например, Алисе — на пару сотен дороже, чем оно стоило изначально. Никакой коммерции, чисто выгодное обстоятельство.
— Здесь другое! Не одно платье с прибылью на пару сотен, а целый магазин! Магазин боевых артефактов! — устав ходить, Луиза плашмя рухнула на кровать не то Вани, не то Валеры, поскольку разговор происходил в комнате парней, подальше от чужих ушей. — И если это не коммерция, то я тогда — просто невезучий австрийский художник с манией величия.
— Но ты же получила лицензию, — напомнил Создатель. — Значит, тебе разрешено этим заниматься. Если бы это было запрещено, то тебе бы ее просто не дали. А уж где этим заниматься — на территории Академии или в отдельном помещении — уже твое личное дело. Опять же, повторюсь — с магазином все легально, все документы в порядке. Единственное, в чем тебя можно упрекнуть — это коммерция после того, как ты официально вступишь на должность боевого мага при Министерстве. Но ты ведь можешь этого не сделать, правильно? Или, к примеру, ты можешь вывести магазин в прибыль, а потом продать — и тогда ты чиста перед законом. Здесь с какой стороны посмотреть.
Его рассуждения заставили Луизу поднять голову.
— Думаешь?
— Уверен. И последний аргумент — лицензию тебе выдал сам магистр Недоручко. Значит, имеет на тебя свои собственные коммерческие виды. И что ты думаешь, если к нему придут разбираться, он так просто тебя отдаст на растерзание Комиссии? Да ни в жизнь! Он за тебя теперь мазу тянет, как принято выражаться в их среде.
Артефакторша задумалась.
— Наверное, ты прав, — наконец, сказала она. — И в Академии я вроде нигде не накосячила, занятия не прогуливала, даже освобождение от рукопашки у меня официально подтверждено. И практики исправно посещаю, и в общаге ночую, а не шляюсь, где попало. А все-таки, если за мной придут?
— Тогда я разберусь, — пообещал Артур. — Не сомневайся. Все сделаю, но тебя в обиду не дам. У тебя будет свой магазин, и ты будешь продавать артефакты, и никто тебя пальцем не тронет. Можешь на меня положиться.
И он так уверено это сказал, что у Луизы вдруг предательски защипало в глазах. Вот, что значит надежный мужик рядом, вот оно, то самое крепкое плечо, об которое любая женщина мечтает опереться. Может, это и есть заслуженная награда за все пройденные испытания? Тьфу-тьфу-тьфу, хоть бы не сглазить. Волнение и беспокойство начали потихоньку отступать, и артефакторша позволила себе немного облегченно вздохнуть. Но не слишком сильно, чтобы не искушать судьбу.
— Давай спать, — решительно сказала она, поднимаясь с кровати. — Завтра, а точнее, уже сегодня у нас очень важный день, а у меня так вообще, самый важный в моей жизни. Надо отдохнуть, и набраться сил.
— Так а зачем тебе куда-то уходить? — возразила Артур. — Оставайся здесь. В комнате, кроме нас, никого нет. Можем позволить себе все, что захотим.
От этих слов у нее по коже побежали мурашки, а внизу живота появилось приятное томленье — чувство, знакомое еще с первого курса, но уже давно забытое, однако все также сладкое, как раньше. Но Луиза все еще не была готова к таким кардинальным переменам в отношениях.
— Давай в другой раз, мне надо…
— Расслабиться тебе надо, вот что. Да брось, все уже и так знают, что у нас происходит. То-то Алиса нас подначивает, и Катя от нее не отстает. Так смысл притворяться, что этого нет, и тем самым лишать себя удовольствия? Тем более что и так лишала себя этого целых два года.
В его словах был резон, и у артефакторши был большой соблазн согласиться. И она не устояла — только вовремя вспомнила, что скоро должны привезти близнецов в наручниках.
— Только недолго, — предупредила она, расстегивая халат. — Минут десять или пятнадцать, а потом я к себе.
— Постараемся уложиться, — пообещал парень, откидывая одеяло с кровати. — Иди ко мне.
Опустившись на него сверху, она закрыла глаза, ощущая, как его губы исследуют ее обнаженное тело, а руки ласкают жаждущую любви плоть.… Это было так безумно сладко, так невыносимо горячо, что душа хотела петь, но вместо этого она вознеслась ввысь, куда-то к райским вратам…..
У себя в комнате Алиса и Катя переглянулись, и притворно-осуждающе покачали головами.
******************
Подперев голову руками, Степан тупо смотрел в тетрадь, пытаясь вникнуть в смысл написанного, но смысл доходил плохо, а если быть точнее — вообще не доходил. После вчерашнего дня, когда он опять облажался на паре — не смог ответить на элементарный вопрос по заклинаниям, а все потому, что кое-кто (не будем тыкать пальцем) во время спаррингу в рамках по подготовке к рукопашному бою так сильно врезала ему по голове, что вчерашняя действительность воспринималась очень плохо. Да еще и пожала плечами, заявив: «А я думала, ты блок поставишь…. Ну, что поделаешь, придется тебе с шишкой на голове походить». В итоге новенький пропустил целый день занятий, отпросившись в лазарет, и теперь приходилось переписывать учебный материал из взятой у одногруппника тетрадки в свою, хотя голова все еще побаливала — удар «крылом» вам не шутки, и после него так быстро все не проходит. Вообще эльфийки рекомендовали задержаться в лазарете подольше, но Джокер гордо отказался, и теперь горько жалел об этом.
Внезапно и без предупреждения открылась дверь. Новенький скривился от шума, и медленно повернулся… и тут же его лицо приобрело растерянное выражение.
— Папа? Дядя Арсений? А вы что здесь делаете?
— Привет, сынок, — один из двоих мужчин — худощавый седовласый мужчина в очках и длинном сером дорожном плаще — быстро пересек комнату, и обнял остолбеневшего студента. Второй — свирепого вида широкоплечий здоровяк с огненно-рыжей бородой и длинными рыжими волосами — лишь молча стиснул ладонь Степана, да с такой силой, что пальцы хрустнули. Старший боевой маг Виталий Головомзюк, более известный под боевым псевдонимом Бритва, окинул взглядом комнату, и быстро отметил некоторые существенно важные мелочи, и снова перевел взгляд на сына. — Ну, как ты здесь, обживаешься?
— У меня все нормально, — натянуто улыбнулся Головомзюк-младший, хотя еще минуту назад так не думал. Дядя Арсений — двоюродный брат Виталия, и тоже боевой маг, более известный под псевдонимом Буйвол — недоверчиво хмыкнул. — Пап, ты зачем приехал?
— Разумеется, чтобы узнать, что с тобой тут происходит, — отец присел на стул. — Там мать уже беспокоится, все уши мне прожужжала, что с тобой здесь плохо обращаются. Сынок, скажи честно: ты что, решил опозорить всю нашу семью? Сначала в прошлой Боевой Академии не смог прижиться, теперь в этой?