– И сказку рассказать? – фыркнул айри. – Хоть поешь немного сперва.
– Завтра, – замотала головой Мира. – Обязательно. А сегодня просто посиди рядом, мне так будет спокойнее и лучше. Ну не спорь, ты же обещал исполнять мои заветные желания! Я и так ем много и веду себя хорошо, даже отдыхаю. Честное слово.
– Не верю, но спорить сегодня не стану.
– Вот и умница, – заулыбалась Мира, зевнула и добавила сонно: – хороший дракон.
Вэрри тяжело вздохнул. Видимо, в Брусничанке его ждет таки вдвойне страшная зима, и никуда не сбежишь уже, болота позади непроходимы. Он наивно полагал, что малышка Мира тиха, к драконам почтительна и не решится изводить его, пусть и беззлобно. Напрасно! А уж вдвоем со старостой…
Он обреченно пожал плечами, принимая неизбежное, укутал мгновенно заснувшую девочку поверх куртки в плащ, посидел несколько минут, вслушиваясь в ее спокойное дыхание, и выбрался из шатра. Рядом перефыркивались Норим и Актам, униженно и явно напоказ выпрашивая у важного Лой’ти, сидящего на хозяйских вьюках, хоть один финик. Тирр тем временем без спроса рылся в запасах брата, его хвост торчал из мешков и дергался с растущим воодушевлением. Повеселевшие Орланы восторженно смотрели новое для них представление и посмеивались. «Мужской» шатер, проехавший все болото во вьюках Актама, с трудом вмещал двоих, теперь была очередь отдыха для Поленя и Грая, – имя последнего айри услышал мельком и совсем недавно. Сам Вэрри устроил ложе у корней дуба, презирая сырость и холод. В конце концов, запасная одежда теплая и чистая, а осенняя погода для выносливых по своей природе драконов не страшна. Да и не хотелось ему теснить измотанных подземельем, бледных и слабых пленников.
Айри уже собрался отдохнуть, но его пригласили к огню, ловко соблазнив травяным настоем. Арифа заваривала их удивительно вкусно, а выпив, Вэрри почувствовал себя бодрым и посвежевшим. Ненадолго, глаза вскоре снова начали слипаться, но голова уже не болела, и то приятно. Он уселся, благодарно кивнул протянувшему нагретую кружку Всемилу и благодушно выслушал извинения смущенного младшего. Оказывается, из вьюков достали не только шатер. Орлан обнаружил тетивы и снарядил лук. Настоящий южный, компактный и мощный. Венды обычно пользовались стрелковым оружием в пешем строю, их луки куда тяжелее, крупнее и проще. Он еще в столице на торге год за годом перебирал такие, но был мал, да и не попадалось нужное. Теперь Орлан не смог сдержаться и опробовал в деле свою давнюю мечту. Вполне удачно: зайца подбил, а потом еще пару куропаток. Перечисленного как раз хватило для раздражения аппетита четверым голодным мужчинам. А ведь они благородно выделили мясо ему и до сих пор сидели, глотая слюни, слушая ворчание пустых животов и с трудом сберегая друг от друга «драконий» кусок.
– У нас так много вопросов! Это почти страшнее голода, – поддержал брата Стояр.
– Айри предпочитают кашу, как и снави, – милостиво пояснил Вэрри, усаживаясь возле костра. – Я сыт. Давайте ваши вопросы.
– Мы сперва не поняли, про какое солнышко ты хрипел в болоте, но теперь уж разобрались, – Стояр торопливо поделил мясо и проглотил свой кусок. – М-м, вкусно, но мало… Разве бывают такие молоденькие снави? Полное безобразие, отлупить надо родителей бессовестных: отправить ребенка одного в глухой лес! Как она не заплутала, ведь совсем слепая, бедняжка.
– Этот ребенок мало кого слушается, – усмехнулся Вэрри. – Зовут ее Миратэйя Багдэ, леди Данн Лонтиаз по отцу, а по сестре с недавних пор – княжна Тайрэ. Как она умудряется делать то, что взрослым не под силу, я не знаю. Она необычная. И я очень больно сделаю тому, кто вздумает ее жалеть и звать бедняжкой. Она куда сильнее и толковее вас.
– Редкостное количество князей собралось на этом затопленном болоте! – Восхитился Стояр, оставляя без внимания не слишком серьезные угрозы айри. – Ты тоже чужеземного древнего рода? Медведь невесть кому меч не вручит.
– О, я как раз невесть кто, – охотно разочаровал Орлана айри. – Брожу, сую нос в чужие дела. Иногда довольно успешно, но чаще с перспективой на новые проблемы, накапливающиеся как раз к следующему визиту. Теперь ты спросишь, как можно было вас так ловко украсть?
– Само собой. Проникнуть в Блозь извне в одиночку и без подготовки немыслимо, а уж ходить там, как у себя дома… лошадок смирных слабосильным пленникам выбирать, корм запасать. Ты точно знал, где конюшня, да и нас нашел с первой попытки!
– Я там бывал прежде. Давно, и нашел изменения в планировке незначительными. – Вэрри вздохнул, читая во взгляде недоумение. – Слушай, так не честно! У меня тоже вопросы.
– Как мы там оказались?
– О нет, куда обширнее. Что вообще происходит?
Стояр кивнул, соглашаясь с обобщением. Айри уселся поудобнее, подвинулся к самому огню, глянул неодобрительно на темный холодный занавес дождя, подталкиваемый усилившимся ветром почти к самому кругу травы, высушенной теплом костра. Погонщик туч пришел раньше обычного срока и двигался стремительно.
Вэрри – тогда еще Тоэль – помнил похожую осень, и тогда она очень быстро превратилась в зиму. Он выехал из столицы вендов под реденьким теплым дождиком. Дорогой с неприязнью следил, как фальшивое до последней монетки золото леса ржавеет и облупляется, обнажая черную и нищую наготу ветвей. Возле Блозя его застали первые заморозки и пришлось пробираться наспех, бросив, – а точнее, подарив, – коня. Тогда он был здесь без гриддского скакуна, на местном, не стоящем воспоминаний и сожалений. И пошел в переполненные стынущие топи, полагаясь исключительно на свой опыт. Вообще-то бездонные трясины, отрезающие пригорье от основного Вендира в такой сезон непроходимы, но для умелого одиночки с хорошей подготовкой и снаряжением они сделали поблажку. Болота дышали через окна бочагов, застекленные хрупкой ноздреватой коркой ледка, хриплым и смрадным туманом, стужа злилась на их упорство и усиливала натиск. Ночи были скрипучими, выстуженный снег сухим, как песок, луна взирала на мир усталым багровым оком, стращая бороев обещанием новых лютых морозов. Надежный лед и прочная с виду тропа ломались под сапогом и затягивали вглубь, мороз нещадно когтил через мокрую одежду. Если быть до конца честным, он не особенно задумывался тогда, хочет ли выбраться из топей. И шел скорее по привычке и из неизбывного своего упорства. Прошел. Его подобрали борои из Листвени, обмороженного и упорно не желающего разговаривать. Впрочем, вряд ли и получилось бы, голос он сорвал еще в болотах. Выходили, снабдили новой одеждой, запасом пищи в дорогу, ни о чем не спросили и не стали удерживать по весне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});