дело не дойдет, — сказал Брик Келли.
— От всей души надеюсь, что ты прав.
Келли продолжил:
— Мы выложили «Неожиданный поворот» прямо под нос китайцам сегодня вечером. При помощи «беспечного радиста», передавшего радиограмму с авиабазы Хикхам на Гавайях. Он использовал кодовое название, которое, как нам известно, они расшифровали. Сообщение радиста звучало следующим образом: «Неожиданный поворот» в игре». Они перехватили сообщение. Осмелюсь предположить, что сейчас в политбюро идет очень напряженная дискуссия.
Значит, «Неожиданный поворот» работает, Брик? — в вопросе президента недвусмысленно прозвучала надежда. Макати с самого начала был против концепции страшной ядер ной цепочки, которую следовало использовать как крайнюю меру. А потом был знаменательный брифинг после его инаугурации, на котором выяснилось, что ядерную цепочку в Китае нельзя устранить, не разрушив при этом тоненькую ниточку цивилизованных отношений, которые в последнее время наладились между Вашингтоном и Пекином.
— Скажем так, у нас есть повод думать, что мандарины в закрытом городе быстро теряют контроль над ситуацией. При таком жесточайшем кризисе верхушка их властной структуры едва ли способна прийти к разумному решению. Достаточно всего лишь собрать пять самых важных китайских шишек в одной комнате, забросить информацию о «Неожиданном перевороте», и — оп-ля! — они уже все передрались.
— Почему-то меня этот яркий образ совсем не успокаивает, — сказала госсекретарь Консуэла де лос Рейес.
— Мадам секретарь, — обратился Келли к госсекретарю, — я понимаю ваши чувства. Но «Неожиданный поворот» — наш самый надежный шанс избежать тотальной ядерной войны.
Уроженка Кубы и выпускница Гарварда Консуэла де лос Рейес была самым близким сторонником президента Макати. Он улыбнулся ей и сказал:
— Конч, не могла бы ты предоставить нам новую информацию относительно того, какие меры принимает Госдепартамент?
— Да, мистер президент. Два часа назад Бэррон Колльер, посол США в Пекине, потребовал встречи с министром иностранных дел Китая, а также, чтобы китайское правительство, во-первых, убрало бомбу из нью-йоркского порта, во-вторых, вывело все китайские и французские войска из Омана, в-третьих, прекратило проявлять агрессию в отношении Тайваня.
— И каков же был ответ?
— Хорошо зная Колльера, — сказал Чарли Мур, — могу предположить, что он нашел почву для плодотворной дискуссии по этим вопросам.
— К сожалению, нет, генерал, — госсекретарь метнула сердитый взгляд на бывшего моряка. — Китайцы практически в открытую морочат нам голову. Они явно считают, что в их действиях есть доля справедливости.
— Бомба, — сказал президент, оторвав глаза от блокнота, — что они сказали об этой чертовой бомбе, Конч?
— Позиция Китая являет собой восхитительный пример тактики отрицания любых обвинений, и со стороны это выглядит очень правдоподобно. Они говорят: «Какая бомба?»
— Какая! Та, которую засунули в киль «Левиафана», черт бы их побрал! — сказал генерал Мур.
— А что насчет Залива? — спросил президент.
— Они говорят, что в Заливе не они, а Франция. Предложили нам поговорить об Омане с месье Бонапартом. Потому что именно он приказал ввести в Оман французские войска.
— А Тайвань?
— Тайвань принадлежит только им. Такова их позиция. Они процитировали Акт об отношениях с Тайванем. Было странное чувство, будто они советовали нам быть осторожнее.
— Осторожнее?
— Это всего лишь ощущение. Как будто говорили: смотрите, не споткнитесь.
— Ага. И высказали это завуалированное предупреждение до того, как министр иностранных дел Китая узнал, что «Неожиданный поворот» вступил в игру, так?
— Да, сэр.
— Мне только что в голову пришла мысль, мистер президент, — сказал Гуч.
— Давай выкладывай, — сказал Макати.
— Этот «Левиафан» с самого начала и был их планом. Корабль — попытка китайцев сдержать наш «Неожиданный поворот».
В комнате повисло молчание.
— Что это значит, Джон?
— Шах. Шах и мат.
— Как это?
— Бели один делает ход, другой тоже. Мы детонируем цепочку, они сразу же взрывают свою бомбу.
— Думаю, Джон абсолютно прав. Только разница в том, что мы знаем, где их бомба, — отозвался директор ЦРУ Брик Келли.
— Правильно, Брик, — сказал президент. — Мы знаем, где она. Я только надеюсь, что мы успеем убрать эту чертову штуку из Нью-Йорка до того, как они нажмут на кнопку.
— До тех пор, пока мы этого не сделаем, мы находимся в состоянии необъявленной войны с Китаем, — сказал Джон Гуч.
61
2:01
Нью-йоркцев очень трудно чем-нибудь удивить. Так думал офицер Кен Тайнан. За последние четыре-пять лет жители Манхэттена повидали почти все. Поэтому, когда водители на шоссе Вест-Сайда увидели целую вереницу полицейских машин, они не обратили на это никакого внимания.
Точно так же нью-йоркцы плевать хотели на шесть буксиров, идущих по Ист-Ривер.
У трапа, где занял позицию Тайнан, стояли ребята из морских частей. Они валяли дурака, поглядывая время от времени на огромный черный корпус лайнера.
Все знали только, что капитан Джон Мариуччи и его ребята из отдела по борьбе с терроризмом проводят здесь какую-то операцию. Ходили слухи, что на гигантском лайнере случилась утечка радиации. Водолазы под водой обследовали корпус и киль. Отсветы их фонариков скользили где-то там, в глубине — белые круги в зеленом обрамлении.
Какие-то ботаники разложили оборудование в комнате регистрации и выстукивали цифры на ноутбуках. Час назад весь экипаж корабля эвакуировали. Тайнан, который и сам по профессии был техником по обслуживанию газовых турбин, был поражен количеством китайских техников, сошедших с корабля на берег. У всех был специфический «ядерный» вид, знакомый профессионалам. Тайнан знал, что на борту остались только капитан да пара еще каких-то парней.
Весьма захватывающие события для воскресной июньской ночи.
Еще Тайнан знал, что он не должен никого пускать на этот корабль и выпускать с него. Именно этим он и занимался.
— Тайнан! — закричал кто-то. Он повернулся и увидел своего босса Мариуччи и еще одного парня, направлявшихся прямо к нему. Кен приложил руку к козырьку и сказал:
— Да, капитан?
— Мы поднимаемся на корабль, — сказал Мариуччи. — Все сошли?
— Всю команду эвакуировали, сэр. Около часа назад.
— С тех пор кто-нибудь пытался сойти или подняться на борт?
— Нет, сэр, — сказал Тайнан. — Никто.
— Хорошо. Если попытаются, арестуй их. Если окажут сопротивление, стреляй.
— Слушаюсь, сэр.
— Вот запечатанный конверт с инструкциями, который ты откроешь по моему устному приказу. Я свяжусь с тобой.
— Да, сэр.
— Как только услышишь слово «Моран», вы вместе с капитаном морских частей вскроете конверт. Ты понял, Тайнан?
— Так точно, сэр.
— Где капитан?
— В каюте владельца судна, сэр. Разговаривает с конструктором. Я поставил своих людей у двери и еще одного у его личного лифта. Они никуда оттуда не выйдут, сэр.
2:06
Хок и Мариуччи нашли капитана Дешеверо и фон Драксиса в гостиной. Капитан и конструктор сидели на диване. Над ними возвышалась модель «Левиафана».