикнуть она, но это была бы не правда. Ее руки запятнаны кровью. Кровью нерожденного дитя. «Спасите… Кто-нибудь… Пожалуйста», — взмолилась она и зажмурилась. Ей не хотелось умирать. Не здесь. Не сейчас.
***
— Нашел! — Генрих резко распахнул глаза. След слабый, но он был, и ему удалось его нащупать, схватить. Широкими шагами он двинулся вперёд, обгоняя Винсента, чтобы показывать путь. — Она все ещё в академии, но где-то под ней, глубоко под землёй.
— В подвале? — предположил Винсент.
— Сомневаюсь, — сразу пресекла его мысли Айка. — Директор рассказывала, что замку свыше пятиста лет. В те времена, времена постоянных войн, были места еще ниже, чем подвал.
— Катакомбы?
— Вполне вероятно. Где могли спрятаться правители или…
— Или строить магические козни, — догадался Винсент. — Потому вампиреныш не мог так просто найти тех, кто наверняка колдовал еще в течении года. Если не двух лет.
Дальше группа пошла быстро, но молча, куда их вёл Генрих. Несмотря на то, что Айка наравне с Генрихом и Винсентом рвалась вперёд, чтобы отыскать дорогого человека, которого потеряла, она всё же остановилась перед большой стариной дверью, куда обычно, будто она была зачарована, не подходили ученики.
— Будьте бдительны и осторожны. Чтобы вы там ни нашли — ждите. Я за директором.
Потому что это было благоразумно. Ведь что там было, куда утаскивали детей, кто их там держал или… пожирал… Они все сами еще дети. Винсент был рад, что Айка не наставила ждать преподавателей тут, ведь время уходило, и терять его было губительно для Евы.
— Поторопись, — кивнул он, переводя взгляд на Генриха, который не без помощи магии отворил дверь, за которой обнаружилась длинная черная лестница, ведущая глубоко вниз, в самую черноту.
Но вдруг неожиданно подул поток пронзающего ветра откуда-то из-за спины. Он был настолько мимолетен, что не оставил после себя ничего, лишь леденящий холод по спине. И не многие, кто оставил глаза открытыми от ветра, мог видеть, как сквозь них вперёд рвануло черное облако…
***
Сливаясь с тьмой, оно будто бы знало, куда надо было идти. Магическая печать от него была соврана, и он наконец-то мог рвануть в запрещенное для себя место. И не просто так… Чем ниже по отупеньям дымка спускалась, тем отчетливее она ощущала страшную древнюю магию, которая окутывала всяк входящего стальными нитями и не отпускала, заставляя погрузиться в тьму, в сущность места. Место темной магии, крови и смерти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вампир, что скрывался в дымке, поддавался злой магии. Она порождала в нём все сокровенное, его животное естество. Он не мог это контролировать, сама сущность богини Тали, коим был пропитан коридор, взывала к своему дитя — ребёнку ночи, привыкший пить вместо белого молока красную кровь; вместо жарких объятий — к удушению своей жертвы; вместо страстного поцелуя — умерщвление путём укуса.