Читать интересную книгу Забытая история Московии. От основания Москвы до Раскола - Дмитрий Калюжный

Но вот загадка: имя этого патриарха не значилось в церковных актах, исходивших лично от Михаила Федоровича. Иными словами, светская власть этого Иоасафа главой церкви не считала!

Тем не менее церковная историография утверждает, что не Иосиф, а Иоасаф немедленно отреагировал на обращение «снизу» о наведении порядка в церкви, издал специальный распорядок для священников – «Память», и произвел большую работу по сличению и исправлению богослужебных книг. К этой работе он привлек ученых иноков и белое духовенство «житием воздержательных и крепкоположительных, грамоте гораздых». Так появился «предтеча» никоновских реформ, но насколько можно этой истории верить, если налицо путаница в датах и именах?

1640. – Преставление патриарха Иоасафа I.

1641. – Для сличения текстов с подлинниками и внесения исправлений во вновь печатаемые книги в Москву вытребываются ученые справщики из монастырей.

1642. – Патриархом поставляется архимандрит Симонова монастыря Иосиф.

Патриарх Иосиф (1642–1652) был не меньшим «ревнителем православия», нежели его предшественник Иоасаф: он даже участвовал в прениях о вере с лютеранами, ведя с ними экуменический (!) диалог. Правда, при этом он был несусветным стяжателем; безбожно крал из церковной казны. После смерти, при описи его имущества, найдено было у него деньгами 13 400 рублей, много серебряных сосудов и дорогих вещей, которые не были записаны, – их Иосиф «ведал наизусть»! Видя возвышение Никона, он боялся отставки и, по его же признанию, «денег приготовил себе на дорогу»! (См. История русской литературы, в 2-х томах, том 1, с. 258).

1644. – Дискуссия в Москве с лютеранским пастором относительно истинности обливательного крещения, принятого у лютеран. Одновременно Собор в Константинополе признает лютеранское крещение неистинным. Издание в Москве «Кирилловой книги».

1645. – Зарождение секты хлыстов (предположительно).

1649. – В Москве напечатан «Малый Катехизис» Петра Могилы.

В это время издается «Уложение царя Алексея Михайловича», – оно ограничивает экономическую, административную и судебную власть патриарха, архиереев, церквей и монастырей. Государство очевидно берет Церковь под свою тяжелую руку. Монастырский Приказ для рассмотрения судебных дел церковных людей обособляется. Во вновь основанный Преображенский монастырь прибывает около тридцати ученых иноков из Киево-Печерской лавры, и открывают там обучение всех желающих.

1650–1651. – Приезд в Москву патриарха Иерусалимского Паисия со свитой. Поездка на Восток старца Арсения Суханова и три диспута о достоинстве Русской Православной церкви сравнительно с греческим православием. Обсуждались отличия русского обряда от греческого: двуперстие, сугубая аллилуйя, многоголосие и т. д.

1651. – Патриарх Иосиф издает указ о введении единогласия в церквях; Церковный собор выносит это решение после консультаций с Константинополем.

1652. – Преставление патриарха Иосифа. Патриархом избирается митрополит Нижегородский Никон. Никон переподчиняет Печатный Двор из ведения Дворцового Приказа в свое и организует еще более масштабное исправление и печатание церковных книг. По его прямому распоряжению книги начинают исправлять по греческим образцам.

Православные историографы обтекаемо пишут, что Никона уговорил стать патриархом царь Алексей Михайлович. Но И. Забелин прямо говорит, что Никон был избран (читай: назначен) Алексеем Михайловичем, а не как исстари велось – по жребию. (См. И. Е. Забелин. История города Москвы. С. 329.)

Но как же тогда расценивать «поставление», а не выбор по жребию, патриарха Иова в 1589 году? А «назначение» в 1608-м, и «поставление» в 1619 году Филарета? Чем хуже Филарета оказался патриарх Игнатий, дважды (в 1606 и 1611) поставленный той же польской партией, – а ведь нынешняя церковь его вообще патриархом не считает? Совершенно очевидно, что он выброшен из церковной историографии только по политическим причинам: Филарет-то стал затем Великим Государем и основателем новой династии!

Филарета первый раз назначил патриархом Лжедмитрий II в 1608 году, при живом избранном ранее патриархе Ермогене, а второй раз, в 1619 году, его провозгласили патриархом в присутствии Иерусалимского патриарха Феофана IV, который, как сообщается в книге «К 400-летию Патриаршества на Руси», «по Промыслу Божию оказался в то время в Москве». Своим преемником Филарет назначил Иоасафа. Следующий патриарх, Иосиф, в 1642 году был избран не голосованием, а по жребию. Итак, налицо разночтения об одном периоде в светской и церковной истории.

Чтобы понять, почему, как и когда образовалась русская церковь, и почему, как и когда она стала современной православной, необходимо рассмотреть сущность церковных реформ XVII века с точки зрения теории эволюции. Но подробнее о реформах Никона поговорим дальше, а тут зададим несколько вопросов:

Откуда вообще взялось различие в богослужении между «московитами» и «греками»?

Почему до этого не видели самого наглядного различия, крестного знамения, которое в Московии до 1653 года всегда и всеми (всегда и всеми!) сотворялось только двумя перстами, а в Византии, оказывается, якобы уже 1300 лет – исключительно щепотью?

Почему только в середине XVII века обнаружилось, что русские богослужебные книги существенно расходятся с греческими оригиналами, а указанные в них обрядовые нормы – с византийскими? Что за «греческие оригиналы» шли в сравнение с русскими? С каких позиций определяли, с чем надо сравнивать русские книги, и делали вывод об ошибочности последних? Известно, что было проведено три диспута о достоинстве Русской Православной церкви сравнительно с греческим православием, – так отчего же отказались от этого достоинства?

В первых главах мы писали, что история – замечательная наука! Любой исследователь всегда может найти в прошлом примеры, подтверждающие его концепцию. И вот, мы лишь слегка покачали эту «лодку», задав несколько несложных вопросов, как сразу стало понятным, что история не только Русской православной, но и греческой церкви, и церкви как института монотеизма вообще, независимо от конфессии примерно до середины XVII века была совсем иной. То, чему учат учебники, – всего лишь версия «победившей» стороны!..

Что до «точности» священных книг, на которые бесконечно ссылались реформаторы, то в греческих книгах погрешностей и ошибок было, пожалуй, куда больше, чем в русских. Более того, войдя в унию с католичеством в 1439 году, греки, по мнению русских, потеряли право на первенство в православном мире. Еще Иоанн Грозный выразил позицию: «Греки нам не Евангелие. У нас не греческая, а русская вера». Благочестие греков на Руси ставилось под большое сомнение!

С точки зрения исторических фактов, надо признать частичную правоту вождя староверов Аввакума и его товарищей: не русские, а греки отступили от традиций первых христиан, пересмотрев обрядовые нормы. А мы добавим: и греки, и русские. Когда бы ни возникло христианство, оно по-разному эволюционировало в разных местах. Реформа Никона преследовала некоторые цели, – проведенная в церкви силовым путем, она изменила параметры общественной жизни, подтолкнула переход страны к новому режиму. Так стоит ли считать его самого лишь фанатиком идеи, борцом за чистоту веры? Ведь если так, то кто же такой Иоанн Грозный? Оказывается, в современной терминологии, «старовер». Разумеется, это сложный вопрос, и он требует более скрупулезного анализа; мы отдаем себе отчет, что наш очерк весьма неполон.

Посмотрим на события во внешнем мире, происходившие во времена, предшествующие реформе церкви в России.

После периода изнурительных войн XVI века, вызванных не в последнюю очередь межконфессиональной враждой, протекавшей на фоне создания национальных государств, – на рубеже XVI и XVII столетий религиозное размежевание затормозилось. Даже возникло стремление к объединению церквей: «Брестская уния» 1596-го, «Нантский Эдикт» Генриха Бурбона 1598-го, Виленский съезд «католиков, протестантов и православных» 1599-го, «закон о веротерпимости» султана Ахмета I от 1603 года и т. п. Подобная передышка в борьбе с «неверными» внутри новоиспеченных государств была необходима для консолидации светской власти, – это был объединительный, конвергентный этап эволюции церкви, имевший свои различия в разных странах.

Но колесо эволюции катилось дальше; взлет новой экономической системы, капитализма, тянул за собой перемены во многих общественных структурах: идеологических, церковных, военных, научных, властных. Начинался новый разъединительный, дивергентный этап. В XVII веке опять загремели кровопролитные изнурительные войны, но они уже не были чисто религиозными: в Тридцатилетней войне (1618–1648) католики и протестанты под водительством папы римского, с одной стороны, воевали с архикатолическими Габсбургами. Английская революция Кромвеля и реставрация Стюартов (1642–1660) привела к передаче англиканской церкви прямо в руки королю.