улыбка. Он не стал более ждать и, будто мальчишка, бросился со всех ног прочь от побережья. Остальные моряки выжидающе замерли. Их предводитель немного постоял в молчании, а затем набрал в грудь воздуха и громко объявил:
— Слушайте же! Плавание «Арго» завершается здесь и сейчас. Вы свободны.
Затем он отвернулся, словно не желая затягивать прощание с кораблем и командой. Но стоявшие рядом с ним друзья заметили, как на лицо Ясона набежала туча. Он безуспешно боролся с тревогой, привязанностью и тоской.
Словно улавливая изменившееся настроение, никто вокруг не нарушал тишины. Люди начали расходиться — молча и поодиночке. Лишь пара человек осталась у судна в качестве временных охранников груза. А царевич и оставшиеся соратники направились прямиком в Иолк, сопровождаемые группой местных жителей.
Их путь лежал во дворец — туда, где Ясону предстояло последнее испытание.
Глава 2
Покои царя выходили окнами на восток. Выбор вполне соответствовал характеру Пелия: утром его будил первый луч солнца, а вечером палящее светило скрывалось где-то позади и не докучало жарой. Правда, зимой это не имело особого значения из-за тяжелых низких туч.
Владыка Иолка сидел в комнате и задумчиво постукивал костяшками пальцев по массивному столу из темного дерева. Помимо него в покоях находились трое стражников и советник Левкон — один из немногих, кому Пелий доверял. Левкону было уже за пятьдесят, и большую часть прожитых лет он служил городу и его правителям. Сначала в роли одного из простых солдат, затем — командира отряда, потом — снабженца, и, наконец, одного из доверенных лиц Пелия.
После смерти Эсона именно Левкон стал одним из тех, кто открыто поддержал Пелия на роль следующего повелителя. Впоследствии это значительно упрочило его положение в Иолке.
— Как идут дела с раздачей еды? — спросил царь, не глядя на собеседника. Казалось, Пелий интересовался лишь для вида, а на деле мысли царя блуждали где-то далеко, Левкон отчетливо это видел.
— Пришлось урезать порции: желающих слишком много. Будет нехорошо, если хранилища опустеют еще до конца зимы.
— Потребуется по-настоящему урожайный год, чтобы исправить положение.
— Иолк справится, господин. Бывали дни и гораздо хуже. Мой дед, когда был жив, рассказывал: в давние времена здесь бушевала страшная болезнь, которая выкосила половину населения. Это куда страшнее любых холодов.
— Да, я тоже знаю об этом, — Пелий повернул голову и посмотрел на Левкона в упор. — Но мы обсуждаем сегодняшние вопросы. Нападений больше не было?
Тот пожал плечами:
— Набеги всегда случаются, даже в спокойные времена. Молодые проверяют свою силу, а глупцы ищут легкой жизни…
— Разорение деревень голодными соседями — совсем иной случай, и ты это знаешь.
— Так оно и есть, — вздохнул Левкон. — Но с мелким разбоем мы успешно справляемся. Охрана усилена везде, где только можно, а мой старший сын с отрядом обходит границы. Он серьезно относится к своей задаче.
— Жаль, из-за этого у нас недостает людей, чтобы следить за морем.
— Справедливые слова, повелитель. Мы не были готовы к возвращению «Арго» в такое время.
— Еще одна забота в непростые дни, — сказав это с явным неудовольствием, царь откинулся назад.
— Интересно, что Ясон собирается делать, — говоря это, Левкон украдкой бросил взгляд на стражников. Все стояли с каменными выражениями и смотрели вдаль, однако советник подозревал, что они внимательно прислушивались к разговору.
— Полагаю, наш путешественник ищет драки, — Пелий произнес это совершенно спокойным голосом.
— И он ее получит?..
— Таков был уговор. Уверен, Ясон вернулся, потому что выполнил свою часть сделки. Или считает, что выполнил… Если мой родич пожелает обнажить клинки, я не стану этому препятствовать.
На какое-то время воцарилась тишина. Левкон понимал, что продолжать этот разговор не лучшая затея. Однако возвращение сына Эсона в город оказалось событием, о котором сложно было умолчать. Советник понимал: совсем скоро в Иолке многое изменится. И потому без особой надежды произнес:
— Было бы неплохо договориться мирным путем. Ясон уже несколько раз проигрывал в поединке. Наверняка долгое странствие поумерило его пыл.
— Или распалило до предела! — Пелий издал смешок, похожий на собачий лай. — Не забывай, для Ясона я негодяй и захватчик. В конце концов, он имеет право добиваться своего, кровь-то позволяет. А еще его угораздило вернуться в самое «подходящее» время. На улицах Иолка — холод и голод…
— С которыми мы справляемся, хоть и не без труда.
— Это не важно. Люди будут более настроены на смену власти. Ясон наверняка воспользуется возможностью объявить меня злобным чудовищем, чье время уже прошло.
— Увы, у вас с племянником разная правда. И каждый будет придерживаться своей.
— Чушь, Левкон. Правда всегда одна, иначе она становится ложью. Хотя я сам долгое время этого не понимал, да и мои учителя считали иначе.
— Спорная мысль, господин, — позволил себе замечание советник; они с Пелием давно знали друг друга, и Левкон мог не опасаться, что его слова будут поняты превратно.
— Отнюдь. И я докажу это тебе.
Пелий указал пальцем на изящный медный кувшин, стоявший на противоположной стороне стола.
— Знаешь, Левкон, тот кувшин мне нравится. Его создали руки знаменитого критского мастера. Очень тонкая работа! Тот, кто трудился над ним, выполнял заказ на изысканную емкость для хорошего вина. Подобные вещи нетрудно распознать по форме и красивой отделке… Не так ли?
— Пожалуй.
— Допустим, я встану в дурном расположении духа и захочу помочиться в этот прекрасный кувшин. Возможно, у меня выйдет даже заполнить его на добрую четверть, — Пелий вздохнул и почесал левое предплечье. — Но в ночной горшок это изделие не превратится. Оно создавалось для иной цели, и его предназначение останется прежним.
— Я не вполне уследил за мыслью, — честно признался советник.
— Все просто. На одни и те же вещи и события можно смотреть с разных точек зрения. Но их сущность от этого не изменится. Мы с Ясоном — как раз такой случай. У нас одна истина на двоих, просто понимаем мы ее по-своему. Это нормально.
— Я бы не назвал нормальной способность разглядеть горшок с мочой в винном кувшине, — покачал головой Левкон.
— Хорошо подмечено. А знаешь, что смешнее всего? Правда в том, что на нашем с Ясоном столе нет ни горшка, ни кувшина, ни блюда. Он пуст, совсем пуст, и вся нынешняя трапеза состоит лишь из обманутых ожиданий, — Пелий встал и потянулся, с хрустом разминая суставы. — О, слышишь шум на улице? Пришло время поприветствовать племянника как полагается.
* * *
День уже перешел в вечер, мегарон тускло освещали факелы. Из-за царившего здесь холода присутствующие кутались в теплые одежды,