Молодец, похвалил я её, – сегодня был слишком эмоциональный день, даже удивляюсь, что она так стойко все перенесла.
Подошел, одернул её пошлую одежку. Могли бы, и сразу дать хоть что-то поприличнее из одежды. Где-то же должны быть её вещи, в которых она сюда приехала. Хотя, это может и потерпеть, пусть сначала отдохнет, а проснется, тогда можно погреметь и позвать стражу, и высказать все претензии, если они сами раньше не придут.
Сел на стул, подпер голову рукой. В уме прокрутил весь день.
Все-таки эти светлые мне совсем не нравятся. Как-то по-другому я их представлял. У меня жена вроде как из них же, но она совсем другая. Про темную можно и не говорить – это их давняя вражда. А их отношение к обычному человеку, как к существу низшего сорта?
Даже уже зная, что их богиня "сделала" меня светлым эльфом, все равно ко мне отношение своеобразное.
От нечего делать попытался подремать сидя, мне и так сойдет, а тревожить дочку не хочется, да и лавка явно узкая для двоих.
И тут вспомнил про свой мешок, что остался лежать рядом с беседкой. Как-то не до него тогда было, да что там вещи, на кону стояла жизнь девочки, да и моя… тут про все забудешь.
Да и то из них, пожалуй, только дочкин клинок по настоящему жалко. Ну, может быть, еще пригодился бы и кошель с деньгами на обратное путешествие, да и сам рюкзак. Хотя, когда я искал кинжал убийцы, кажется, кошелька не встречал, хотя мог и не заметить, не до того было.
Наверно я все же задремал, так как проснулся от скрипа двери.
К нам заглянул Фримион, и, глянув на спящую Сильмэ, шепотом поинтересовался, может ли он поговорить со мной?
Если честно, я даже обрадовался его приходу. Он, по крайней мере, в курсе всего произошедшего тут.
– Конечно, – согласился я.
Он присел напротив и тихо спросил:
– Алексэй, вы верите в предсказания?
Как-то я совсем не ожидал такого вопроса, если в прошлой жизни был явным скептиком, то пожив в этом мире, был уже не настолько категоричен, и скорее допускал возможность существования и предсказаний и ясновидящих. Но ответить не успел, старик продолжил:
– Впрочем, неважно, я про другое пришел поговорить. Вы в курсе, что вам готовят большую комнату? Со всего леса собирают мебель, всякую мелочь? Он ждал ответа, поэтому я просто кивнул.
– И как ты думаешь, что это может значить? – на его лице появилось озабоченное выражение.
– Наверно ваша роща попытается продемонстрировать доброе отношение к нам?
– Нет, это конечно тоже, но я совсем про другое, – он схватил свой седой локон и стал накручивать на палец. Похоже, что-то конкретное хочет от меня услышать.
– А как долго вы с дочерью собираетесь у нас гостить?
– Готов хоть сейчас уйти, сразу, как только девочка проснется.
– Но вас так быстро никто не отпустит! Есть правила гостеприимства, тем более что Демирион вас оскорбил недоверием, и будет стараться загладить свою вину.
Кажется понял, что он пытается мне втолковать – похоже, нас просто будут держать в тюрьме, правда, обставив её и обустроив быт.
– Но мы с дочерью торопимся домой, и не можем так долго тут находиться, тем более и ваше дерево… Как-то дало понять, что было бы не против, если б мы продолжили свой путь по возможности быстрее.
Старик усмехнулся, – можно подумать, что кто-то из нас, всю жизнь проживших под защитой священного древа не знает того, что там было? Да все в курсе, но вот у каждого есть мнение, как нужно поступить с вами. Я сюда и пришел, потому что считаю, наказ древа следует выполнить буквально: не убивать и вывести за пределы рощи. Но боюсь меня никто не захочет выслушать, тем более, что под вас готовятся комнаты, а Лорду отменять свои решения…
– Поэтому и решил все сделать сам. Я вас выведу этой ночью, если конечно вы согласны.
Вот собственно это и хотел вам предложить. А пока составлю вам компанию, если вы не против.
Я взглянул на Сильмэ, та еще сладко спит, несмотря на то, что Фримион уже давно говорит достаточно громко. Угадав мои мысли, тот успокоил: – не переживай, не разбудим, я установил полог тишины. Нас никто не может услышать.
Сложный вопрос. С одной стороны я, конечно, был только "за". Сидеть тут, под замком, совсем неинтересно, тем более, что сейчас, где-то далеко, жены сходят с ума по мне и ребенку.
А с другой, насколько можно ему доверять? Хотя именно он и признал меня первым из их компании, и Сильмэ посоветовал вручить орешек, в отличие от промолчавших остальных.
– А что произошло, когда я там был, ну, под деревом? – задал вопрос просто из любопытства.
– Да, в общем-то, ничего интересного, – пожал он плечами.
– Древо тебя не приняло, но все равно наградило, – кивнул на ветку до сих пор лежащую на столе.
– Каждый сухой лист – это один день в роще, а два желудя означают, что вы оба под его защитой. Но могу сразу сказать, что редко, очень редко оно одаривает семенами пришедших, поэтому я и вспомнил про книгу пророчеств.
– И что про нас там упоминается? – даже любопытно уже второй раз он про это вспоминает.
Тот принял серьезный вид и явно цитируя отрывок из старинного трактата как-то нараспев проговорил:
– И придет сын от дчерей немощных, и возьмет он в жены правильные, что владычицей была трав и древ эльфий.
И увидeт он землю мертвую, и не стерпит, зажжет свет потерянный, и поднимет, обретет посох брошенный…
И замолчал. Молчал и я, сильно удивившись. Владычица это про мою Великую, маму Сильмэ? Только откуда он мог узнать?! Или это про Марию? Та вроде своей рощи лишилась, только и об этом мы тоже не говорили…
Не удержался, спросил:
– Откуда вы взяли, что это про нас? Кажется, про мою дочку здесь нет ни слова, да и про жену…
– Да, действительно, прямо не сказано, – начал он важно объяснять, – но ты, как человек, имеющий истинную супругу эльфийку, уже исключительный случай. Сколько живу – такого на моей памяти не случалось, хотя, конечно, разные слухи ходили. Но девочка говорила, что ваша супруга – последняя эльфийка. До свадьбы именно она являлась первой хранительницей своей, светлоэльфийской рощи, а теперь, по нашим правилам эта обязанность перешла к вам в момент обряда. Да и наше древо явно показало, что оберегает вас обоих, в том числе и темную – что тоже как-то сильно выбивается… из всего привычного для меня.
– Я, как первый хранитель древа, сделаю все, чтобы оно осталось довольно.
– Ну, может быть, – я решил с ним согласиться, – а что означает вторая часть?
– Не знаю, – честно ответил он.
Беседа надолго прервалась. Он о чем-то размышлял, я непроизвольно взял ветку в руки.
Как ни серьезен был разговор, но я невольно улыбнулся – только что пришла мысль, что теперь каждый в нашей семье имеет по своему желудю. Достал свой, рассматривая. Фримион внимательно следил за мной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});