Читать интересную книгу Разлучи нас, смерть! (СИ) - "Ginger_Elle"

Дэниел кивнул им и пошёл к морю. Хиршау остался наверху вместе с другими телохранителями.

На небо набежали лёгкие облака. Погода не была пасмурной, но и солнце не слепило теперь так ярко, как рано утром. В нескольких шагах от линии прибоя, прижав колени к груди и обхватив их руками, сидел Джейсон и смотрел на море. Он не шевелился. Только ветер раздувал чуть более длинные, чем обычно, волосы.

Дэниел окликнул его заранее, зная, что неожиданное появление может напугать. Джейсон обернулся, и на мгновение Дэниелу показалось, что по осунувшемуся тонкому лицу пробежала улыбка.

— Как дела? — спросил Дэниел.

Джейсон в ответ лишь пожал плечами.

— Тебе нравится здесь?

— Да.

— Хочешь уехать в другое место?

— Нет.

— Вы с Амандой сходили на маяк?

— Нет.

— Хочешь, сходим после обеда?

— Можно.

На предыдущей неделе он отказывался туда идти. Невелика победа, но всё же…

— Ты надолго? — вдруг спросил Джейсон, не поворачивая головы и всё так же глядя на море.

— Уезжаю завтра вечером, — ответил Дэниел, удивлённый и обрадованный вопросом. Аманда была права, прогресс был.

Он опустился на песок слева от Джейсона. Тот лишь чуть-чуть повернул голову в его сторону. Синяки с лица сошли окончательно, на коже остались лишь беловатые следы от сильных ссадин. Дэниел посмотрел на запястье: тонкий ярко-розовый шрам обхватывал его почти полным кольцом, размыкаясь лишь на передней стороне руки.

Джейсон, заметив, куда смотрит Дэниел, поправил задравшийся рукав и снова отвернулся, переведя взгляд на море.

Астон, как он обычно делал во время своих приездов, начал рассказывать, чем занимался, где был, с кем встречался. Он не знал, интересует ли это Джейсона, но тот определённо его слушал.

— Сейчас уже август. Ты собираешься вернуться в университет?

— Не знаю.

— Ты можешь начать попозже, не с первых дней семестра, а когда почувствуешь себя лучше.

Джейсон ничего не отвечал.

— У тебя ещё есть время подумать. Я бы хотел, чтобы ты учился дальше.

Опять никакого ответа.

— Я бы хотел, чтобы ты вернулся в Лондон. Мне одиноко без тебя.

Джейсон разжал сплетённые вокруг колен руки и, уперев их за спиной в песок, чуть откинулся назад. Дэниелу показалось, что губы Джейсона приоткрылись, чтобы что-то сказать, но ответа всё же не последовало.

— Джейсон, — заговорил Дэниел, пододвигаясь чуть ближе, — можно прикоснуться к тебе?

Тот не сразу, но всё же кивнул.

Дэниел придвинулся еще ближе и обхватил Джейсона рукой за плечи. Тот несколько секунд сидел недвижно, напряжённо, словно неживая деревянная статуя, но потом тело его расслабилось, поддалось, и он склонился к Дэниелу, положив голову ему на плечо.

Аманда вышла из дома и пошла по дорожке к морю. Она была недовольна тем, как прошёл разговор с Астоном. Она пробовала снова взяться за книгу, но не могла на ней сосредоточиться и решила сходить проверить Джейсона. Она опасалась, что Астон может повести себя неправильно и одной неуместной фразой свести на нет все её недавние усилия. Она издалека увидела высокие тёмные фигуры телохранителей. Не дойдя до них, она решила срезать и спуститься вниз к морю чуть раньше — прямо по траве. Она заметила на пляже две сидящие фигуры и готова была направиться к ним, но наперерез ей двинулся Хиршау, остановив её запрещающим жестом руки.

Она недоумённо на него воззрилась. Он лишь кивнул в сторону моря.

Аманда надела висевшие на шее очки. Две неподвижные фигурки на фоне моря не просто сидели рядом. Астон обнял Джейсона, а тот — Аманда глазам своим не верила — прижался к нему и склонил голову на плечо. Джейсон, замкнутый, напуганный, напоминавший ей заколдованного принца, Джейсон, ни с кем не говоривший и с ужасом отшатывающийся при малейшем касании, отвечал на объятия другого человека.

Аманда простояла так несколько минут. Она не могла отвести взгляд от этой картины: серого моря, огромного неба, светлого песка и двух маленьких фигурок, прижавшихся друг к другу, цепляющихся друг за друга, ищущих спасения друг в друге. Эта картина была воплощением и горя, и счастья, и покоя. Она была прекрасной, трогательной… и душераздирающей.

Невозможная любовь. Неправильная. Только не эти двое… Они лишь разобьют сердца друг другу.

Аманда покачала головой. Астон был прав, когда сказал, что у неё не было ничего. Ни карьеры, ни отношений… В её жизни никогда не было такой любви. Но она хотела бы хоть раз, хотя бы один-единственный раз разделить с другим человеком чувство подобной силы. Только она не была уверена, захочет ли платить такую же цену.

Глава 43

Лондон, декабрь 2008

Дэниел не мог понять, куда делся Джейсон. Его не было ни в маленькой гостиной, где он обычно сидел по вечерам, дожидаясь его, ни в библиотеке, ни в кабинете, ни в столовой. Он поднялся наверх — там комнаты тоже были пусты. Только в маленьком кабинете, которым обычно пользовался Джейсон, на столе лежало сразу несколько раскрытых книг и тетрадей, свидетельствуя, что он всё же где-то тут был и занимался своей, на взгляд Дэниела, хаотичной и бессистемной, но тем не менее весьма успешной учёбой.

Астон взглянул на обложки. Математические методы в финансах и инвестициях. Системы баз данных. Актуарные вычисления и исследования. Международная денежная система.

Смотреть на остальные он даже не стал. Джейсон немного опоздал к началу семестра, но зато сразу начал учиться с пугавшей Дэниела одержимостью. Он временно прекратил работу в офисе и всё освободившееся время посвящал учёбе. Дэниел не сомневался, что если он продолжит зимний и весенний семестр в том же духе, то на следующий учебный год у него уже курсов не останется. Он понимал, что Джейсону не требовалось по-настоящему заниматься некоторыми дисциплинами: его знания по алгебре, вычислительной математике или теории вероятности были гораздо обширнее и глубже тех, что требовались программой, но даже со скидкой на это семестр перед летними каникулами показался Дэниелу излишне перегруженным. Он хотел, чтобы Джейсон поумерил свой пыл и осенью взял на себя более разумную нагрузку, но в итоге — после всего того, что произошло летом — не решился настаивать. Пусть лучше он целыми днями занимается очередной прикладной разновидностью математики — в страховании, в инвестициях, в чём угодно, лишь бы не возвращался в то замкнутое безжизненное состояние, в котором пробыл всё лето.

В середине сентября доктор Риккетс вернулась назад в Коннектикут, чтобы дописать свою работу. Она сама признавала, что в спокойной обстановке острова Хиддензе, освобождённая от бытовых проблем, сильно продвинулась вперёд. Дважды в месяц она приезжала в Лондон, чтобы проверить состояние Джейсона и, если было нужно, дать свои рекомендации.

Джейсон, пробыв пару недель в каком-то переходном состоянии, начал поправляться очень быстро. Возвращение в университет стало для него тяжёлым испытанием: он чувствовал себя некомфортно в большом скоплении людей и не выносил, когда кто-то оказывался слишком близко от него. Во всех случаях, когда это только было возможно, он самостоятельно изучал предметы или просматривал дистанционные курсы, но посещать университет всё равно требовалось. Первый месяц он не мог этого сделать без приёма прописанных Амандой лекарств, но со временем привык.

К середине ноября он уже не принимал ничего, кроме одного-единственного препарата для нормализации сна. Но и его он использовал нерегулярно и собирался вовсе отказаться. Во-первых, он помогал не всегда, и кошмары по ночам всё равно снились; во-вторых, на следующее утро самочувствие было отвратительным. Доктор Риккетс предлагала попробовать другое средство, но Джейсон отказался, мотивируя это тем, что почти привык к кошмарам: они снились ему уже несколько лет, появляясь чаще в периоды нервного напряжения.

Дэниел знал об этой особенности, как знал и про то, что последние полгода перед изнасилованием кошмаров не было вовсе. Он часто вспоминал это время и тосковал по нему. Волшебные и спокойные месяцы, начиная с их новогодней поездки в Бостон и заканчивая появлением Камиллы в Лондоне. Они напоминали ему их первое лето, неомрачённое чувством вины и стыда и без той тяжёлой притирки характеров и неконтролируемых вспышек ревности. Они любили друг друга без оглядки назад, самозабвенно, свободно, радостно. Это был их настоящий медовый месяц. Даже пять. Безумно мало…