Аланна удовлетворенно кивнула, и тут тепло неожиданно превратилось в непереносимый жар, будто Ранд оказался в горниле плавильной печи. Ощущение это длилось лишь миг, но, когда оно исчезло, возникло другое, совершенно незнакомое. Он каким-то странным образом осознавал теперь Аланну. Мускулы словно превратились в вату, колени подгибались. Кажется, и от Льюса Тэрина исходило ощущение растерянности и тревоги.
— Что ты сделала? — в ярости вскричал Ранд и схватился за саидин. Только поток Силы позволил ему устоять на ногах. — Что ты сделала?!
Почувствовав, как нечто бьется о поток между ним и Истинным Источником, Ранд понял, что Айз Седай пытаются отгородить его от саидин. В ярости он разметал в клочья сплетенные ими щиты, свил собственные и сомкнул их вокруг обеих женщин. С тех пор как Верин видела его в последний раз, он и впрямь далеко пошел. Пошатнувшись, Верин ухватилась за стол, чтобы не упасть, а Аланна вскрикнула, словно получила удар кулаком.
— Что ты сделала? — Даже пребывая в холодном коконе Пустоты, Ранд скрежетал зубами от гнева. — Говори! Я не давал обещания не вредить тебе. Если не скажешь…
— Она связала тебя узами, — поспешно промолвила Верин; если ее невозмутимость и поколебалась, то лишь на миг. — Связала тебя с собой как одного из Стражей. Вот и все.
Аланна овладела собой еще быстрее. Даже будучи отгороженной от саидар, она смотрела на Ранда, сложив руки на груди, спокойно и с оттенком удовлетворения.
— Я ведь сказала, что не причиню тебе вреда, так оно и вышло. То, что я сделала, тебе только на пользу.
Медленно и глубоко дыша, Ранд пытался овладеть собой. Он попался, попался, как малое дитя. Снаружи кокона Пустоты клокотал гнев.
Спокойно, говорил он себе. Необходимо сохранять спокойствие. Один из ее Стражей. Конечно, она ведь Зеленая — впрочем, ему-то какая разница! О Стражах он знал очень мало и понятия не имел, как разорвать установленные узы. И Льюс Тэрин, судя по исходившему от него ощущению, недоумевал. Уже в который раз Ранд пожалел о том, что после гибели Морейн Лан ускакал куда-то прочь.
— Вы сказали, что в Тар Валон не едете. В таком случае, раз уж вы говорите, будто не знаете, где обосновались мятежники, оставайтесь здесь, в Кэймлине. — Аланна открыла было рот, но он не дал ей выговорить ни слова: — И скажите спасибо, что я не закрепляю щиты и не оставляю вас огражденными!
Поняв, что это не пустая угроза, Айз Седай стали слушать внимательнее, но Верин стиснула зубы, а глаза Аланны метали молнии.
— Итак, вы останетесь здесь, но будете держаться от меня подальше. Обе. До тех пор, пока я за вами не пошлю. Внутренний Город для вас закрыт. Вздумаете нарушить запрет, окажетесь не только отгороженными от Источника, но еще и запертыми в темнице. Мы поняли друг друга.
— Прекрасно. — Несмотря на горящие глаза, голос Аланны был холоден как лед.
Верин просто кивнула.
Распахнув дверь. Ранд остановился на пороге. Он совсем позабыл о двуреченских девушках. Некоторые из них уже разговорились с Девами, другие перешептывались за чаем друг с дружкой, а Боде и ее землячки из Эмондова Луга слушали Башира, что-то вещавшего им, держа в руке оловянную кружку и поставив ногу на лавку. Вид у них был наполовину зачарованный, наполовину испуганный. Звук захлопнувшейся двери заставил их оглянуться.
— Ранд! — воскликнул Боде. — Этот человек говорит о тебе ужасные вещи!
— Он утверждает, будто ты Возрожденный Дракон! — выпалила Ларин.
Девушки в дальнем углу, видать, не прислушивавшиеся к рассказу Башира, заохали.
— Так оно и есть, — устало промолвил Ранд. Ларин хмыкнула и сложила руки на груди.
— Надо же! Как только я увидела твой кафтан, сразу смекнула, что у тебя голова кругом пошла после того, как ты сбежал с Айз Седай. Я догадалась об этом раньше, чем услышала, как непочтительно ты разговаривал с Верин Седай и Аланной Седай, но уж никак не думала, что ты стал полным дуралеем и пустомелей.
Боде рассмеялась, но смех ее звучал испуганно.
— Такие вещи нельзя говорить даже в шутку, Ранд. Вроде бы Тэм воспитывал тебя как следует. Ты Ранд ал'Тор, вот кто И сейчас же перестань дурить.
Ранд ал'Тор. Так его звали, но он и сам толком не ведал, кто он такой. Тэм ал'Тор воспитал его, но настоящим его отцом был айильский вождь, давно умерший. А мать — Девой, но родилась она не в Айильской Пустыне. Вот и все, что он о себе знал.
Саидин все еще наполняла Ранда. Мягко обернув Боде и Ларин потоками Воздуха, он поднял обеих девушек так, что их туфельки зависли в футе над полом.
— Я — Возрожденный Дракон. Что толку отрицать это, все одно ничего не изменишь. Хоть и захочешь, да не изменишь. Я уже не тот Ранд, которого вы знали в Эмондовом Лугу. Теперь вам понятно? Понятно?
Он сообразил, что сорвался на крик, и умолк, стараясь унять охватившую его дрожь. Почему Аланна так поступила? Какие коварные планы вынашивались в ее хорошенькой головке? Учила же его Морейн никому из них не доверяться.
Чья-то ладонь коснулась его руки, и Ранд резко обернулся.
— Пожалуйста, отпусти их, — сказала Аланна. — Ты их напугал до смерти. Пожалуйста.
Напугал — это еще слабо сказано. У Ларин кровь отхлынула от лица, а челюсть отвисла так, словно она силилась закричать, да забыла, как это делается. Боде содрогалась в рыданиях. Остальные девицы сбились в кучку в дальнем углу, многие из них тоже плакали. Да и служанки дрожали от страха, прижавшись к стене. Хозяин гостиницы осел на пол. Глаза его выпучились, из горла вырывалось бессвязное бульканье.
Ранд поставил обеих девушек на пол и поспешно отпустил саидин.
— Простите меня. Я не хотел вас напугать. — Как только Боде и Ларин обрели свободу, они бросились друг дружке на шею. — Боде! Ларин! Простите. Я не сделаю вам ничего плохого. Честное слово.
Они не смотрели на него, так же как и остальные двуреченские девушки. Зато Девы смотрели, и вовсе не одобрительно.
— Что сделано, того не воротишь, — сказал Башир, поставив на стол кружку. — Почем знать, может, оно и к лучшему.
Ранд медленно кивнул. Наверное, так. Лучше, если они будут держаться от него подальше. Для их же блага. Жаль только, что он не успел подольше поговорить с ними о доме. Чуть подольше, пока был для них просто Рандом ал'Тором.
Колени его еще подгибались, но он сделал шаг и не останавливался, пока не взобрался на Джиди'ина. Да, подумал он, для них лучше, если они будут, меня бояться. А для него лучше позабыть о Двуречье и не ропща нести свою ношу. Хотелось бы только знать, полегчает когда-нибудь эта ноша или будет становиться все тяжелее и тяжелее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});