Читать интересную книгу Операция "Кондор" - Евгений Белогорский

Город, встретил советские танки гробовой тишиной. Британские полицейские покинули Венло всего за полчаса до прибытия краснозвездных машин. Многие города Европы довелось посмотреть советским солдатам, но в большинстве своем, они либо яростно огрызались огнем, либо были сплошь увешены белыми флагами. Вступать в затаившийся город, им пока ещё не приходилось.

Из кирпичных труб домов струились клубы черного дыма, во дворах на веревках весело свежевыстиранное белье, на оконных подоконниках сидели серые кошки. Все было мирно и спокойно, не было только одного — людей. Впрочем, все скоро стало ясно и понятно.

Стоявшие в Венло канадские части, хорошо поработали на ниве информационной войны, рисуя мирным обывателям страшные картины прихода «диких азиатов», которым бы позавидовал бы сам Босх. Забившиеся по своим домам и каморкам голландцы, с ужасом ожидали грабежей, убийств, издевательств и насилия над собой и своими близкими. Многие вооружились ружьями, топорами, ножами и вилами, чтобы подороже продать свои жизни, честь дочерей и жен.

Одним словом, просвещенная Европа приготовилась во все оружии к встрече с «новыми гуннами и татарами», в лице Красной Армии. К огромному удивлению жителей Венло, русские не стали сгонять народ на площади, объявлять всех заложниками и расстреливать по двадцать человек за каждого убитого советского солдата. Вместо этого, они потребовали у бургомистра помещения под штаб, казармы и госпиталь.

Хмуро и с недовольством смотрели гордые жители провинции Лимбург, на пришельцев, одетых в промасленные комбинезоны и не первой свежести гимнастерки. Медленно пережевывая табак и посапывая своими трубками, на ментальном уровне ощущали они опасность, исходящую от нежданных гостей.

Будь на месте русских немец, он бы достал «парабеллум» и быстро бы добился нужного для себя результата. Британский офицер, со всего размаха хлестнул бы по столу своим стеком и дело бы пошло. Но перед голландским бургомистром стоял молоденький старший лейтенант и хотя его гимнастерку украшали боевые ордена «Звезда» и «Знамя», ничего не мог добиться от высоко цивилизованных европейцев. Не отрывая глаз от немецкого разговорника, он в который раз говорил о своих нуждах, но с каждым разом, бургомистр Схеффер только недовольно вертел головой, хотя прекрасно понимал лейтенанта.

Неизвестно как долго бы это продолжалось, если бы на помощь своему командиру не пришел сержант Кошкарбаев. Подойдя к бургомистру и его команде, коренастый сын степей цепко окинул их взглядом, отчего надменным голландцам сразу стало плохо. Где-то на генетическом уровне, у них возник сильный страх перед этим загорелым азиатом, что смотрел на них без всякого почтения, с чувством собственного превосходства и достоинства.

Выросший в сельской семье, где главным мерилом всех отношений был честный труд, Омербек с первого взгляда распознал чванливую сущность стоящих перед ним людей и не стал церемониться. Быстро определив среди голландцев старшего, он ткнул пальцем в Схеффера и поманил его к себе, сказав простое и расхожее слово — «Ком». Чтобы голландец шевелился, Кошкарбаев махнул рукой в сторону площади и для большей доходчивости, повел стволом автомата в нужном направлении.

Сержант совершенно не собирался применять против миляги бургомистра силу. Он просто хотел вывести голландца на улицу и методом наглядного тыка, добиться от него согласия и понимания нужд бойцов Красной Армии. Это была давно и хорошо отработанная на немцах метода. Она как правило давала нужный результат, но в этот раз, превзошла все ожидания. Испугавшись, что этот узкоглазый азиат намерен расстрелять его за невинный тихий саботаж, бургомистр моментально обрел голос. И на хорошем немецком языке, стал заверять господина лейтенанта, что городские власти Венло, готовы немедленно предоставить советским солдатам все требуемое.

Так состоялась первая за эту войну мирная встреча России и Голландии, имевшая большие дипломатические последствия. Через день, после вступления советских танкистов на землю Лимбурга, специальный посланник Сталина Вышинский был срочно вызван в шведское министерство иностранных дел.

Получив приглашение по телефону, специальный посланник всю дорогу ломал голову над причинами этого приглашения. Тысячу и одну причину, нашел Андрей Януарьевич, пытаясь объяснить свой вызов в министерство и не угадал. В шведском министерстве, его ждало посланием от голландской королевы Вильгемины.

Так как Советский Союз не успел восстановить дипотношения с Нидерландами и прислать своего посла в Амстердам, то владычица Голландии решила действовать через Стокгольм. В откровенно холодной манере, королева выразила советской стороне своё неудовольствие тем, что войска маршала Рокоссовского вступили на территорию голландского королевства. Вильгемина напоминала Москве, что между Россией и Голландии нет войны и потому требовала немедленно вывести советские соединения с голландской земли. Одновременно с этим, королева грозила Советскому Союзу всевозможными дипломатическими карами в случаи, если в её стране будут зафиксированные случая насилия, смерти или разрушения, порожденные действиями советских войск.

Слушая послание Вильгемины, Вышинский не знал, что ему делать, плакать или смеяться. Уж слишком пафосными были речи королевы, чье королевство уже дважды побывало под оккупацией армий великих держав и ни разу не посмевшее открыть рот. В конце концов вверх взял профессионализм. С невозмутимым лицом, Андрей Януарьевич принял протест голландской королевы и отбыл в посольство.

После прорыва к Рейну, войскам маршала Рокоссовского все ещё приходилось трудновато продвигаться на запад, но после 1 августа, жить стало легче. Вняв, безжалостному голосу разума американского президента, британцы начали отвод своих войск из Нижней Саксонии, под прикрытием джи ай.

Медленно, с угрюмыми лицами, покидали островитяне Люнебург, оставляли Ганновер и Оснабрюке. Темными, густыми вереницами текли королевские войска по дорогам Нижней Саксонии на юг, оставляя русским свою часть трофейного пирога. С невыносимой горечью в сердце, слушал Черчилль доклады Александера об оставлении Брауншвейга, Геттингена.

Гютерсло и Хальтерн стали последними городами, отданных Черчиллем противнику. Узнав о намерении Эйзенхауэра использовать Гессен в качестве плацдарма для нанесения в будущем удара по русским, Черчилль громогласно заявил, что отвод войск дальше рубежа Кассель — Дортмунд — Дуйсбург, есть прямая измена в пользу Сталина и он этого не допустит.

Отвод англо-американских войск из Саксонии значительно облегчил положение армий Северо-Германского фронта. Теперь он имел не только крепкий тыл, но и хорошо защищенные фланги, на которых стояли, не участвовавшие в бою армии маршала Жукова и Конева. Это позволило Рокоссовскому перенацелить свои главные силы на Голландию и Вестфалию. На Гронинген и Арнем устремились танковые дивизии генерала Катукова, давя и сокрушая остатки 2-й английской армии. Отрезанные от основных сил, чувствуя себя брошенными на произвол судьбы, англичане, канадцы, поляки и латыши стали действовать по своему усмотрению.

Не желая, чтобы русские сбросили их в море, канадская дивизия генерала Жермона, без боя оставила Фрисландию. На пароме, по железной дороге, пешком, канадцы спешили покинуть ставшую опасной для них провинцию. Советские авангарды не ус певали за американскими подданными английского короля, которые словно намыленные выскакивали из их тисков.

Только истребителям и штурмовикам удавалось пощипать колонны, под красными знаменами с «Юнион Джеком». Раз за разом проходились они своим губительным огнем по вражеским рядам, расстреливая доверху набитые солдатами грузовики, уничтожая бензовозы. После каждого из таких налетов, увеличивалось число пушек, броневиков и даже танков, брошенных неприятелем на обочинах дорог.

Подобная вольготность советских летчиков, была обусловлена плачевным состоянием британской авиации находившейся в Голландии. Из-за острого дефицита горючего, королевские ВВС были вынуждены оставить аэродромы в Эммене и Апсдорне, и перебазироваться в Амстердам. Отсюда они совершали вылеты на прикрытие отступающей пехоты от русских самолетов, но не всегда успевали сделать это вовремя. Радары были выведены из строя советскими штурмовиками и к тому же, страх смерти, все сильнее угнетал английских пилотов.

Несколько иной была картина в Гелдерланде. Там появление советских танков также вызвало панику, но были места, в которых они встретили ожесточенное сопротивление людей, посчитавших себя преданными. Ими оказались танкисты генерала Мачека, из-за нехватки горючего, брошенные англичанами на произвол судьбы. Не имея возможности отступать и не желая бросать свои танки, они закопали свои машины на западной стороне реки Эйссе. Впадая в Рейн, она прикрывала южные подступы к Арнему.