Дальше. Незадолго до смерти Инги Харузиной был застрелен ее муж. А после смерти Любочки погиб Макар. Если выяснится, что Лариса Львовна, которую Ясюкевич аккуратно зачеркнул в своем списке, тоже мертва, как думает Настя, надо предупредить Медведовского об опасности. Недаром же он попал в список Ясюкевича!
В конце концов, это Настин гражданский долг. Хороша она будет, если промолчит, а потом в каких-нибудь «Новостях» услышит сообщение об очередном заказном убийстве! Так, как это было с Севой Масловым. Нет, Настя грех на душу не возьмет. Как это там говорится: предупрежден – значит, вооружен. Она должна вооружить Медведовского. Вот только как к нему пробиться?
Связи у нее были только на телевидении. Вернее, связи были у мамы, но Настя вполне могла ими воспользоваться. Еще раз. Жаль, что затея с Шинкарем провалилась. Теперь ей надо выйти на более высокий уровень, на Медведовского. Может, именно благодаря ему милиция обратит-таки внимание на фирму «КЛС» и как следует ее потрясет?
* * *
Ерасов, весь в белом, приехал в офис в кондиционированном автомобиле, поэтому выглядел свежим и хрустящим, как молодой капустный лист. Лишь когда он вошел в кабинет и увидел физиономии собравшихся, глаза его потемнели, а над губой выступила росинка пота. Такие физиономии ему не нравились. Они предвещали неприятности, а этого добра в жизни Ерасова уже и так было выше крыши, больше он не хотел.
– Ну? – спросил он, усевшись за стол и улыбаясь пробирающей до костей улыбкой. – Что на сей раз?
– Женщина, – сказал его помощник Леша Алексеев, оказавшийся, как и положено, ближе всех к шефу.
– Какая… женщина? – раздельно и очень спокойно переспросил Ерасов.
– Мы как раз пытаемся понять – какая, – брякнул маленький вертлявый мужчина, руки которого свободно лежали на коленях.
– Которая сорвала операцию с Шинкарем, – пояснил помощник.
– Что это за операция? – без выражения спросил Ерасов. Он вникал не во все детали, доверяя это Ясюкевичу.
– Шинкарь – телеведущий, – ответил все тот же Алексеев. – Его надо было пугнуть, собрать кое-какую грязь. Попросили у Марии Сергеевны умную девочку. Она сказала, что пришлет Наташу. Пришла Наташа, Никита Петрович дал ей адрес, дал ключ, но операция сорвалась. Когда наши ребята подъехали, никакого Шинкаря в квартире не было. А был там ОМОН.
– Ну, дальше, – нетерпеливо сказал Ерасов, словно кто-то медлил, или мялся, или не мог подобрать нужных слов.
– Никита Петрович позвонил Марии Сергеевне, тут-то и выяснилось, что никакой Наташи она не посылала. А позвонила Никите Петровичу прямо в кабинет и велела обратиться к Нонне.
– А кто трубку брал? – тут же спросил проницательный Ерасов.
– Вероятно, та самая Наташа и брала. Так называемая Наташа, – поправился Алексеев. – Она как раз поджидала Никиту Петровича в его кабинете. Одна.
– Ну, и что вы предприняли?
– Мы просмотрели видеозапись за тот день, нашли эту даму, сделали фотографии и раздали их всем служащим.
Леша Алексеев достал из папки отменного качества фотоснимки и положил на стол поближе к шефу. Тот протянул руку и взглянул. От комментариев воздержался.
– Выяснилась очень неприятная вещь, – продолжал между тем его помощник. – Эту женщину опознали несколько человек. Во-первых, именно она была вместе с ОМОНом в той квартире, где ждали Шинкаря. Решила играть в Наташу до конца. Зачем? Во-вторых, она подходила к одной из наших легальных бригад на улице, когда они мыли витрины спортивного магазина, и попросила у водителя визитку фирмы. В-третьих, ее заметили в одной из квартир, когда чистили ковры. Заказ делала не она, но пока наши люди работали, постоянно находилась возле хозяйки.
Ерасов поднял верхний снимок и уже гораздо более внимательно посмотрел на изображенную там Настю.
– Простовата что-то она для той роли, которую вы ей отводите.
– Сейчас она выглядит не так, – неожиданно подал голос Ясюкевич.
Ерасов вскинул на него глаза. У него дернулась щека – почти незаметно.
– Она остригла волосы и носит узкие очки в черной оправе, – продолжал тот, ни на кого не глядя.
– Откуда ты это знаешь? – спросил Ерасов. Ему хотелось затопать ногами, но он сдержался.
– Она приходила ко мне в центр, – невыразительным голосом ответил тот. – Записалась в группу под именем Анастасии Кругловой, заплатила сразу. Телефон дала вымышленный. Уверен, что сегодня вечером она не придет. Вообще больше не придет.
– Почему? – требовательно спросил Ерасов.
– Она попросила меня поработать с ней индивидуально. – На щеках Ясюкевича проступили круглые малиновые пятна. Только это и выдавало его подлинные чувства. Голос же по-прежнему был ровным. – Я пригласил ее домой.
– Та-а-ак… – довольно зловеще протянул Ерасов.
– А до этого был случай на бульваре, – признался Ясюкевич. – Мы с Авруниным обсуждали очередную операцию, когда вокруг нас начал крутиться один мужик. Мы его поймали, поговорили с ним по душам, и оказалось, что его подослала женщина, по описанию похожая на эту, – он дернул подбородком в сторону фотографий. – Подослала, чтобы он подслушал, о чем мы говорим.
– И он подслушал?
– Он был сильно под градусом, и мы ему помогли забыться – добавили еще.
Над верхней губой Ерасова проступило несколько капелек покрупнее:
– Ну, и кто из вас может спрогнозировать, что она будет делать дальше?
Ясюкевич потер усы и выдавил:
– После ее ухода у меня пропала папка.
– Просто папка? – ласково переспросил Ерасов.
– В ней был список клиентов.
Ерасов открыл рот, оскалив при этом зубы. Однако сказать ничего не успел, потому что зазвонил его мобильный телефон.
– Да? – спросил он, пытаясь раздавить в себе гнев. – Кто?
Он некоторое время слушал, потом жестко приказал:
– Задержите ее.
Отключившись, он сделал секундную паузу и, обведя глазами присутствующих, сообщил:
– Насмерть перепуганный Медведовский только что звонил по контактному телефону. Она у него в офисе.
Глава 11
Настя была невероятно настойчива, и мамина подруга Жанна во второй раз взялась ей помогать. Во-первых, Насте дали возможность поговорить с неким анемичным типом, у которого имелось журналистское досье на Медведовского. Он долго и нудно рассказывал ей о фирме «Восток-Спецпроект», пока она его не перебила:
– А что случилось с женой этого парня?
– Два месяца назад она отправилась в Италию отдохнуть и утонула. На многолюдном охраняемом пляже. Жуткая история.
Настя согласилась, что история действительно жуткая. Потом Жанна долго учила ее, как вести себя с Медведовским и что ему говорить.
– Смотри, не ляпни лишнего. И хорошенько запомни, на кого конкретно ты работаешь. Скажешь, что задумано интервью, эдакая беседа в неформальной обстановке, и тебя послали прозондировать почву. Как он вообще относится к такой идее? Скажешь, что детали с ним будут обговаривать позже, тебя прислали для предварительного разговора, поняла?
Настя не собиралась обсуждать с Медведовским мифическое интервью, но покорно кивала. Ее радовало, что накануне Люся с семейством отбыла в Сочи и не надо ни о ком беспокоиться. Ее приводило в ужас воспоминание, как они по пьяной лавочке вызвали из «КЛС» бригаду чистить ковры и при них придумывали подходящую смерть Люсиному мужу. А потом еще провал операции с Шинкарем, где она тоже засветилась по полной программе. Нет-нет, просто отлично, что Люся уехала, забрав загипсованного мужа и крикливых близнецов.
Офис фирмы «Восток-Спецпроект» застрял где-то на верхних этажах стеклянного параллелепипеда, в котором поршнями ходили вместительные лифты, таская туда-сюда озабоченный люд. Настя задрала голову и оглядела блестящую громаду, внутренне настраиваясь на успех. Она сто раз читала, что настраиваться нужно именно на успех, только тогда будет все, как надо.
Внизу, в просторном холле, к ней подбежала женщина с бантом под подбородком и каким-то растерзанным списком и нервно спросила, не на конференцию ли она. Настя ответила, что нет, и прошла к лифтам мимо молодого человека с горящим взором, который стоял перед широко раскрытой дверью с красочным плакатом в руках: «Участники конференции – сюда!»
Участники неведомой конференции поодиночке и парами бродили от киосков с прохладительными напитками к фонтанчику и обратно и потихоньку втягивались в разверстую, бархатно-алую пасть конференц-зала. Все они были важные и одновременно взвинченные. Вероятно, важность объяснялась необходимостью выслушать какой-нибудь доклад, а взвинченность – ожиданием бурных прений. Однако двери лифта закрылись, отрезав Настю от всего виденного, и мысли ее тотчас же перескочили на предстоящую встречу с Медведовским.
Вступив в царство массивных дверей «Восток-Спецпроекта», она невольно замедлила шаг и побрела по мягкому ковру, терявшемуся в перспективе коридора. В конце пути ее встретила пожилая тощая секретарша. Она была такая сухая и яростная, что в ее присутствии невольно думалось о противопожарной безопасности. И голос у нее оказался под стать внешности – трескучим, словно сухой хворост.