— Да, большая, — сухо согласился Финней.
Вилсон снова посмотрел на него.
— Если она очень торопится, а вероятно, так оно и есть, мисс непременно понадобятся свежие лошади.
Их глаза встретились. Бен Вилсон знал эту страну как никто другой, и ему было известно только одно ранчо, где они могли бы достать лошадей. Там постоянно собирались бандиты Васкуеза и его шайки. Бен Вилсон знал об этом и догадывался, что Финнею это тоже известно.
Подойдя к двери, Джакоб обернулся, посмотрел на мисс Нессельрод и поднял в знак прощания руку.
Когда дверь за ним закрылась, мисс Нессельрод тихо произнесла:
— Ему так не хотелось ехать...
— И я не осуждаю его за это, — ответил Вилсон.
Глава 51
Сидя в тени огромного камня, я наблюдал за тем, что происходит в пустыне, которую уже обволакивал серый непроницаемый цвет ночи. Прошло четыре дня с тех пор, как я оставил у родника бандита, выкрикивающего мне вслед угрозы и проклятия.
Все мои преследователи погибли, и какой-то путешественник когда-нибудь пройдет по дороге, усеянной их белыми черепами и костями, да ветер пустыни будет петь свою заунывную песню над их безвестными могилами.
Мои мокасины опять развалились. Пока я наблюдал за дорогой, по которой мне завтра предстояло идти, решил опять, в который раз заняться их починкой, используя последние остатки своей куртки. Сумка-фляга безнадежно текла, но я все же надеялся, что воды в ней сохранится хоть немного, чтобы я в состоянии был преодолеть три оставшихся длинных отрезка пути, где не встретится уже ни одного родника.
Но поскользнувшись недавно около камня, я упал, и из моей фляги, увы, вытекли последние капли. Теперь я уже предчувствовал близкий конец, когда вдруг взгляд мой зацепился за выглядывающие из песка какие-то растения. Из последних сил я подобрался к ним ближе и увидел стелющуюся фасоль. А это ведь признак близкой воды! Нашел я вскоре и саму воду, о нахождении которой в этом месте трудно было даже и предположить.
Это случилось два дня назад. Теперь я отдыхал в дюжине футов от небольшого озерца, окруженного каменными глыбами. Сюда приходили на водопой дикие бараны, койоты и другие жители пустыни. Меня же привели сюда их едва заметные на песке следы. Напившись и сполоснув лицо и грудь, я отправился отсыпаться, стремясь отойти подальше от воды и предоставить ее в распоряжение своих спасителей-животных. Позже, вернувшись сюда, я сделал несколько глотков и сел неподалеку, отдыхая и оглядываясь по сторонам в ожидании наступления ночи.
Вечер выдался лунным, поэтому я вполне мог ориентироваться на горный рельеф, вырисовывающийся на горизонте. Теперь я находился довольно близко от южной границы пустыни и должен был передвигаться очень осторожно: тут меня могла подстерегать опасность.
Инстинктивно каждой клеточкой своего тела я чувствовал, что кто-то поджидает меня. Иначе и быть не могло: в конце концов, ведь те трое повернули назад, и одним из них был дон Федерико.
Наверняка он повторит попытку разделаться со мной, поскольку горит желанием увидеть меня мертвым. Логически рассуждая, он с сообщниками мог поджидать меня у каждой впадины с водой на краю пустыни, где я, по их расчетам, обязательно должен вот-вот появиться.
Странно, но, как я уже не раз говорил, я никогда не задумывался о себе как о наследнике. И абсолютно ничего не желал получить от дона Исидро, хотя иногда мной овладевала ироническая идея: а что, если после всех попыток избавиться от меня, я все же стану наследником дона Исидро?
На горизонте виднелись горы Сан-Габриэль и Сан-Бернардино. Если бы я добрался до них, то, пройдя южнее, мог отыскать своих друзей кахьюллов. И тогда мне не составило бы труда двигаться дальше по сосновой хвое, да и вода стала бы легкодоступной для меня. Мысль о дороге в тени, без постоянных навязчивых мыслей о воде показалась мне просто фантастической.
А теперь я вглядывался в пустыню, стараясь определить, интуитивно почувствовать, где же коварные враги могут поджидать меня.
Не более чем в пяти милях от того места, где я сейчас отдыхал, находился родник Старуха, рядом с ним — родник Черные Камни, а позади них — горы, куда я так стремился попасть.
В двадцати пяти милях отсюда, в стороне, бил родник Кролик, но, к сожалению, не в том направлении, по которому я шел. Дон Федерико, несомненно, понимал, что я буду стараться добираться до своих друзей-индейцев, живущих у горячих источников неподалеку от гор. Но не у этих гор, а у Сан-Джакинто, которые появятся дальше, южнее. Он мог знать, а может, и нет, о том, что индейцы из долины Моронго, которая гораздо ближе, тоже мои друзья. Но дон Федерико был, конечно, в состоянии поставить людей везде, чтобы наблюдать за всеми этими источниками.
Он понимал, что в любом случае вода будет нужна мне, поэтому мог спокойно выждать. Правда, сейчас я имел значительное тактическое преимущество: местность эту я объездил с индейцами вдоль и поперек.
К тому времени, когда в поле моего зрения попали бы окрестности родника Старуха, уж наверняка я мучился бы от жары и жажды, но все же мог обойти его и отправиться к другому, более скрытому источнику, быть может, даже и с более вкусной водой. Это был родник Каменное Седло, где вода стекала прямо с гранита из почти незаметной трещины в скале. Всего лишь пять миль на юг — и я был бы в безопасности!..
Сейчас я отдыхал. Последний кусочек вяленого мяса уже был у меня во рту. Я медленно пережевывал его, стараясь растянуть процедуру на возможно большее время. За те дни, что я провел в пустыне, мне удалось найти кое-какие семена, они да крохотный запас мяса поддерживали во мне жизнь.
Итак...
Один переход по пустыне — и я в безопасности.
А сейчас... я все еще сидел, страшась того момента, когда мне придется оставить позади себя воду и шагнуть навстречу новым испытаниям.
Я поднялся. На скале, возле которой сидел, были начертаны письмена индейцев, почти занесенные песком и стертые временем. Много лет назад люди приходили сюда за водой. Груды камней, которую некоторые посвященные называют усыпальницей, здесь не было, но я взял два камня и поставил их один на другой. Потом снова повернулся лицом к пустыне.
Гора Сан-Гордонио высотой свыше одиннадцати футов над уровнем моря оказалась на юге от меня. Несколько мгновений я неотрывно смотрел на нее, потом, как всегда, выбрал для ориентира самую яркую звезду. Однажды остановился, чтобы потянуться, стараясь избавиться таким способом от оцепенения, сковавшего мускулы. Я очень-очень устал.
До сих пор все мои усилия были направлены просто на то, чтобы добраться до следующего родника, впадины с водой или озера. Возле каждого я в изнеможении падал. Один родник, на который я возлагал мои надежды, оказался пустым. Озеро, где я рассчитывал найти хоть немного воды, занесло песком.