всех очень обеспокоит появление нового агент-адмирала. В картах встроен старинный техин, он тебе пояснит все нюансы по обращению с ними, поверь, их очень много. Просто доставай любую фигурную карту из колоды и задавай вопрос, а фигура из карты даст ответ, учти разные фигуры отвечают по разному, они с характером, ну с этим разберёшься позже, — Бык передал колоду и коробочку от неё Нику, тот бережно принял артефакт, ощущая приятную тяжесть на ладони.
Вручив колоду, диарх снова запустил руку в шкатулку и достал старомодный стальной пистолет:
— Это инструмент агента, — пояснил Бык, уверенными движениями проверяя состояние оружия, — из него ты имеешь право убить кого угодно, теперь ты неподсудный, отвечать будешь лишь перед советом, ты можешь носить пистолет в любом месте, это неотъемлемое право агент-адмирала, — убедившись в исправности оружия, диарх взялся за ствол и передал древний инструмент новому владельцу, — сейчас таких уже не делают, признали негуманным оружием, — попутно пояснил Бык. — Как будто бывает другое, — в ворчании адмирала чувствовался возраст, — после войны много чего подвергли запрету, и всё не по делу, особенно большая возня была вокруг бронекостюмов. Глупость это, зло оно не в оружии, оружие невинно, зло в головах.
Пистолет оказался тяжелее, чем ожидал Ник, но рукоять удобно легла в руку, офицер сжал ладонь вокруг ребристой поверхности, хват был надёжен, а развесовка оказалась комфортной, кажется капитан стал привыкать к новому инструменту. «Как-нибудь можно будет попрактиковаться в тире», подумал Ник, на что пришёл неожиданный титр: «Не можно, а нужно! Не как-нибудь, а сегодня!»
— В оружие тоже встроен техин, — рассказал Бык, — пока рукоять в руке, он с тобою на связи, позже он передаст тебе фабы для распечатки боеприпасов и кобуры, а сейчас пистолету нужно дать имя.
— Чтобы дать имя, нужно познакомиться поближе, — заметил Ник — поразмыслить.
— Тебе думать не прийдётся, просто держи пистолет в руке, другой рукою возьми любую карту из колоды, а она сама решит, что тебе выдать, — приказал Бык, капитан послушно потянулся к картам.
— Что там?
— Какая-то девушка в короне, в одной руке у неё меч, в другой весы. По бокам от неё колонны, вроде ваших, а за спиной занавес. — Ник повернул карту, так чтобы её видели все.
— Это не девушка, — пояснил То·Ро, — а неумолимая богиня правды Дике или Дика, дочь Фемиды и Зевса. Колонны, за её спиной, открывают вход к Высшему Закону Бытия. Вы вытащили карту старшей арканы Таро под названием «Правосудие» или «Справедливость».
— Спасибо То, всё именно так, — подтвердил Бык — Это хороший знак, теперь твой ствол зовётся «Правосудие», — заключил диарх, добавив, — такое имя выпадает редко.
— «Правосудие», — повторил Ник, держа пистолет в руке.
«А что, мне нравиться!» — пришёл титр.
— Ему нравится имя! — радостно поведал всем Ник.
— Отложи ствол, поболтать ещё успеете, — улыбнулся диарх, — теперь когда формальности позади, обсудим наши дела. Разговор пройдёт комфортнее, если при этом у тебя в руках не будет оружия.
Откинувшись в кресле диарх смотрел на нового агента, собираясь перейти к деликатной теме:
— Я жду, что в Совете ты поддержишь мою линию, — начал он, — станешь моим союзником. Заметь, этот разговор я веду уже после того, как ты стал агентом, — Ник согласно кивнул, адмирал продолжил, — я не давил на тебя, не выставлял условий, не торговался.
— Насколько я слышал, вы придерживаетесь интересов СВК, — уточнил Ник.
— Всё немного сложнее, вернее сказать, это я направляю интересы СВК, — признался диарх, — руководство СВК это очень сложная сбалансированная структура, в которой переплетено множество ветвей власти, каждая из которых состоит из советов, комитетов, комиссий. Такая громада отлично справляется с задачей управления многомиллиардным народом Пояса, но когда нужно принять нестандартное решение, то она вдруг начинает буксовать, тянет время, теряет возможности, в этот момент ей нужен лидер, способный принять последствия спорных решений, нужна сила, принимающая удар на себя. Эта сила — тавры, а лидер, соответственно, это я. Сложилось разделение, что если задача выходит за рамки устоявшихся сфер влияния, а именно такие задачи, называют интересами, то ими занимаются тавры, при этом весь негатив мы принимаем на себя, а бонусы делим сообща.
— Звучит несправедливо, — подметил агент-новичок.
— Только звучит, — успокоил его диарх, — когда тавры становятся целью чих-то нападок, то мы неудобная мишень, компактная, мобильная, злая, не то что СВК, в который попасть можно не целясь. С другой стороны, мы, тавры, всегда можем опереться на прочный фундамент Союза, с его доминирующей экономикой и незапятнанной, кристально чистой, во многом благодаря нам, репутацией.
— Симбиоз, — вспомнил биологию недавний курсант, на секунду ему показалось, что То·Ро хотел что-то добавить, но сдержал себя.
— Верно, симбиоз, — согласился Бык. — Глядя на тебя, в молодом офицере я вижу персонал Союза, плоть от его плоти, лучшее, что может подготовить Лётная. Поэтому у меня нет сомнений, что ты намерен действовать в интересах СВК, строго по Лётной присяге, но для протокола спрошу, я прав?
— Да, так точно, — после упоминания Лётной присяги у офицера непроизвольно включился уставной автоответчик.
— Вот здесь начинается самое сложное, — Бык приблизился к новобранцу, посмотрел прямо ему в глаза, — теперь ты агент-адмирал, Лётная Присяга на тебя уже не распространяется, ты стал выше этого, сейчас тебе нужно осознать, что тебе нужно будет делать вещи, которые СВК официально осуждает, но в которых нуждается — ты готов нарушать Лётную Присягу?
Под тяжёлым пристальным взглядом диарха, Ник ощущал себя словно на допросе, начал понимать сложность своего нового положения, но не знал, как ответить, поэтому честно сказал, что думает:
— Нет, не готов, — прямо признался каплей, — я не готов нарушать дух присяги, но при этом допускаю, что смогу не совсем точно придерживаться её буквы.
— Хороший ответ, агент-адмирал, — всё так же глядя в глаза, сказал диарх, — я принимаю его.
Напряжение спало, Бык снова откинулся в кресле:
— Пока мы не перешли к более сложным темам, давай утрясём вопрос Эйфеля, — продолжил он деловым тоном, — у меня два требования. Во-первых: я хочу, чтобы он не строил больше таких пушек без моего согласия, подсветовые линейки представляют огромную угрозу для гражданских станций. Это засекречено, однако на