Меринов понял, что ему не удастся осуществить задуманное – ликвидировать американский Союз Неизвестных или хотя бы российский, если он не предпримет какие-то нестандартные ходы. Главные действующие лица – диверсанты и десантники из групп спецназначения – не успели как следует подготовиться к перехвату лидеров UnUn, некоторые из них были задержаны, силовики в Москве отказались обстреливать самолёты с делегациями «правозащитников» других стран, и даже Стас, обещавший устроить диверсию в Лавре и захватить Великие Вещи инсектов, перестал выходить на связь.
Обдумав ситуацию, Меринов решил действовать хитрее.
Двадцать первого октября в семь часов вечера он позвонил анарху российского Союза Неизвестных.
Дубинин ответил с обычной оскорбительной вежливостью:
– Рад слышать вас, господин Макшейн.
Меринов, сидевший в кресле в своём гостиничном номере, несколько мгновений переваривал услышанное. Никто не должен был знать, что он прилетел в Киев под псевдонимом Макшейн, но Дубинин знал!
– Добрый вечер, Валерий Павлович. – Меринов откашлялся. – Как устроились?
– Неплохо, господин Макшейн. А вы?
Меринов покосился на «жену», сделал движение бровями, и длинноногая крутобёдрая блондинка в обтягивающем фигуру блестящем платье вышла из номера. Она всем устраивала босса Купола, кроме некрасивого лица. Как выразился когда-то министр МВД, увидев Меринова с бухгалтершей: её не пустили бы сниматься даже в фильме ужасов из-за сильно страшной морды.
Меринов тогда стерпел, хотя и начал усиленно искать замену блондинке, и нашёл – Диву Соболеву, пока не получил от строптивой прокурорши отлуп. Так Перцова и осталась в его свите, демонстрируя незаменимость в секретных делах и великолепный секс.
– Всё хорошо, Валерий Павлович, – с запозданием ответил он на вопрос анарха. – У меня деловое предложение на полмильона, выслушаете?
Дубинин оценил шутку:
– Всегда готов поговорить о деньгах. Как говорится, деньги – это зло, приносящее радость.
Леонард Маратович делано рассмеялся:
– Рад вашему настроению. Как вы смотрите на то, чтобы взять меня с собой на конгресс… э‑э, «правозащитников»? Это было бы весьма полезно для нас обоих.
Дубинин не сразу нашёлся, что ответить:
– Как говорил один одессит: я даже не шевелю мозгом, о чём вы имеете сказать. Как вы себе это представляете, друг мой? И зачем это вам?
– На вас планируется покушение, я мог бы помочь вам избавиться от этого неудобного фактора, решить проблему и указать предателя.
– В моём окружении? – Дубинин подчеркнул слово «моём».
– Так точно.
– Кто же это?
– Стас Котов.
Дубинин помолчал.
– Ну, во‑первых, нас хорошо охраняют, и не только собственные службы, но и службы… э‑э, «правозащитных» организаций. Во‑вторых, вряд ли вас пропустят на Сход, вы не заявлены.
– Так заявите, время ещё есть, представьте меня как вашего личного бодигарда или кандидата Круга.
– Не знаю, не знаю…
– Проанализируйте ситуацию, у вас столько врагов, что позавидует и папа римский.
Дубинин снова помолчал, потом сказал со смешком:
– Честно говоря, дорогой Патрик, вас легче не пустить, чем потом выгнать.
Меринов вспотел:
– Вы не пожалеете!
– Что ж, может быть, вы и в самом деле будете полезны. Подъезжайте ко мне в гостиницу завтра утром в семь часов. Поедем в Лавру вместе. Но не берите с собой ничего лишнего, в том числе телохранителей и агентов, их точно не пропустят на встречу, да и нас тоже. Учтите, на входе будут стоять металлодетекторы и нанитные сканеры.
– Конечно, я буду совершенно один, – торопливо пообещал Меринов, – и без всякой техники.
– Тогда до встречи.
Телефон умолк так основательно, будто умер, как живое существо.
Меринов глотнул пива прямо из бутылки, ему нравился местный напиток «Оболонь», вытер лоб и подумал с угрозой: «Погоди, дьявол высоколобый, будет и на моей улице праздник!»
К гостинице «Shelter Hotel» на улице Каменяров, в которой остановились анарх российского Союза Неизвестных и его свита, он подъехал за пять минут до назначенного срока. Практически без охраны. Телохранитель генпрокурора Павел Пехов хотел было выйти из машины вместе с ним, но Меринов остановил гиганта:
– Ты останешься, пойду один. На всякий случай поедете за нами до Лавры, я дам сигнал.
– Группа тоже? – спросил водитель «Мерседеса», он же – майор Зингер, командир спецгруппы.
– Группа будет ждать у Лавры, – буркнул Меринов, вылезая из «Мерседеса» с киевскими номерами. Майору ни к чему было знать, что босса прикрывает не одна группа спецназа, а три, получившие задание по сигналу нейтрализовать охрану Дубинина и захватить его самого. К Лавре Меринов собирался ехать как заместитель «внезапно заболевшего» руководителя русской делегации.
Было ещё темно. Над Киевом сгустились хмурые осенние тучи. У гостиницы стояли автомобили, но возле них никого видно не было, и определить, принадлежат ли они окружению Дубинина, было трудно.
Меринов задержался у входной двери в гостиницу, набрал нужный номер:
– Я прибыл.
– Заходите, господин Макшейн, – отозвался анарх. – Я в номере двадцать один, вас проводят.
Меринов передёрнул плечами, не столько из-за порыва холодного ветра, сколько из-за нехорошего предчувствия, но Стас, которому он всё же дозвонился поздно ночью, пообещал ему всемерное содействие, и Леонард Маратович понадеялся на спецпорученца.
Как только он скрылся за дверью гостиницы, открылась дверца одного из припаркованных в двух десятках метров от «Мерседеса» джипов, из кабины высунулся чёрный ствол прибора, похожего на карабин, но из него вылетела не пуля, а невидимая очередь нанитов, за секунду преодолевшая расстояние, разделявшее джип и «Мерседес» Меринова. Весь десяток МКН попал в цель – в полуоткрытое водительское окошко; водитель генпрокурора курил.
Несколько секунд ничего не происходило.
Потом сидящие в салоне «Мерседеса» люди зашевелились, начали нервно отмахиваться от невидимых «комаров» и через пару мгновений затихли.
Тишину возле гостиницы их недолгая возня так и не потревожила.
Меринова встретила симпатичная молодая женщина в строгом тёмно-вишнёвом костюме, дежурно улыбнулась:
– Господин Макшейн?
– Yes, it’s me[389], – ответил он по-английски.
– You wait, I'll take you[390].
Не заметив в холле гостиницы ни одного подозрительного человека, Меринов поднялся на второй этаж «Shelter Hotel», провожатая постучала в дверь номера с табличкой «21» и отступила в сторону.
– Is there anything else, mr. McShane?
– No, thanks[391], – кинул хищный взгляд на её ноги Меринов и шагнул в открывшуюся дверь.
Дыхание участилось, сердце заработало быстрее. Он волновался и раздумывал, как себя вести при встрече с главным кукловодом России, но вместо Дубинина увидел незнакомого человека, круглолицего, заросшего седой щетиной, угрюмо-недовольного, с мясистыми вывороченными губами, и остановился.
– Извините… я, кажется, ошибся…
– Проходите, дорогой Леонард Маратович, – проговорил незнакомец, изобразив полуулыбку. – Вы ошиблись не сегодня, а гораздо раньше.
Дверь за спиной Меринова закрылась. Он оглянулся, нервно облизнул губы, чувствуя, как потеют ладони и спина покрывается ледяной испариной.
– Вы кто?!