Читать интересную книгу Капкан для оборотня - Валерий Иванов-Смоленский

Полковник оглянулся на Барсентьева:

— Где ключи от сейфа?

— В кармане, — Барсентьев скосил глаза на правый карман пиджака.

— Забери, — кивнул полковник Легину, — ты, что не обыскал его?

— Нет, забрал только пистолет и сотовый телефон.

— Так, ну-ка посмотри, что у него в карманах.

На стол лег черный бумажник, темно-бордовое удостоверение с золотистой надписью «Генеральная прокуратура Российской Федерации», носовой платок, два небольших ключика на колечке и несколько монет.

— Эти? — Крастонов взял ключи.

Барсентьев утвердительно кивнул.

— Что в сейфе?

— Ничего, кроме уголовных дел и ноутбука.

— Поезжай сейчас же в гостиницу, все забери, — быстро приказал Крастонов Легину. — Ноутбук сразу отдай нашему компьютерщику, пускай посмотрит, что там в памяти с момента его приезда, — полковник кивнул на Барсентьева, — в Белокаменск. И пусть хорошенько поищет следы. Если стерто, чтоб все восстановил. Дела привезешь мне, гляну сам. Подожди, сейчас отдам тебе бумажник, уничтожишь вместе со всеми вещами. Пистолет утопить в реке, подальше от города.

Полковник заглянул в бумажник, — так, деньги, визитки, квитанция за гостиницу… — он вытянул цветную фотографию мальчика и повернулся к Барсентьеву, — сын?

Тот молча кивнул головой.

В глазах Крастонова мелькнуло сожаление:

— Я бы и отпустил тебя, — он впервые обратился к Барсентьеву на «ты». — Под честное слово офицера. Человек ты нормальный, честный, правильный. Побольше бы таких. Но ты же его не дашь?..

Барсентьев опустил голову.

— И, чего вам не сидится в ваших столицах? — вновь с досадой повторил полковник. — Там своих дел по уши. Поймите, вы принесли и еще принесете людям этого города зло. Вернее, вернете людям зло, если вам дать свободу действий… Город станет таким же, как и пять лет назад. Даже еще хуже, потому что налетят чужаки и станут рвать добычу на куски.

Он на некоторое время замолчал, а затем зло прищурил глаза:

— Вы представляете серьезную опасность делу, которому я отдал всю свою жизнь. Я с детства мечтал избавить людей от преступников. Тому были причины. Дело не во мне, и не в Легине. Он такой же честный офицер, как вы и я. Просто мы по-разному смотрим на окружающее. Мы — трезвыми глазами. Вы — сквозь мутные очки Фемиды. Закон должен служить людям. А вы, и вам подобные повернули дело так, что люди поклоняются и служат закону.

Барсентьев опустошенно молчал. Никаких мыслей у него не было. Только перед глазами маячило лицо сынишки с озорной улыбкой и сморщившимся носиком.

Полковник снова помолчал и крутнулся на каблуках в сторону Легина:

— Как говорят в этих суррогатных американских боевиках — «ничего личного»… Верно, Андрей?

Легин кивнул.

— Все. Действуй, — Крастонов аккуратно вложил фотографию в бумажник и протянул его подполковнику.

Легин сгреб широченной ладонью все оставшееся со стола в другую ладонь, сунул в карман своего необъятного пиджака и направился к двери.

— Подожди, — остановил его Крастонов.

Легин обернулся.

— Сделаешь дела и езжай сразу к себе. Все подготовь, а потом мне позвонишь.

Легин, кивнув, вышел.

Крастонов подошел к бару, достал оттуда второй стакан для виски и бутылку «Реми Мартена».

— Хотите? — он повернулся к Барсентьеву.

— Налейте. — Голос следователя зазвучал обреченно.

Полковник плеснул в оба стакана примерно по трети и поднес один из них к губам Барсентьева.

Затем он выпил сам и задумчиво покрутил стакан в руках.

— Как вы вышли на следователя городской прокуратуры? — поинтересовался полковник у Барсентьева.

— Знаете, Крастонов, давайте, сначала закончим Вашу историю, а потом, обещаю, я отвечу на все ваши вопросы, — спиртное не подействовало на Барсентьева, находящегося в сильнейшем напряжении, — плесните-ка мне еще немного, хороший у вас коньяк.

Полковник с сомнением посмотрел на стакан, — большое содержание алкоголя в крови нам, вообще то, ни к чему, — буркнул он, но все же налил еще немного.

— На чем мы остановились? — уточнил он у Барсентьева.

— На бойне в карьере.

— Да какая там бойня, правильнее сказать — расстрел. Бандиты вполне его заслужили. И закончилось все это в течение минуты. Никто из них и понять не успел, в чем дело. Легин подал сигнал обычным милицейским свистком, и автоматы ударили разом. Каждый выпустил по одному рожку. Перекрестный огонь — страшное дело. Боевиков буквально смело…

— Но троих добивали выстрелами в затылок…

Крастонов чуть пожал плечами:

— Я не в курсе. Ну, если и добили… Чего им мучиться?

— А для чего было мять их бульдозером? Для устрашения других?

— Такой цели не было. Просто бульдозер сгреб их тела и автомобили к задней, обрывистой стене карьера. Эту высокую нависающую стену хотели обрушить, и все останки похоронить под песком, чтобы не осталось никаких следов. Сделать что-то вроде братской могилы. Планировалось абсолютно бесследное исчезновение боевиков. Так страшнее.

— Что-то помешало этому?

— Да. Здесь принесла нелегкая этого гибедедешника. Он вечно ошивался на глухих лесных дорогах, ловил подвыпивших водителей и любовные парочки, по известным причинам искавшие уединения. И «доил» их, то есть вымогал деньги. Он вообще был закоренелым взяточником. Брал все, что можно, и где можно, и за все, что можно. Точнее, за что нельзя. Да и другие черные делишки за ним водились — обложил данью две платных автостоянки, по-видимому, с соизволения Тиши, с которым иногда тайно встречался. Легин дважды его письменно, анонимно, от имени «Черной пантеры», предупреждал: «заканчивай с этим, парень, иначе плохо кончишь». Но не послушался, вот и кончил плохо. Услышал выстрелы, подъехал полюбопытствовать… В живых его оставлять было, конечно, уже нельзя.

— Об этой «Черной пантере», что это…

— Ничего. Это — миф, — оборвал его полковник на полуслове и повторил, — миф, созданный и распространяемый нами. Он преследовал три цели: во-первых, запугать уголовников, во-вторых, показать всякого рода нечестным должностным лицам, что есть люди, которые могут покарать их от имени общественности и, в третьих…. - полковник на мгновение запнулся, подбирая подходящее слово — … пустить по ложному следу возможное расследование.

— Кто убил инспектора ГИБДД?

— Один из нашей шестерки. Вначале инспектора отвезли в заброшенную сторожку лесника. А вечером приняли решение о его ликвидации. Отрубленная рука со стодолларовой купюрой и записка означали, что он казнен за взятки. Многие знали, что он нечист на руку и это явилось своеобразным уроком для других мздоимцев.

— Но, вы то сами, — не удержался Барсентьев, — эти Ваши хоромы, что, построены на зарплату? Этот шикарный забор? Система видеонаблюдения? Мебель? Да, все! А Легин? Его домина? Его джип?

— Да. На заработанную мной плату. Правда, не за ту, что мне платило государство. На нее такой дом, конечно, не построишь. Мне оплатил мой труд наш город, который я избавил от проституции, наркомании и, главное, от организованной преступности, высасывающей из него все соки. Вы считаете, что мне… — полковник запнулся, — и Легину тоже, и некоторым другим, заплатили за это слишком высокую цену? Это смешно…

Он отпил из стакана и продолжал:

— Это составляет, может быть, одну десятитысячную, а, может, и стотысячную часть той дани, которой обложили город организованные преступные группировки. Так что я и мои товарищи, напротив, даже сделали городу и его обитателям щедрый финансовый дар. Мы им заплатили, а не они нам.

— Это обычная взятка, — вяло подытожил Барсентьев.

— Это не взятка. И не подкуп должностных лиц, — Крастонов начал горячиться. — Каждая собака в городе знает, что нас невозможно подкупить. И что к взяточникам мы сами беспощадны…

Полковник резко поставил стакан на стол.

— Кроме того, вы, наверное, слышали, что на меня неоднократно совершались покушения. И на Легина также. Ни я, ни он — не имеем семьи… Некогда… И опасно… На службе мы сутками. Дома только ночуем, и то — не всегда. Участки под дома нам выделили специальным решением городской мэрии, поскольку в многоэтажке, где мы жили до этого, невозможно было обеспечить нашу безопасность. Рано или поздно бандиты до нас добрались бы. Даже часы, которые стоят, дважды в сутки показывают точное время. Поэтому — и дом, и забор, и видеонаблюдение.

Крастонов показал рукой за окно.

— Ни я, ни Легин никогда, ничего и ни у кого не просили, — продолжил он. — И не попросим — об этом тоже все прекрасно знают… Я удовлетворил Ваше любопытство по этой части?

— Да. Возможно, вы это заслужили. Хотя я, по-прежнему, считаю, что должностное лицо не вправе принимать никакой дар, и ни под каким соусом, — возразил Барсентьев.