Но не таков был лейтенант-командер Лоренс Р. Дэспит. Его субмарина «Тиноза» остановила вражеский танкер двумя торпедами, запущенными с неблагоприятного угла. После этого Дэспит лег на траверз неподвижного танкера, и с этой великолепной позиции запустил девять тщательно проверенных торпед. Все девять попали в цель — и ни одна из них не взорвалась. Дэспит забрал оставшуюся торпеду в Перл-Харбор и гневно потребовал, чтобы ее осмотрели и исправили дефект.
Экспертиза торпеды Дэспита показала, что все в полном порядке. С разрешения адмирала Нимица Локвуд вышел в море и запустил три торпеды в утес, который вертикально торчал из моря. Две взорвались, а третья — нет. Эту последнюю они выловили и забрали на базу. Тогда наконец была выяснена окончательная причина отказа. При контакте с целью высвобождался боек взрывателя, который с помощью пружины выдвигался в поперечном направлении между парой направляющих к колпачку взрывателя. При сильном лобовом контакте инерция так плотно прижимала боек к передней направляющей, что он не доходил до боеголовки. Облегчив боек и таким образом уменьшив трение о направляющую, удалось решить проблему. Наконец на американских субмаринах появились надежные торпеды. Но это было уже в сентябре 1943 года — спустя почти два года после объявления войны.
Самый поразительный радиоперехват состоялся рано утром 14 апреля 1943 года. Расшифрованная и переведенная японская депеша была быстро передана коммандеру Лэйтону, который поспешил с ней в кабинет адмирала Нимица. Он пришел туда в 8:02 утра. Лэйтона пропустил Ламар, объявивший: «“Ноль-ноль” на месте и сейчас примет вас».
Войдя во внутренний кабинет, Лэйтон вручил депешу Нимицу. «Наш старый друг Ямамото», — сказал он. Адмирал поглядел на сообщение и прямо-таки подскочил. Там было написано:
«Главнокомандующий Объединенным флотом посетит Балале, Шортленд и Буин 18 апреля… В б утра отбывает из Рабаула в среднем бомбардировщике в сопровождении шести истребителей… В 8 утра адмирал прибывает в Балале…»
Далее был описан полный маршрут адмирала Ямамото в течение дня.
Нимиц повернулся и изучил настенную карту. В ходе поездки Ямамото должен был оказаться в пределах 300 миль от аэродрома Гендерсон-филд. Известная страсть японского адмирала к точности гарантировала, что он будет следовать графику минута в минуту.
— Как вы думаете, — спросил Нимиц, — мы можем попытаться взять его?
— Он уникальный человек, — ответил Лэйтон. — Его боготворят младшие офицеры и матросы. Кроме императора, — продолжал он, — вероятно, ни один человек в Японии настолько не важен для поддержания боевого духа населения страны. И если его уничтожить, это деморализует флот противника. Вы знаете японскую психологию; это ошеломило бы нацию.
— Единственное, что меня беспокоит, — сказал Нимиц, — не смогут ли они в случае нашей удачи найти более успешного командующего флотом.
Рассуждения о старших японских адмиралах Лэйтон закончил словами: «Ямамото на голову выше их всех». Потом он провел интересную параллель: «Знаете, адмирал Нимиц, это все равно, как если бы они подстрелили вас. Никто не сможет вас заменить».
Нимиц улыбнулся.
— Эта операция — в сфере компетенции Хэлси. Если есть способ, он найдет его. Хорошо, мы попробуем.
Взяв блокнот, Нимиц написал депешу для Хэлси, в которой описал маршрут Ямамото и предложил, чтобы защитить кодовый перерыв, передать информацию австралийскому береговому патрулю, курсирующему вокруг Рабаула. Он закончил так: «Если вверенные Вам силы в состоянии уничтожить Ямамото и его штаб, Вам разрешается начать предварительное планирование».
Поскольку убийство столь выдающегося персонажа могло иметь далеко идущие политические последствия, из предосторожности адмирал Нимиц решил согласовать операцию с Вашингтоном и получил добро от министра Нокса и президента Рузвельта. Из Гуадалканала, через штаб Хэлси в Нумеа, прибыла депеша от контр-адмирала Марка А. («Пита») Митшера, командующего ВВС Соломоновых островов. Контр-адмирал сообщал, что его летчики будут готовы устроить засаду 18 апреля, используя истребители дальнего действия Р-38. В заключение Нимиц дал некоторые распоряжения относительно операции, добавив лично от себя: «Удачи и доброй охоты».
18 апреля! Нимиц, должно быть, поразился этому совпадению. Ровно за год до этого Митшер, в должности командира «Хорнета», и Хэлси, как командующий оперативной группы, участвовали в атаке на Токио.
Днем 18 апреля, в Вербное воскресенье, Митшер послал Хэлси сообщение, а Хэлси в свою очередь передал его Нимицу:
«Р-38 во главе с майором Джоном В. Митчеллом, США, вошли в воздушное пространство района Кахили приблизительно в 9:30. Сбиты два бомбардировщика, сопровождавшиеся сомкнутым строем истребителей Мицубиси “Зеро”. Один из бомбардировщиков, по всей вероятности, совершал испытательный полет. У каждого бомбардировщика находилось по три истребителя, что в сумме дает шесть. Потери с нашей стороны — один Р-38. Похоже, 18 апреля — наш день»[40].
Хэлси ответил: «Поздравления вам, майору Митчеллу и его охотникам. Похоже, одна из уток в их мешке оказалась павлином».
Тем вечером — в Перл-Харборе это было 17 апреля — в сводке командования Тихоокеанского флота появилась запись: «Представляется вероятным, что главнокомандующий Объединенным флотом был сбит сегодня в самолете в районе Буйна армейскими Р-38».
Американцы не были уверены в своем успехе до 21 мая, когда пепел адмирала Ямамото был доставлен в Японию на суперлинкоре «Мусаси». Тогда диктор токийского радио объявил прерывающимся эмоциональным голосом, что Ямамото «при разработке общей стратегии на передовой линии в апреле этого года вступил в бой с врагом и пал смертью храбрых на военном самолете».
Глава 16. НАЧАЛО ЦЕНТРАЛЬНО-ТИХООКЕАНСКОГО НАСТУПЛЕНИЯ
В начале 1943 года, после возвращения Буны и Гуадалканала, на Тихоокеанском театре военных действий наступил один из редких периодов относительного бездействия. Для всего союзнического тихоокеанского командования это было главным образом время планирования и подготовки к дальнейшему наступлению.
На Алеутских островах, где адмирал Кинкейд наладил превосходные взаимоотношения с армией, американцы построили на дальних западных островах Адак и Амчитка аэродромы, с которых бомбардировщики скоро перерезали все надводные пути между Кыской и Японией. Пытаясь подобным образом изолировать остров Атту, отряд из эсминцев и крейсеров под командованием контр-адмирала Чарльза Макморриса, бывшего офицера планирования штаба Тихоокеанского флота, в конце марта столкнулся с японской эскадрой, вдвое превосходящей отряд по огневой мощи. Этот бой получил название сражения при Командорских островах. Он представлял собой преследование, в ходе которого убегающие американцы, упорно отстреливаясь от противника, спаслись при помощи дымовых завес, отличного маневрирования и определенной доли блефа. Японцы, опасаясь воздушного нападения, в конце концов прекратили погоню и ретировались. В этом сражении, как оказалось потом, победили американцы — поскольку после этого японцы использовали для поставок на Атту только субмарины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});