Читать интересную книгу О, Мари! - Роберт Енгибарян

– Ив, мне кажется, тебе достаточно.

– Подожди, я хочу поднять бокал за твоего французского мальчика, пусть он растет здоровым. Хотя не представляю, как ты будешь с ним общаться, сказки рассказывать? А впрочем, мама переведет. Ну же, я выпила до дна, а ты опять халтуришь? Вот молодец… Давай теперь за наших родителей!

– Хватит, напьешься!

– Ну и что? Может, я так хочу? Нет, прости, я как-то глупо себя веду. От волнения, что ли, или от вина? Помоги мне снять сапоги. Так вот, я повторю: ты щедрый, а щедрость компенсирует все недостатки мужчины, даже то, что он заочно женат и имеет ребенка… Тяни, тяни, они трудно снимаются… Должно быть, ноги отекли от дороги и от жары в доме… Спасибо. Где у тебя душ? Ночнушка и полотенце у меня с собой, я догадалась, что здесь не «Метрополь»…

* * *

– Иветка, я побегу на работу, ты пока спи. Завтрак на столе, в холодильнике тоже что-то найдется. Займи себя чем-нибудь, в перерыве заскочу. Если освобожусь пораньше, можем съездить в Москву, если нет – сходим в кино здесь.

– Надеюсь, ты не будешь, как отец Сергий [37] , рубить себе палец или, не дай Бог, что-нибудь еще?

– Нет, дурочка, разумеется, нет. Хотя не скрою – в душе я осуждаю себя за то, что воспользовался твоей доверчивостью, а может, и временным беспомощным состоянием.

– Не смеши, пожалуйста! Приняв твой подарок и приехав к тебе, я знала, зачем и для чего еду. Или ты хочешь, чтобы я разыгрывала перед тобой обманутую девственницу? Ты же мне всегда нравился, если не сказать больше. Поэтому я не осуждаю себя за вчерашнее, это осознанный шаг. Но тем не менее я не хочу строить свое счастье за счет француженки. Неизвестно, как еще распорядится судьба, и кто знает, что у нас впереди? Если у тебя есть сомнения, я уеду. Не беспокойся – собрать вещи, вызвать такси и добраться до Москвы я смогу.

– Не глупи, детка! Я опаздываю на работу.

– Всю ночь ты говорил с Мари. Слов не разобрать, лишь какие-то обрывки, но имя ты произнес четко и много раз. А еще ты плакал. Знаешь… я все-таки не могу быть на вторых ролях. У меня есть достоинство, и я знаю себе цену. Оставлю тебе твои подарки – шубу, шапочку, даже сапоги – и уеду. Мне ничего не нужно!

– Иветка, дорогая моя девочка, перестань! Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Извини, что обидел! Отдыхай. Вчера у тебя был тяжелый день.

– Ты меня хоть немного любишь?

– Конечно, люблю. Ведь ты такая красивая и такая родная…

– Тогда не ходи на работу. Скажи, что плохо себя чувствуешь.

– Ив, глупышка! Мои сослуживцы – взрослые хмурые дяди, они меня не поймут, особенно после того, как ко мне в гости приехала «двоюродная сестра».

– Ну ладно, тогда задержись, мне еще нужно с тобой серьезно поговорить!

– Погоди. Хоть сообщу, что задерживаюсь…

* * *

– Товарищ старший лейтенант, вас ищет прокурор.

Было около часа дня. Я только что пришел к себе в кабинет и начал принимать свидетельские показания, когда раздался звонок от секретаря. Пришлось быстро отправляться к начальству.

– Давид, намечается командировка в Тулу. Создается объединенная группа следователей для расследования одного крупного дела. Обнаружено не менее десятка трупов, речь идет о серийном убийстве. Есть первые задержанные, среди них, к сожалению, военные. Убиты несколько человек из южных республик, в том числе и из вашей. Поэтому в областной прокуратуре вспомнили о вас: свидетели из ваших краев плохо владеют русским, необходим следователь, который знает их родной язык. Вам необходимо за неделю-две закончить находящиеся в производстве дела и отбыть по указанному адресу. С момента прибытия в Тулу вы будете находиться в подчинении военного прокурора Тульской области. Есть вероятность, что назад вас не отправят, закончите службу там или получите новое назначение. Со своей стороны, я направлю в соответствующее управление Главной военной прокуратуры при Генпрокуратуре СССР ходатайство, чтобы вас вернули в Ногинск, если возможно, но результат пока предсказать нельзя. Желаю удачи.

Надо же! Только освоился, и снова куда-то ехать. Не дают спокойно пройти службу. Сейчас даже Ногинск, несмотря на свою серость и неказистость, кажется мне знакомым и близким. Интересно, не застряну ли я в Туле? Расследование убийств, особенно серийных, слишком трудоемкое и долгосрочное дело, оно может затянуться на год, а то и больше. Впрочем, до сих пор мне никто даже внятно не сообщил, каким будет срок моей службы и когда она закончится. А кроме того, Тула – это все-таки не Биробиджан и не Благовещенск, от Москвы не особо далеко: на машине – около четырех часов, на поезде – чуть больше. Плохо, но ничего не поделаешь.

Зазвонил телефон.

– Слушаю.

– С вами говорит полковник Победоносный. Ну как, получил мою посылку? Свежую, тепленькую, в упаковке из норки и каракульчи!

– Рафа! Дорогой ты мой Победоносный, как я рад слышать твой голос! Вот почему я две недели не мог тебя застать! Ты ведь готовил посылку в глубокой тайне, хотел меня ошарашить. Что ж, тебе это удалось! Если честно, я переживал из-за того, что предаю сам знаешь кого. Но… что делать, так сложились обстоятельства.

– Чувства, которые бурлят в твоей французской душе, мне не особо интересны. Меня волнует другой вопрос: ты не обидел девушку? Вел ли ты себя как настоящий мсье? Ведь к тебе приехала кузина, а французы своих кузин ох как не щадят! Каждый третий женат на кузине. Фу, лягушатники! – расхохотался Рафа. – Деньги, как ты понимаешь, законные, мы честно выполнили просьбу твоего московского друга, – продолжал он. – Конечно, не фонтан, но жаловаться грех. Надеюсь, ты не против того, что за шмотки для девочки я отстегнул из твоей доли? Так что пусть угрызения совести тебя не мучают – ты здесь наслаждаешься не задаром, а на свои. И потом, девочка сперва хотела отказаться, но, когда увидела шмотки, чуть в обморок не упала от восторга. То и дело повторяла: «Я знала, что Давид меня любит». Признаюсь, мне даже совестно стало. Чуть не пустил слезу раскаяния. Не обижай красавицу, у нее добрая душа.

– Спасибо, Победоносный, за заботу. Иветта – часть нашей общей жизни. Сколько воспоминаний связано с ней, сколько общих друзей… Никогда не забуду, как отчаянно она старалась спасти меня от армии. Но ты держи язык за зубами, мне бы не хотелось, чтобы слух дошел до Мари. Ей такие удары ни к чему, а я буду себя чувствовать мерзавцем. Вот что, Рафа, мне тут в голову пришла одна мысль, но неудобно тебя просить…

– Валяй, кузен!

– Ты знаешь, что зимой в Париже не так уж тепло, иногда бывает снег…

– Я знал, что ты об этом заговоришь. Видишь ли, будущий лягушатник, дело в том, что шубу на такой рост, как у Мари, в нашей республике найти сложно. Таких сюда просто не завозят. Но на всякий случай я уже поручил моим девочкам подыскать что-нибудь подходящее или сделать специальный заказ.

– Рафа, а может, полушубок? Деньги я отправлю с Иветкой. Шмотку передашь Варужану, он отправит через знакомых, понял?

– Видали такого? Отрывает меня от государственных дел и даже не спрашивает, успешно ли прошли совместные учения с монгольской армией! Только и занят кузинами да шмотками. Давай, парень, ты коммунист и офицер, служи честно. До свидания.

– Подожди, подожди! У меня к тебе еще несколько вопросов, а то все время о себе говорю.

– Слушаю.

– Как у тебя на работе? Все нормально?

– Более-менее. Ожидается даже внеочередное повышение в должности, так что, похоже, скоро и капитана получу.

– Как папа, как мама?

– Нормально. Правда, в связи с уходом Якова Никитича [38] из республики папа, по-видимому, не останется на своем месте. Ты же понимаешь – командная система. Придут новые люди, составят новую команду. Он, конечно, еще надеется, но сам я уже практически уверен, что так и будет. Только, видишь ли… он человек активный, еще не старый, а я единственный ребенок. Боюсь, они с мамой переключатся на меня и заставят жениться, чтобы я больше бывал дома. Все-таки мне скоро двадцать девять, не мальчик уже.

В голосе Рафы я уловил какую-то грусть, недосказанность. А может, парень просто взрослеет, как и я? Ведь с каждым годом мы меняемся и воспринимаем мир уже чуть-чуть по-другому.

Глава 14

Недели с Иветтой пролетели как час. Представившись моей двоюродной сестрой и невестой, она развила бурную деятельность: Василису и других местных девушек учила французским романсам, каким-то новым танцам, давала советы по новейшей моде. В те годы все французское было исключительно модным. Это было время Ива Монтана, Симоны Синьоре, Жана Маре, Жерара Филипа, Алена Делона, Эдит Пиаф и многих других, чуть позже – Джо Дассена. Все американское и английское было отодвинуто на второй план, в том числе и по политическим соображениям.

С Иветтой было легко и весело. Она никогда не скучала, всегда радовалась и смеялась, улыбка не сходила с ее лица. Повезет же тому, кто женится на ней, – всю жизнь будет счастливым! Чудесный, легкий характер – если, конечно, он останется таким и в браке, ведь часто бывает, что вскоре после свадьбы жизнь и поведение и мужчин, и женщин претерпевают удивительные метаморфозы. С ее приездом к числу моих недоброжелателей добавились еще и завистники. Однако прокурор со всей серьезностью разрешил мне не оставаться на работе после пяти, и несколько раз мы ездили в Москву – на концерт, в театр или просто в ресторан. Арам сделал вид, что ничего не знает о Мари и ее пребывании в столице.