даже в покоях жриц — можно и с помощью рабов. У них есть доступ во многие помещения и на них мало кто обращает внимание.
Правда, чтобы понять, кто что собой представляет, кого на какую работу лучше отправить и что интересного они видели и слышали, с ними придется регулярно говорить. Но, если подумать, в этом нет ничего страшного: Сорнтрану ведь и прежде приходилось общаться с рабами, например, с теми, что попали в отряды. В этом Доме рабы, по крайней мере, чистые и ничем не пахнут. За редкими исключениями.
— Почему бы и нет. Займись этим. Но я хочу, чтобы ты также продолжал тренировать отряды.
— Я справлюсь и с тем, и с другим, госпожа, — Сорнтран поклонился, чуть было не улыбнувшись.
— Кроме того, завтра ты пойдешь на одно… мероприятие. Возьмешь этого дворфа с собой, купишь ему все, что захочет. Посмотрим, на что он способен. Об остальных деталях сообщу тебе позже.
Сорнтран отвесил еще один поклон.
— Скажи мне, ты ничего интересного не слышал про ту засаду по дороге в город? Бойцы ничего такого не обсуждали?
Сорнтран и правда прислушивался к разговорам бойцов. Узнал, что все думали, что Тар не бежал, а покинул Дом вместе с отрядом, направляющимся в Лирсик, и погиб во время обвала. Смерть Джеггреда тоже обсуждали: жрица Кияра часто развлекалась с ним, и наверняка его смерть ее огорчила — после возвращения она еще никого не звала в свои покои. Сорнтрана и тот факт, что он вернулся домой вместе с матроной — отдельно от остального отряда, как ни странно, почти не обсуждали. И про засаду тоже ничего услышать не удалось.
— Нет, госпожа. Если узнаю что-нибудь, сообщу Вам.
Она вдруг шагнула вперед, подняла руку, будто хотела коснуться. Агрессии и враждебности в этом движении он не почувствовал, и потому инстинктивного желания отстраниться не возникло. Но рука резко остановилась недалеко от лица Сорнтрана, сделала неопределенный жест. Кивнув, матрона повернулась и зашагала прочь. Сорнтран заметил двух молодых жриц, идущих в его сторону. Разумеется, при других не принято никого касаться без очень веских причин.
{37}
Сорнтран нечасто видел центральную площадь В’Аргешшара такой: навесы и палатки, украшенные пестрыми цветами и камнями, огромные столы, покрытые тяжелыми тканями — на них расставлены драгоценности самых разных форм и цветов: некоторые изображают неведомых птиц и зверей, на других — и вовсе непонятные символы и узоры. Над каждым столом висят сияющие шары — под их светом некоторые украшения блестят больше обычного, другие же нагляднее демонстрируют удивительные свойства металлов поглощать свет.
В драгоценностях Сорнтран не разбирался — понятия не имел, что считается красивым, а что — нет. Хотя владеть украшениями, конечно, хотел бы, ведь они символизируют определенный статус, и лишь немногие, тем более, из мужчин, имеют право их носить и могут их себе позволить.
Быстро посмотрев на витиеватые изделия, расставленные на ближайшем столе, Сорнтран подумал, что когда-нибудь украшения — и даже не простые, а зачарованные — у него обязательно будут. Пока же нужно позаботиться о том, чтобы это когда-нибудь наступило. А потому он больше смотрел не на все это великолепие, наверняка стоившее целое состояние, а вокруг. Когда в одном месте собираются знать города, простолюдины, да еще и всякий сброд неизвестно откуда, — не только дроу, но и всякие дворфы, гномы и прочие, — случиться может все, что угодно. И хотя за обеспечение безопасности на ярмарке ответственны воины Первого Дома и городская стража, Сорнтран на них не особо полагался.
Ксалант осматривал территорию сверху, ловко перепрыгивая с одного навеса на другой. Но полезной информации почти не выдавал: везде видел, как и ожидалось, очень много дроу обоих полов, а также некоторое количество дворфов и гномов и нескольких полуорков. Сорнтран и сам их видел.
Группу представителей Шестого Дома возглавляли три совсем юные жрицы, которых матрона Инстра велела сопровождать и при необходимости защищать. Рассматривая их обнаженные спины, Сорнтран думал, что хорошо, что платья на них черные и серебристые, а не, например, красные. Не станут слишком легкой мишенью в случае опасности. Еще разумнее было бы одеть их в хоть какую-нибудь броню. Конечно, у них наверняка есть защитные заклинания, но успеют ли они быстро среагировать при необходимости? Об этих жрицах и их возможностях он не знал ничего. Лишь имена — Ина, Умраэ и Миззрима.
За жрицами, отставая на пару шагов, следовала дюжина воинов — все в доспехах с символом Шестого Дома поверх блестящих парадных рубашек. Все оружие кроме арбалетов — в разукрашенных ножнах. Среди воинов ни одного, в ком можно заподозрить хоть каплю “неблагородной” крови. На общественные мероприятия принято отправлять самых видных членов Дома. Каждый раз оказываясь в такой группе, Сорнтран думал, что с происхождением и внешними данными ему все-таки повезло. Будь он похож на простолюдина, шансов дожить до нынешнего дня у него было бы в разы меньше. Правда, если он хочет добиться чего-то большего, потребуется больше, чем просто благородная внешность. Гораздо больше.
Дойдя почти до центра площади, молодые жрицы остановились, а вслед за ними — и весь отряд. Увидели знакомых женщин из Третьего Дома, подошли пообщаться. Одна из них, однако, быстро потеряла интерес к разговору и начала рассматривать украшения на соседнем столе и о чем-то спрашивать ювелира-полурослика.
Велев пауку не спускать глаз с женщин Дома и сообщать о любых признаках опасности, Сорнтран неспешно прошел в хвост отряда, по пути по возможности незаметно, но внимательно осмотрев соратников. Все держались как обычно, смотрели по сторонам, только молодой боец по имени Валас, кажется, немного нервничал. Илзтзыр и Корлак, чье присутствие в отряде немного напрягало Сорнтрана, будто нарочно не обращали никакого внимания ни на него, ни друг на друга, хоть и стояли рядом.
Замыкал группу дворф-ювелир в простой, но чистой и опрятной одежде: приличный вид рабов — тоже дело чести для Дома. Борода и волосы цвета меди заплетены в аккуратные косы, перевязанные серебристыми лентами, неизвестно откуда раздобытыми.
Близко к столам раб не подходил, но то и дело вытягивал шею, пытаясь рассмотреть экспонаты на них. А когда группа остановилась, в его движениях появилось что-то вроде нетерпения. Однако Сорнтран не был уверен, задумал ли дворф что-то глупое или же просто хотел поскорее посмотреть на другие экспонаты и