– Значит, пора собирать кости для новой партии, – отрезала я. – Проигрыш лишь тогда имеет значение, когда ты уходишь с ним из-за стола. Пока играешь, ты всегда можешь вернуть свои деньги. – И при необходимости помочь своей удаче, если расклад будет против тебя. Особенно если противник и сам горазд мухлевать.
– И как ты предлагаешь за это взяться? – Судя по тону, Дарни явно был уверен, что у меня нет реальных идей.
– Планир уже нашел способ разбудить Отрика? – потребовала я ответа от Узары.
– Нет, – тяжело вздохнул маг. – Мы испробовали за зиму все, что могла предложить Гуиналь. Но потерпели неудачу, и если Планир не забыл сообщить мне, никто с тех пор не раскопал ничего нового, что могло бы помочь.
– Бьюсь об заклад, эльетиммский колдун умеет это делать, – заявила я. – Может, знание и не серебряная кружка, но почему бы не украсть голову, в которой оно содержится, а?
Узара посмотрел на меня с сомнением и досадой, но в темных глазах Дарни зажегся интерес.
– Мы могли бы попробовать, верно? – настаивала я. – А заодно узнать, что затевают горцы. И что за варево мешает в своих горшках тот эльетиммский ублюдок. И, возможно, найти ответы на большинство вопросов об эфирной магии, на которые Гуиналь не может ответить. Теперь мы знаем, что охранные заклятия Гуиналь работают. Ледяной островитянин будет не в состоянии заморочить нам голову своими штучками, пока мы его хватаем.
А я бы доказала себе раз к навсегда, что эльетиммских заклинаний не нужно бояться. Бояться так, как я боюсь их сейчас – до тошноты, до смертельного ужаса, который внедрил в мой разум тот Беловолосый.
– Однажды мы захватили его и сделаем это снова. Связанный и избитый до беспамятства, он причинит не больше неприятностей, чем мешок дерьма.
– Я запрещаю вам, категорически! – Узара совершил ошибку, пытаясь встать, и задохнулся от боли.
– Дай-то Сэдрин, чтобы он уже проходил через дверь в Иной мир, – задумчиво протянул Дарни.
– Если Рэпонин сделал свою работу, – горячо согласилась я. – Но что, если нет?
– Как мы это узнаем? – пожал плечами Дарни.
– Вот. – Я порылась в сумке у себя на поясе и показала маленький нож. – Он принадлежал той стерве Шелтий. Она была с эльетиммом раньше, она будет с ним и теперь. Узара найдет ее, а мы найдем его.
– Ты имеешь в виду ту, что прогнала нас из гор? – Узара пришел в ужас. – Ты у нее украла?
– Думаешь, она не поняла, что это была ты? – Дарни вперил в меня свой устрашающий взгляд, который я хорошо запомнила еще с позапрошлого года. – Тебе не кажется, что именно это натравило их на нас?
– Пять пятерок мужчин, вооруженных до зубов и жаждущих крови, за один карманный ножичек и спустя полный круг Большой луны? – Я вскинула брови. – Нет, я так не думаю. Я даже сомневаюсь, что она заметила пропажу, а если и заметила, то наверняка подумала, что просто потеряла его, когда кожа лопнула. – Я помахала оборванным концом и ухмыльнулась Джилмартену, который выглядел совершенно озадаченным.
– Если Ливак срежет твой кошелек после обеда, ты не узнаешь об этом, пока не захочешь оплатить счет за ужин, – твердо заявил Сорград Дарни.
– Я здесь по распоряжению Верховного мага и такого просто не потерплю! – вспылил Узара. – Я не стану помогать тебе с гаданием!
– Мы не работаем на тебя, приятель, – радостно напомнил ему Грен.
– Или на твоего Верховного мага, – добавил Сорград угрожающим тоном. – И если ты нам не поможешь, я сам попробую это гадание.
– Я уже говорила тебе, что на этой охоте я – собака с медным ошейником, – заявила я магу. – Мы сделаем то, что хотим, с твоей помощью или без.
– Ну-ну, попробуй, – захохотал Дарни. – Это невозможно.
Грен улыбнулся.
– Нет такого понятия – «невозможно»…
– Есть только очень неравные шансы. – Сорград встал рядом с братом.
– Они-то как раз и приносят самую большую прибыль. – Я присоединилась к горцам. – Мы идем. Вы с нами?
– Нам следует держаться вместе в Лесу, – посуровел Дарни. – Ради безопасности.
Маги переглянулись с нетерпением и неуверенностью, но каждому хватило ума понять, что, пока Узара в таком состоянии, мечи и дротики нужны им не меньше, чем заклинания.
Мы пошли, и я принялась ломать голову. Без сотрудничества Узары мне не хватало нескольких ключевых рун. Я пока не придумала, как их добыть, но твердо решила сыграть эту партию. Победа победой, но хотелось бы еще и свести счеты.
Глава 8
Ветер – неизменный спутник жизни в Далазоре, и эта песня охватывает все его настроения: студеный ветер зимы, теплое дыхание лета, неистовые бури, что бушуют над открытыми пастбищами, и те редкие минуты тишины, когда требуется всего мгновение, чтобы понять, чего нам так недостает.
Что за неведомая сила движеньем этим управляет?Поток стремительный, могучий не устает, не иссякает.Согнется перед ним слабейший, но, покорившись, уцелеет;Сломается пред ним сильнейший – упав, подняться не успеет.Он вечно что-то ищет, рыщет и раздевает донага.Есть у него свои заботы, но нет ни друга, ни врага.Иного языка не зная, он в темноте рождает вой.Тела погибших иссушает и оставляет за собой.Жестокий холод гонит к солнцу, чтобы светило остудить,Но в лунах пробуждает жалость, чтоб ночи зябкие смягчить.Способен исцелить больного он бархатным прикосновеньем.Он непрерывно восславляет природы яркое цветенье,И злой буран, и дождь свирепый, стегающий нагие спины;Он посылает испытанья и виноватым, и невинным.Но вдруг угомонится ветер, и тишь благая наступает.Хиреют потихоньку страхи, и сердце бег свой замедляет.И ты поймешь, что мир распахнут для доброты и размышленья…Стань мудрым, и тогда познаешь себя в минуты откровенья.
Фесс Атил, 4-е постлета
На холодном камне длинного сланцевого стола лежало тело, запеленутое до шеи в белое полотно. Капюшон из той же ткани скрывал волосы, но несколько прядок выбились, тусклые от пятен ржавой крови. Едва ощутимый запах разложения висел в воздухе. Сиротливые языки свечей, поставленных в изголовье и в ногах, отпугивали темноту от стола, тогда как наступивший вечер погрузил другую часть комнаты во мрак: огонь в очаге превратился в груду красных углей.
Аритейн наблюдала за тремя плачущими женщинами, которые начали зашивать труп в саван из жесткой кожи.
– Я не вижу причин для бальзамирования тела, – холодно заметила она. – Я могла бы немедленно совершить погребальный обряд, если б вы мне только позволили.
Исмения наклонилась и поцеловала белый мраморный лоб, затем нежно соединила складки над лицом Тейриола. Эйриз и Тейлин едва могли держать иглу, не говоря уж о том, чтобы шить, так сильно дрожали их пальцы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});