Читать интересную книгу "Тренер Култи - Мариана Запата"

– неотъемлемая часть нашей дружбы. Я краснела как рак, потому что он не позволял уйти вперед и сделать вид, будто мы незнакомы.

Ради дружбы приходилось терпеть, но как же сильно мне это не нравилось!

Глава 24

– Где тебя высадить? – спросил Марк.

После сотрясения прошло уже две недели, и мне не терпелось вернуться в игру. Мне не разрешали тренироваться с командой, но я не отлынивала: ходила на пробежки и без фанатизма гоняла мяч с немцем на заднем дворе. Тот всегда старался держаться от меня на некотором расстоянии, чтобы случайно не заехать мне по лицу.

– У входа, пожалуйста.

Он кивнул и свернул на улицу, где располагалось здание «Пайпере». Последнюю неделю Марк не слишком разговорчив, и я понимала, что сама виновата. После Эрика и родителей он был первым, кому я рассказала о своих планах. И хотя он сказал, что все понимает, он явно воспринял новости хуже остальных, пусть я и объяснила, что меня все равно наверняка отправят в другую команду. Он не скрывал, что расстроился, и даже не пытался.

Впрочем, остальные не общались со мной так же часто, как он.

– Позвони, если передумаешь, я заеду, – сказал он, припарковавшись.

Я взялась за дверную ручку, но обернулась к нему.

– Хорошо, но я могу и такси вызвать. Я же знаю, что тебе пора на работу.

Человек, который в детстве тыкал мне в ухо слюнявым пальцем, просто кивнул, и внутри все перевернулось. Я не знала, что тут сказать. Не было слов, которые могли бы его утешить. Поэтому я приберегла их и вместо этого похлопала его по колену.

– Люблю тебя, дружище. Спасибо, что подвез.

Он выдохнул и положил ладонь на мою руку.

– Конечно, Саламандра. Удачи.

От его слов стыд прилил с новой силой. Да блин. Я кивнула и в двадцатый раз напомнила себе, что ищу новую команду ради своего же блага. И кто вообще сказал, что меня куда-то возьмут? Я пообщалась уже с тремя представителями разных команд, и по телефону все прошло неплохо.

За исключением одного вопроса: «Почему вы решили покинуть Лигу?»

Любой пиарщик убил бы меня, узнав, что я рассказываю генеральным директорам правду. Возможно, стоило бы соврать, но я не могла. Я отвечала им прямо.

– Я отдала Женской лиге последние четыре года своей жизни. Я не хочу играть там, где меня критикуют за то, что не имеет значения на поле. Я просто хочу играть – и выигрывать.

Либо меня возьмут, либо нет, – но так, по крайней мере, я попаду в команду благодаря личным заслугам.

Удивительно, но меня ни разу не спросили о дружбе с Култи.

Я надеялась, что все получится. Очень надеялась, но поскольку через три дня «Пайпере» предстояло играть в полуфинале, я понимала, что нужно выложиться на полную и даже больше.

Единственное, что меня останавливало, – это допуск врача и тренера команды.

Врач дал разрешение сегодня днем. Я полностью здорова. Причин, по которым меня могли не допустить до игры, не было.

Вот почему три дня спустя я так и не поняла, что за хрень они решили устроить.

* * *

Я почувствовала что-то неладное на тренировке перед полуфиналом, заметив, что Гарднер избегает смотреть мне в глаза, но не поняла, в чем дело, пока он не начал обсуждать стратегию, которую хотел использовать против «Эрроуз».

– На время игры мы внесем в стартовый состав некоторые изменения…

В голове раздался визг шин.

Так и знала, твою мать. Я костьми чувствовала, что он сейчас скажет. Мой взгляд метнулся к немцу: тот смотрел на Гарднера через плечо, и между бровей его залегла складка.

Гарднер тем временем перечислял стартовый состав: Дженни, Харлоу, Грейс – кто угодно, только не я. К лицу прилил жар; я осознала, что единственным «изменением» стала моя замена на девушку, с которой мы постоянно соревновались во время забегов.

– Мы обязательно победим, – уверенно заявил Гарднер, а я стояла в одном шаге от убийства и униженно обтекала.

Пока он бросался ободряющими словами, я пыталась уговорить себя не принимать это близко к сердцу. Он ведь заменил меня не потому, что ненавидел или не хотел, чтобы я играла. Мне важно мнение Гарднера, правда, искренне важно. Для меня он не просто тренер – он мой друг.

Господи, хотелось орать.

Любой на моем месте решил бы, что Гарднер отправил меня на скамью запасных из-за двух недель пропущенных тренировок и нескольких игр, в которых «Пайпере» победили и без моей помощи. Но я не могла. Не могла, потому что знала: это решение принял кто-то другой.

«Ничего страшного. Все в полном порядке», – напомнила я себе. То, что я не выхожу в основном составе, не значит, что я не смогу поиграть.

Да, как-то не верилось, пусть и очень хотелось. Это же хренов полуфинал, а я его пропускала!

Так, где там мои взрослые носочки?

Ничего, не конец света. Переживу.

Я судорожно выдохнула, пока Гарднер заканчивал свою речь. Из-за его плеча на меня смотрел Култи. Его лицо оставалось бесстрастным, только линии челюсти вдруг стали острее. Я понимала, что он пытается передать мне одним этим взглядом.

«Не будь как я», – говорил он.

«Держи себя в руках».

Нужно остыть.

Вдох-выдох. Дыши глубже. Ты взрослая. Не забывай про носочки.

Тише, тише, тише.

Когда команда начала расходиться, первой ко мне подошла Харлоу. Положила руку мне на плечо, склонив голову.

– Да это просто херня какая-то, Сэлли, – сказала она тем же тоном, каким говорила бы о погоде.

– Все нормально, Хар, – ответила я, хотя так не считала. Совсем вот, вашу мать, не считала. Настолько, что в висках пульсировало. Я даже не знала, что вообще способна на такую злость.

– Да нет, ни хрена не нормально, – возразила она. – Я им все выскажу…

«Спокойно, спокойно, спокойно».

– Не надо. Правда, не парься. – Я потянулась за сумкой и встала, пытаясь успокоиться. Затем взглянула на старую подругу, сглотнула и не смогла удержаться от улыбки. Она столько лет была рядом. Я схватила ее и сжала в медвежьих объятиях.

– Я все хотела сказать, пока остальные не узнали. Меня пытаются продать в другую команду.

Она отдернулась, в шоке распахнув карие глаза.

– Да ну!

– Уж поверь. Сама же видишь, как ко мне все относятся. Я хочу попробовать уйти сама, пока не поздно, – объяснила я, изо всех сил стараясь не выдать свою грусть. – Будет нашим секретом. Только Дженни надо сказать…

– Что сказать?

Она подошла к нам,