На помощь хаттам пыталось подойти ополчение племени марсов, но эта попытка была успешно отбита римлянами.
В это время за помощью к римлянам обратились послы Сегеста, осажденного Арминием. Вместе с послами прибыл и сын Сегеста — Сигимунд, ранее воевавший против римлян, но теперь вынужденный доставить им письмо своего отца. Германик принял посольство благосклонно и повернул войска на помощь Сегесту, «произошел бой с державшими в осаде Сегеста, и он был вызволен с большим числом родичей и клиентов». В этой битве римляне вернули себе много доспехов, захваченных в свое время германцами в качестве добычи при поражении Квинтилия Вара. В плен попала и беременная жена Арминия, которую отправили в Равенну.
Таким образом, и в 15 году поход Германика прошел чрезвычайно успешно. Корнелий Тацит пишет, что после этого похода Германик «по внесенному Тиберием предложению получил титул императора», но тут надо сказать, что «империум» по предложению Тиберия Германику был предоставлен еще в 14 году, сразу после прихода Тиберия к власти, и, видимо, в данном случае Тацит имел в виду то, что Германик был удостоен очередного триумфа (провозглашенный императором полководец считался императором с момента провозглашения и до проведения триумфа).
В 16 году Германик снова вторгся за Рейн. Его противник, Арминий, сумел объединить часть германских племен, убеждая их вождей, что если сам Октавиан Август и прославленный Тиберий не смогли их покорить, то неопытному юнцу это и вовсе будет не по силам (Германику шел тогда 31 год, но Арминию желательно было представлять его значительно более молодым и неопытным). Германик же, надо сказать, опять проявил себя как опытный и предусмотрительный полководец. Поход был тщательно подготовлен, а снабжение войск продумано до мелочей. Помимо задействованных римских легионов Германику удалось привлечь к походу ополчение германского племени хавков, воины которого хорошо знали местность. Римские войска и их союзники наступали не по одному маршруту, а сразу по нескольким, но действовали согласованно. Для быстрого и внезапного выдвижения войск Германик использовал и флот, который по рекам и озерам доставил в нужное место четыре легиона.
Полководец Луций Стертиний, посланный Германиком с отрядом легковооруженных воинов против племени бруктеров, рассеял их и сумел отбить орла девятнадцатого легиона, захваченного брукгерами при разгроме войск Квинтилия Вара. Римская армия прошла все владения бруктеров, опустошила их земли между реками Амизией и Лупией (реки Эмс и Липпе) и вышла к Тевтобургскому лесу (холмистой, поросшей лесом гряде между реками Эмс и Везер).
Римляне, конечно же, хотели поскорее отдать последний долг своим павшим там воинам, но Германик продвигался в глубь этой чащи очень осторожно. Вперед он выслал авангард во главе с Авлом Цециной, солдаты которого вели разведку и наводили мосты и гати. Все делалось так, чтобы войска Германика могли свободно маневрировать и чтобы их нельзя было застать врасплох.
Наконец римляне вышли к остаткам первого лагеря, построенного когда-то тремя легионами Квинтилия Вара.
Как пишет Тацит, «полуразрушенный вал и неполной глубины ров указывали на то, что тут оборонялись уже остатки разбитых легионов: посреди поля белели скелеты, где одинокие, где наваленные грудами, смотря по тому, бежали ли воины или оказывали сопротивление. Были здесь и обломки оружия, и конские кости, и человеческие черепа, пригвожденные к древесным стволам. В ближних лесах обнаружились жертвенники, у которых варвары принесли в жертву трибунов и центурионов первых центурий. И пережившие этот погром, из тех, кто уцелел в бою и сумел избежать плена, рассказывали, что тут погибли легаты, а там попали в руки врагов орлы; где именно Вару была нанесена первая рана, а где он нашел смерть от своей злосчастной руки и обрушенного ею удара; с какого возвышения произнес речь Арминий, сколько виселиц для расправы с пленными и сколько ям было для них приготовлено, и как, в своем высокомерии, издевался он над значками и орлами римского войска».
Римляне собрали своих погибших и через шесть с лишним лет после гибели похоронили их, насыпав, согласно римскому обряду, над их общей могилой холм, на который первую дернину положил сам Германик. Большинство римлян рассматривали действия Германика как великий подвиг, но Тиберий впоследствии не одобрил их, заявив, что вид погибших мог вызвать у воинов страх перед врагом, а полководцу, облеченному саном авгура (жреца), не подобало заниматься погребением мертвых (по представлениям древних римлян, прикосновение к мертвым оскверняло священнослужителей). Но, как бы там ни было, в глазах большинства римлян Германик приобрел еще большую славу.
В дальнейшем, после ряда новых сражений с войсками Арминия, Германик вновь погрузил свои легионы на корабли и обратно армия возвращалась реками и морем. Конница прошла вдоль реки Амизии к морю, а затем вдоль берега моря к устью Рейна. Часть же войск, возглавляемая Цециной, проследовала обратно по наведенным ранее гатям. На эти войска, растянувшиеся вдоль болот, и напал Арминий. Одно время казалось, что повторится трагедия, случившаяся с легионами Вара, но германцы, захватив часть обоза, увлеклись грабежом и ослабили натиск, позволив римлянам выбраться на твердую почву и создать укрепленный лагерь.
Утром следующего дня германцы, вместо того чтобы держать римлян в осаде, начали штурм лагеря, чего как раз и ждал Цецина. Когда германцы сгрудились у окаймлявшего лагерь вала, римляне совершили внезапную вылазку и нанесли германцам поражение. Боевой порядок германцев смешался, и множество их было истреблено. Арминию удалось отойти, но его ближайший соратник Ингвиомер получил серьезное ранение.
Между тем в римских частях, охранявших переправу через Рейн, распространился слух, что римское войско окружено и несметные полчища варваров вот-вот вторгнутся в Галлию.
В это время проявила свой ум и властный характер жена Германика — Агриппина Старшая. Как пишет Тацит, «если бы не вмешательство Агриппины, был бы разобран наведенный на Рейне мост, ибо нашлись такие, которые в страхе были готовы пойти на столь позорное дело».
Нанеся поражение германцам, римские войска вышли к своим, а Агриппина «при возвращении легионов стояла в головной части моста и встречала их похвалами и благодарностями». Вскоре вернулись и легионы, возвращавшиеся на кораблях. Их обратный путь был также нелегок, так как они попали в бурю и много воинов утонуло, но в целом поход считался успешным.
После этого похода римлянам сдался один из германских вождей — Сегимер — со своим сыном. В Риме прославившимся в ходе данной кампании полководцам Германика — Авлу Цецине, Гаю Силию и Луцию Апронию — присудили триумфальные знаки отличия. Все прославляли Германика. «Галлия, Испания и Италия, соревнуясь друг с другом в усердии, предлагали в возмещение понесенных войском потерь оружие, лошадей, золото