– Всерьез полагаешь, – медленно проговорил Курт, – что мое везение перебило насланное ими несчастье? Idest, мое присутствие рядом с тобой сработало… как талисман или вроде того?
– Думаю, да, – неуверенно подтвердила ведьма. – Твое везение, как ты это называешь, или покровительство Господне, как считаю я… а также то, что ты сумел вовремя воспользоваться этим, что бы оно ни было. И это меня спасло.
– Тебя спас человек по имени Хауэр, – возразил он со вздохом, взяв следующую книгу. – Так зовут до недавнего времени никому не известного инструктора наших зондергрупп, который гонял меня до кровавого пота. Это благодаря ему, а не благоволению свыше я проснусь, если в комнате окажется враг, не упаду бездыханным, если этого врага доведется преследовать несколько миль, и скорей всего выживу, если придется сойтись с ним в драке. Это его уроки, а не Господень глас позволили мне сегодня среагировать вовремя.
– Хорошо, – легко согласилась Нессель. – А твой друг охотник учился у этого Хауэра?
– Нет, – признал Курт, раскрывая книгу и перетряхивая страницы. – И здесь мне возразить нечего.
– Поэтому я останусь в городе, – подытожила ведьма. – Рядом с тобой, с твоими умениями, которые в тебя заложил этот ваш инструктор, если тебе так удобней думать, или рядом с благоволением, которое тебя хранит свыше, как думаю я. А мои умения – все, какие есть, – будут рядом с тобой и помогут, чем сумеют.
– Eia[72], – пробормотал Курт, взявшись за следующую книгу, и Нессель нахмурилась, с подозрением глядя на его удивленное лицо:
– Что? Какая-то ересь?
– Да не то слово… «Согласование Ветхого и Нового Заветов», Иоахим Флорский. Его еще называют «Учением о трех эпохах».
– Никогда не слышала…
– Неудивительно. Это книга не из самых популярных в народе, да к тому же запрещена.
– Почему?
Курт замялся, глядя на ведьму с сомнением, и, тщательно подбирая слова, ответил:
– Даже не знаю, как тебе это объяснить, чтобы вкратце и доходчиво… Принято считать, что наш мир движется к своему концу. Когда он будет – неведомо, но будет точно.
– Второе Пришествие, – кивнула ведьма, даже не став скрывать некоторую оскорбленность. – Я, быть может, и неуч, но уж не настолько.
– Ничего подобного я в виду не имел, – возразил Курт, не сразу продолжив: – Господь пребывает вне времени, Он неизменен, а Троица равновелика, но Иоахим Флорский имел собственное видение и времени, и истории, и Господа Бога. По его мнению – Бог-Отец отвечал за творение, и потому Он соотносится с историей Ветхого Завета, то есть, de facto Царство Отца словно бы осталось в прошлом. Пока понимаешь?
– Да.
– Иисус, по этому учению, отвечает за распространение христианства и спасение, и Его Царство тоже вот-вот завершится. Собственно говоря, в этом и основная суть этой ереси: он предрекал наступление Царства Святого Духа, третьей эпохи, когда все, по сути, встанет с ног на голову. Христианские ценности утратят свою значимость и упразднятся, равно как и Церковь, чины, иерархия – и государственная, и церковная, уйдут в небытие все правила, порядок и законы… По его мнению, тогда и наступит тысячелетнее Царство Духа, когда все люди будут свободны и возвышенны, и повсюду наступит всеобщее благоденствие, ибо каждый будет друг другу братом по велению души, а не по закону.
Нессель помолчала, ожидая продолжения, и, не дождавшись, с сомнением произнесла:
– Быть может, я чего-то не понимаю и когда-то далеко в будущем люди станут именно такими – свободными от греха, и над ними не потребуется иного надзора, кроме совести… Но воображаю я себе это с трудом.
– Это еще не самое сильное возражение, – невесело хмыкнул Курт, вертя в руках книгу; страницы были потрепаны, обложка местами потерлась, и, судя по всему, от недостатка внимания труд покойного ересиарха не страдал. – Вопрос в том, что эта книга делает в доме инквизитора…
– Ну… Он же инквизитор, – неуверенно предположила Нессель. – Изучал то, с чем должен работать…
– Любой из нас знает все эти фантазии наизусть, поверь мне, Флорский разбирался по косточкам не на одной лекции, и к его учению во время учебы по тем или иным причинам возвращались не раз. Что могло заставить его освежать в памяти то, что каждый инквизитор и без того знает, – вот на этот вопрос я не могу ответить…
Курт помедлил, снова неизвестно зачем пробежавшись глазами по страницам, и, вздохнув, поставил книгу обратно, продолжив осмотр.
– И снова «eia», – пробормотал он спустя минуту, осторожно снимая с полки увесистый труд в почти такой же старой и столь же потертой обложке, и Нессель устало уточнила:
– Опять ересь?
– Наоборот, – хмыкнул он, аккуратно раскрывая старый томик. – Фон Шпее. Слышала про такого?
– Нет, кто это?
– Фридрих фон Шпее. Это священник, жил еще во времена, когда «Молот» был в ходу[73], а братья-конгрегаты не церемонились с методами и особенно не утруждали себя ни сбором доказательств, ни вообще хоть какими-то расследованиями. Фон Шпее был одним из первых, кто попытался сделать хоть что-то, чтобы это прекратить. «Cautio Criminalis» – «Предостережение следователям». Это книга, которую он написал. Нами она изучалась в академии, а в его время вполне могла отправить автора следом за теми, кого он защищал… Вот. – Курт отлистал несколько страниц ближе к концу книги и зачитал вслух: – «Я часто думал, что мы лишь потому не все являемся колдунами, что не прошли через пытку. И это не пустое хвастовство, когда позже один инквизитор осмелился бахвалиться, что если бы ему в руки попал Папа, то и он бы сознался в колдовстве». Или вот: «Дознаватели будут чувствовать себя опозоренными, если им придется вынести оправдательный приговор женщине; если уж она арестована и закована в цепи, ее виновность будет доказана любыми средствами. Тем временем невежественные и упрямые священники изводят несчастное создание так, что она признается во всем, независимо от своей виновности; ведь если она не сделает этого, говорят они, она не найдет спасения и не сможет получить причастия»… Учитывая время, когда это было написано, сравнить это можно разве что со взрывом бочки с порохом посреди людной площади. Книга в свое время наделала много шума: фон Шпее вывернул всю подноготную, включая подробно расписанный материальный доход, который получали все участники процесса, от exsecutor’а до местного владетеля, рассказал о методах и внутренних предписаниях, о которых прежде информация вовне не просачивалась… Вот то, что он сам не оказался в числе казненных после этого, – и впрямь не иначе как Господне благоволение и настоящее чудо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});