Читать интересную книгу Письма и документы (1917-1922) - Ю Мартов

Сижу целый месяц в своей "одиночке", и мой профессор обещает не выпустить меня раньше конца августа. Впрочем, пока он доволен мной: говорит, что процесс исцеления идет быстрее, чем он ожидал. Это, по-видимому, потому, что я веду примерный образ жизни, удивляя этим даже своих немцев-сопансионеров: из них никто не вылеживает всех положенных сроков, как я, жертвуя всеми здешними немногими соблазнами: "концертами" тощего оркестра в курзале, five o'clock tea495 в кафе и танцевальными вечерами по субботам и воскресеньям в соседнем трактире. Я один никуда не хожу и в результате даже увеличился в весе на целых два фунта.

Мое мнение все-таки, что "сидеть здесь", т. е. в Париже, если и не решает вопроса, то все же предпочтительнее поездки в Россию в данное время. Сидя там можно -- или приходится -- создавать себе хоть подобие дела, из которого, в конечном счете, жизнь извлечет хоть минимальную пользу. Но когда подступать к этому, так сказать, с "заранее обдуманным намерением", то невозможно не взвесить всех плюсов и минусов и в итоге получается все-таки, что, кроме толчения воды в ступе, ничего не выйдет. Приходится "ждать"...

[...]

ИЗ ПИСЬМА С Д. ЩУПАКУ

4 июля 1921 г.

Дорогой Самуил Давыдович!

Давно не писал Вам. Поверите ли, выполнение всех врачебных предписаний отнимает у меня столько времени, что в остающиеся полтора-два часа я едва успеваю справляться с небольшой работой для "Вестника", которую я выполняю.

За это время получил снова письма от сестер, довольно печальные. Женя после своей болезни должна была снова лечь в санаторию; потеряла страшно много в весе и лихорадит, так что я за нее серьезно беспокоюсь. У Сергея Осиповича в ЧК развилась сильная цинга, и его должны были перевести в Бутырки496, а тамошний врач открыл у него еще порок сердца. Теперь хлопочут, чтобы его выпустили по болезни. Лидия Осип. разрывается, хлопоча о "передачах" для сидящих, а тут еще у нее свое горе: у ее дочери обнаружился туберкулез. Словом, невесело. Фед. Ильича все не удается вырвать из руки Гришки [Зиновьева] и перевести в московскую тюрьму. Он тоже в тюрьме был болен две недели и пережил не мало, не говоря уже о проделанной над ним комедии увоза ночью в Петропавловскую крепость497, он после был свидетелем увоза на расстрел 44 кронштадтцев, с которыми он долго сидел и сблизился и которые были уверены, что их миновала расправа.

Лидия Осип. пишет, что моральная атмосфера стала в последнее время совсем невыносимой. Ну, а материальная обстановка и подавно ухудшилась: все ждут зимы, которая превзойдет ужасами прежние. [...]

Чхеидзе и Рамишвили виделись с Раф. Абрам., и последний вынес от бесед с ними столь же пессимистическое впечатление, как и Вы. Говорит, что они всю свою линию строят на перспективе господства в России (после большевиков) реакции и анархии и, стало быть, на восстановлении своей независимости с помощью антирусских сил. В этом смысле мне их поездка в Варшаву и якшание с Дашинским и Ко. весьма не нравится.

Живу здесь уже 5 недель. Кажется, придется пробыть еще месяца два, хотя мой профессор пока весьма мною доволен и говорит, что улучшение происходит быстрее, чем он ожидал. Жизнь достаточно монотонная, но выносимая. Зато местность, действительно, великолепная, чисто швейцарская, и как раз то, что я люблю: нет жары. Иногда слышится русская речь, но не часто (у меня в пансионе тоже вдруг обнаружился молодой прибалтийский немец из Москвы, вдобавок бывший в армии Бермонта498, но, несмотря на это, приличный). Здесь же в St. Blasien находится, кажется, серьезно больной Сокольников499 и еще кто-то из большевистских вельмож.

А Берлацкий500 попал-таки в "калифы на час". Очень похоже, что японцы с каппелевцами501 слопают Дальневосточную республику502 или ее слопает Москва, чтобы не досталась японцам.

Судя по приходящим известиям, конгресс III Интернационала503 не "помилует" ни Серрати, ни Цеткиной и Ко., чего я очень опасался. Если б они в этом отношении сделали поворот вправо, они могли бы еще продлить свои успехи. А теперь я совершенно спокоен: апогей успеха уже пройден и, даже если они завоюют СGТ504, то они все-таки покатятся под гору.

Знаете, что у латышей, на почве вступления правых в коалицию, произошел раскол: ЦК исключил 16 депутатов? Это приходится приветствовать, потому что, судя по рассказам тамошних бундовцев, в партии развивался такой пошлый национализм, что пришлось бы, пожалуй, за них стыдиться всему "2 1/2" Интернационалу.

Как чувствуете себя? Устраиваются ли дела? Жму руку.

Ю,Ц.

ИЗ ПИСЬМА С. Д. ЩУПАКУ

31 июля 1921 г.

Дорогой Самуил Давыдович!

Ну, что у Вас нового, неужели так-таки промучитесь все лето в Париже, где, как видно, ужасная жара? Что поделываете, как себя чувствуете? Как дела? Устраивается у Вас что-нибудь?

У меня более или менее по-старому. Лечение продвигается, но медленно, так что буду доволен, если к концу осени меня отсюда выпустят. Субъективно все же чувствую себя весьма окрепшим. Через три дня приезжает Ева Львовна с дочкой, так что моему одиночеству приходит конец. Из России я давно уже не имел вестей, и это меня начинает тем более беспокоить, что последние письма сообщали о серьезной болезни Серг. Осип. в тюрьме и о трудности добиться его освобождения. Воображаю, какой ад теперь в Москве и Питере! Кажется, что начинается уже безусловно самая черная полоса в жизни России и уже становится не столь важно, полугодом раньше или позже уберутся большевики. Теперь и я думаю, что протянут они недолго, но все меньше надежды, чтобы их наследство досталось демократии.

Я думаю, что то, что Вам говорили о разговорах Красина, довольно правдоподобно. Очень вероятно, что Ленин, душа из всех сил оппозицию, не прочь пойти на флирт с ней, если за ее спиной можно будет добиться серьезных экономических соглашений с Англией или Америкой. От такой зубатовщины польза была бы лишь одна -- это разложило бы окончательно большевистскую партию и, может быть, вокруг Ленина и при содействии американских агентов образовалась бы сильная партия из спецов и совбуров, с которой, при всем ее морально-отрицательном характере, можно было бы в переходный период разговаривать. Это еще единственная надежда, которая у меня остается.

Раф. Абрам. писал, что Чхеидзе и Рамишвили вели себя во Франкфурте на совещании "2 1/2 Интернационала" весьма глупо, так что возмутили не только его, но и Курского. Их там Шрейдер стал обвинять в разных отступлениях от демократизма, в националистской политике и т. д., и, как пишет Абрамович, они, дав удовлетворительные объяснения о своей внешней политике, насчет внутренней предпочли отрицать самые очевидные факты, утверждали, что в Грузии была идеальнейшая последовательная демократия и пр., так что произвели на всех отвратительное впечатление. Впрочем, он это говорит, главным образом, о Чхеидзе, ибо Рамишвили держался умнее и кое-что признавал, стараясь дать объяснение, почему не все было идеально.

У нас в Берлине Звездич505, Станкевич506 и др. образовали комитет помощи голодающим507 и пригласили нас с Раф[аилом] Абрамовичем, Дав[ида] Юльевича, Коссовского508 и Франца [Курского], так же как левых с[оциалистов]-р[еволюционеров]. Мы, посоветовавшись, решили, что поскольку подчеркивается, что комитет чисто благотворительный и политических целей себе не ставит, то неловко отказаться, если только учредители дезавуируют одного из членов комитета Григорьянца, который в "Vorwarts" написал, что "само собой разумеется, большевики в таком комитете не могут быть". Так как никаких границ вправо не проведено, то это ограничение влево, конечно, придает политический характер всей затее и без всякой нужды, ибо едва ли кто-либо из большевиков станет баллотироваться, а с миссией входить в официальные сношения учредители все равно признали нужным. Если они согласятся, что принципиально допускается всякий, кто может быть полезен, мы войдем, хотя сидеть рядом с Набоковым, Гессеном да и самим Звездичем не такое уже удовольствие.

[...]

ИЗ ПИСЬМА П. Б. АКСЕЛЬРОДУ

7 августа 1921 г.

Дорогой Павел Борисович!

Вижу по Вашей открытке, что Вы опять похварываете. Жаль, что не смогли выступить на чествовании Жореса!509 Оно, по-видимому, сошло хорошо. Лучше ли Вам теперь? Как на Вас действует ужасная жара нынешнего лета (даже здесь, в горах, ее временами чувствуешь)?

Мне все время было хорошо, но на прошлой неделе я, должно быть, незаметно простудился, благодаря чему вернулся уже исчезнувший кашель. Теперь это проходит, но весь эпизод свидетельствует, что до решения главной задачи моего лечения еще далеко. Она состоит именно в том, чтобы закалить легкие, которые в последние годы у меня постоянно находились и состоянии простуды, благодаря чему, в конце концов, создалась почва для туберкулеза. Вся суть в том, чтобы настолько подправить их, чтобы в ближайшую осень и зиму быть гарантированным от хронической простуды. Пока, как видно, мало достигнуто, если какой-нибудь незаметный сквознячок при здешней ровной погоде и моем спокойном образе жизни вызывает новый бронхит. Боюсь, что пребывание мое здесь затянется.