жить хорошо! Впрочем, многие займутся этим на общественных началах. Если же работать станет вовсе некому и некогда, можно открыть свободный доступ в страну инородцам. Поскольку инородцы, особенно «черные», как и представители сексуальных меньшинств, – «нелюди», закон о защите нравственности на них не распространяется. Были бы сыты законодатели и правоохранители, а смерды всегда найдутся.
В отличие от законодателей, приглашающих на парламентские чтения преимущественно своих друзей и единомышленников, я помещаю свой законопроект для всенародного обсуждения в Интернете и разрешаю размножать его всем желающим.
Приложение. Фотография американских антимастурбационных приспособлений XIX в. для мальчиков. Поскольку авторские права на них утратили юридическую силу, их можно запатентовать и внедрить в производство немедленно. Для женщин есть отличные средневековые образцы. Их производство будет мощным стимулом для отечественных товаропроизводителей. Никакой иностранной конкуренции нет и не предвидится. Американцы сдохнут от зависти.
В декабре 2009 г. Дума вернулась к старому спору при обсуждении обновленного законопроекта «Об ограничении оборота продукции эротического и порнографического характера». Главное для депутатов, как всегда, – «защитить общественную нравственность». Многие старые нелепости из текста исчезли. Стал ли он яснее? Порнография теперь определяется как «детализированное, натуралистическое изображение, словесное описание или демонстрация полового акта, половых органов, имеющие целью сексуальное возбуждение», а эротика – как «изображение, словесное описание или демонстрация сексуальных отношений людей, интимных частей человеческого тела (частично или полностью обнаженных), имеющие целью сексуальное возбуждение». Главной угрозой по-прежнему остается сексуальное возбуждение, однако понятно, что в эротике не содержится порнографии, и наоборот, а разница между ними состоит в «детализированности и натуралистичности». Зато появилась новая эстетическая (или анатомическая?) проблема соотношения «половых органов» и «интимных частей человеческого тела». Кто и как все это будет определять – пока неизвестно, но ученые, художники и врачи могут не волноваться: на научно-просветительские, медицинские и образовательные материалы и произведения литературы и искусства, «содержащие эротику в качестве одного из элементов идейно-художественного замысла и не эксплуатирующие в качестве основной идеи интерес к сексу», закон не распространяется.
Если законопроект будет принят, госбюджету придется раскошелиться на увеличение числа чиновников Роскомнадзора, которые будут проводить экспертизу порнографии и эротики, на что потребуется не менее 83 человек: двое в центральном аппарате Роскомнадзора и по одному в каждом регионе. Итого, по расчетам авторов законопроекта, на содержание нового штата чиновников придется потратить в год 20,8 млн рублей налогоплательщиков. Впрочем, вряд ли дело этим ограничится.
Экспертное сообщество восприняло документ скептически. По словам члена Независимого экспертно-правового совета (НЭПС) адвоката Сергея Насонова, «такой закон должен быть предельно корректным. Но предложенный депутатами проект полон неясностей и не пройдет тест на коррупциогенность, он оставляет безграничные возможности для злоупотреблений…»
Если закон примут в том виде, в каком его предложили депутаты, изменения коснутся и существующего законодательства, в частности уголовного. Например, предлагается ввести уголовную ответственность не только за изготовление или распространение порнографии, включающей в себя секс с животными, трупами или сцены изнасилования, но и ее хранение. «Допустим, лежит у вас дома книга со сценами изнасилования. Вы ее не писали, не продаете, просто лежит, может, для научных или образовательных целей – какая разница. Теперь милиционеры ее смогут у вас изъять, а вас посадить на срок до шести лет. Такого наказания нет даже за хранение холодного оружия, ношение которого запрещено» (Шмараева, 2009).
Что ж, поживем – увидим. Главное, чтобы следователям было легче работать. Подкинуть человеку при обыске порнографическую открытку проще, чем наркотики. Похоже, что у публики этот сюжет ни сексуального, ни какого-либо иного возбуждения уже не вызывает.
Сексуальное насилие и защита сексуальной неприкосновенности детей
Одно из главных требований, предъявляемых современным обществом к сексуальным отношениям, – добровольность и уважение личной неприкосновенности. Любое нарушение этой нормы является сексуальным злоупотреблением (sex abuse).
Сексуальное домогательство (sexual harrassment) – навязчивое приставание вопреки ясно выраженному нежеланию лица; чаще всего от него страдают женщины.
Сексуальное принуждение, или, говоря юридическим языком, «понуждение к действиям сексуального характера» (статья 133 УК РФ), имеет место, когда один человек добивается сексуальной близости с другим вопреки его воле. Это преступление наказывается большим штрафом, либо исправительными работами, либо лишением свободы.
Крайняя форма сексуального принуждения – изнасилование, определяется статьей 131 УК как половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием беспомощного положения потерпевшей. Другие насильственные действия сексуального характера (статья 132 УК) под эту категорию не подходят, но наказываются так же, от трех до шести лет лишения свободы, а при отягощающих обстоятельствах – значительно строже.
Главная трудность в применении этих статей – в том, как отличить реальное принуждение от игрового, условного. Мужская сексуальность часто содержит элементы агрессивности, что отражается в соответствующих стереотипах: мужчина должен «завоевать» женщину, быть настойчивым, отказ и сопротивление возбуждают его. Разница мужских и женских сексуальных сценариев усугубляется принятым ритуалом ухаживания. Кроме социального неравенства и отношений власти важную роль при этом играет неодинаковая оценка участниками одних и тех же действий. Нежелательное сексуальное домогательство не всегда можно отличить от настойчивого ухаживания. Настойчивость ухажера, который ей нравится, женщина воспринимает как знак любви и верности, а точно такое же поведение нелюбимого мужчины кажется назойливым домогательством.
Можно ли сделать так, чтобы в любовной игре мужчина и женщина говорили друг другу правду и только правду, когда «нет» всегда означает «нет», а «да» – всегда «да»? Неопределенность и недосказанность – необходимые элементы флирта, любовной игры. Если все ее условия сформулировать заранее, как в брачном контракте, от романа останется скучная рациональная схема. Чтобы уменьшить вероятность недоразумений, определение сексуального домогательства часто дополняют указанием на то, что оно происходит в служебной обстановке (на работе, в армии или в учебном заведении) и при этом используется статус или власть.
Оценивая факты сексуального принуждения, мужчины и женщины зачастую неодинаково интерпретируют одну и ту же ситуацию. В глазах мужчины, который думает, что женщина возражает и сопротивляется лишь для виду, а на самом деле хочет того же, что и он, принуждение выглядит продолжением ухаживания, он считает себя не насильником, а соблазнителем. Так же настроено и общественное мнение: «Сама виновата». «Сама дала повод». «С порядочными девушками такого случиться не может». Такая установка благоприятствует терпимости к насилию.
В России, где традиционные гендерные стереотипы сильнее, чем на Западе, притворное сопротивление встречается особенно часто. На вопрос, случалось им когда-нибудь сказать «нет», «хотя они сами намеревались и хотели вступить в сексуальные отношения», утвердительно ответили 59 % опрошенных студенток Владимирского политехнического института, по сравнению с 38 % американок и 37 % японок; причем 30 % россиянок поступали так дважды или трижды,