А самое смешное, что я мог бы еще год этого и не знать. Как раз тогда мы с Викой переехали в Москву, и видеться мы все равно смогли бы лишь в глубине.
Впрочем, нет, не смогли бы. Ночью, когда я гуляю по виртуальности, у них день, и Маньяк работает. Виртуальность убирает расстояние, но никак не время.
Машина скользит по каким-то унылым переулкам, разок мелькают вдали башни «Микрософта», потом мы выскакиваем на проспект и через несколько секунд притормаживаем возле ресторанчика.
Расплачиваюсь, выхожу. Стою секунду, глядя на здание. Вокруг многое изменилось – часть зданий снесли, другие перестроили. А ресторан остался неизменным. Эклектичное строение – на треть из камня, на треть из дерева, а треть – просто циновки.
Я понимаю, что самым умным был поросенок, строивший свой дом из камня. Я готов ему поаплодировать. Вот только самым хитрым, пожалуй, оказался младший, который обошелся соломенными циновками. К зиме-то он все равно перебрался под крепкую черепичную крышу, зато и лето провел в свое удовольствие.
Ухмыляясь, иду к двери в соломенной части ресторана.
Интересно лишь, что было после того, как мудрый старший поросенок приютил разгильдяев-братцев? Хозяйство у него было справное… пара батраков за кров и харчи никак не помешали бы…
Только у двери, уже протягивая руку, чтобы раздвинуть бамбуковую занавесь, я осознаю, что происходит.
Протей улыбается.
Я – улыбаюсь.
С этой улыбкой на лице, ехидной, но все-таки улыбкой, я и вхожу в азиатский зал ресторана.
Шумно.
Я не был в «Поросятах» год. За это время, оставшись таким же снаружи, ресторан стал значительно больше внутри. В восточном зале появился бассейн, из крошечного каменистого островка в его центре тянется к потолку цветущая сакура. Столики вокруг частью старые, но добавились и новые. Официантов куда больше, и готов поклясться, что все они – живые люди, а не сервисные программы.
Попроситься, может быть, на работу? Хозяин наверняка возьмет, по старой памяти. Все не рояли таскать. Хорошая работа, с людьми опять же…
Подскакивает улыбающийся паренек в белом костюме. Лицо у него скорее корейского типа, чем японского или китайского, но проработано великолепно.
– Я один, буду ждать друга, – сообщаю я.
– Прошу вас…
Официант провожает меня к крутящемуся столику в углу, ловко убирает куда-то два лишних стула, ждет, пока я сяду, выкладывает на стол меню.
– Рисовый салат, темпура, саке, – не заглядывая в меню, говорю я. Сегодня не четверг, но будем считать, что у меня – личный рыбный день…
На лице официанта – сомнение.
– Если вы предпочитаете японскую кухню, я бы предложил вам пересесть…
Понятно, сам столик неправильный, скорее подходящий для китайского ресторана.
– Не беда, – отмахиваюсь я. – Мой друг скорее всего выберет китайские блюда. И пожалуйста, не перегрейте саке, я люблю чуть-чуть теплое.
Вежливый поклон, и официант убегает.
Какими гурманами мы становимся в глубине!
В реальном мире уминаем разваренные макароны и подгорелые котлеты из полуфабрикатов. А в виртуальности – то саке слишком горячее, то бифштекс пережарен…
Ну как здесь не получить дип-психоза…
Маньяка пока нет, уверен. Появится – сразу найдет меня, Протей – тело его работы, и наверняка имеет известные лишь ему метки.
Самое время посидеть и подумать.
Что я имею? Помимо пары устаревших дайверских тел, нескольких боевых программ, которые с натяжкой можно назвать эффективными, и растерянных контактов?
Нет… стоп. Не стоит перебирать арсенал, вначале надо понять, хочу ли я взять в руки ружье.
Что я имею? Рассказ Ежика, который меня чем-то неожиданно зацепил, и незнакомца, атаковавшего меня, едва я полез за всяким дайверским хламом…
Опять не то.
Зачем мне все это нужно – вот ведь в чем вопрос.
Пропустить мимо ушей услышанное в «Царь-рыбе» и принять к сведению предупреждение незнакомца. Вот и все. И никаких проблем.
Давно пора бросить никчемную работу в «HLD», заняться чем-нибудь полезным и выгодным. Ведь есть же какие-то навыки, умения. Дизайнеры и художники в глубине нужны, особенно сейчас, когда она растет так стремительно, уже совершенно не реагируя на кризисы и беды реального мира.
Вот только…
Таскать нарисованные тяжести – это ответная насмешка над судьбой. Пользоваться ненужными более нигде дайверскими способностями таким образом… все равно как безработному музыканту играть на гитаре в переходе. Напоказ, демонстративно. Словно дожидаясь чего-то… удачи, признания, освещенной сцены над темным провалом зрительного зала… Как там пел гитарист? «Он делал то, чего не мог не делать, Раб и Бог цветного мела»…
А вот если музыкант достанет из шкафа пожелтевший диплом кулинарного техникума, наймется на работу в столовую по соседству с домом – он проиграл. Раз и навсегда. Он будет уважаемым человеком, а не никчемным нищим. Он будет сыт и более или менее обеспечен.
Вот только гитару в руки брать перестанет. Совсем. Даже по вечерам, когда придут друзья… уже не нищие музыканты, а нормальные, обычные люди.
Не хочу.
Я ждал этого мига два года. Ну… полтора. С тех пор как дайверы стали не нужны. С тех пор как я осознал, что становлюсь человеком без профессии. Я не знал, что станет приметой возвращения. Лишь одно понимал
– не дай Бог ее пропустить.
Первым звоночком, тихим-тихим, был рассказ Ежика.
Я ведь его едва услышал. А раньше знал бы о случившемся с хакером Падлой одним из первых…
Но я услышал. Я прошел двадцать шагов по коридору, в давным-давно запрещенном себе направлении.
И был вознагражден – выстрелом в упор.
Известный исследователь глубины Андрей Недосилов может сколько угодно считать дайверов мифом.
Но кто-то другой так не считает – вот ведь в чем дело!
Если тебя еще считают опасным – ты живой. Трупы врагов пинают ногами, скидывают в овраги, оставляют на съедение шакалам. Но в мертвых не стреляют.
Я снова улыбаюсь, глядя на спешащего с подносом официанта. Я – дайвер. А дайверы не бывают бывшими. Я – живой.
…В двух метрах от столика паренек оглядывается в сторону кухни, запинается – и падает. Поднос взлетает вверх.
Глубина-глубина…
Нет, я не первый раз в японской части ресторана. И знаю, что никаких неприятностей не предвидится. Просто… просто мне так хочется.
…я не твой…
Картинка потеряла реальность. Я услышал чей-то испуганный вскрик, увидел, как паренек падает лицом вниз, быстро переворачивается, поднимает руки. Сейчас он подхватит два блюда руками, поднос подкинет ногой, вскочит, поставит на падающий поднос блюда, остановит поднос у самой земли, превратив движение в сконфуженный поклон. Раскланяется посетителям, держа поднос в левой руке, а правую прижимая к груди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});