Читать интересную книгу За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году - Андрей Пржездомский

— Андрей, зайди! — прозвучал в трубке тихий голос Иваненко. Уже дней пять Виктора Валентиновича не было видно. Одни говорили, что он добивается приема у Президента, другие видели его на Старой площади[162], третьи рассказывали, что он сидит дома, пьет водку и никого не хочет видеть. Поэтому, услышав знакомый голос, Орлов обрадовался и заторопился в кабинет бывшего шефа.

Как всегда, в приемной находился дежурный офицер, а в небольшом соседнем кабинете — Лариса, секретарь Иваненко. При появлении Андрея офицер молча встал. Перед ним на столе с бесполезной теперь «простыней» списка телефонов и двумя десятками молчащих аппаратов лежала развернутая газета, которую он, наверное, только что читал. Хрустальная пепельница была полна окурков, что само по себе казалось невозможным — в приемной категорически запрещалось курить.

Из соседней комнаты вышла Лариса, непривычно растерянная. Обычно очень деятельная и разговорчивая, яркая и немного артистичная, она казалась теперь какой-то потускневшей. Подойдя к Орлову, она сообщила:

— Андрей, утром приходили и сказали, что к обеду надо освободить все кабинеты. Валентиныч сейчас собирает там свои вещи… книги… Иди, помоги ему. И свой кабинет освободи, а то придут…

— Да мне, Ларис, освобождать нечего… — усмехнулся Орлов. — Я все убрал. Лишнее уничтожил, документы все сдал, а остальное… Пусть проверяют!

— Андрюш, а книгу-то вы успели… «Библию» эту?

Орлов только махнул рукой.

— Ладно, зайду к шефу… Он вызывал.

28 декабря 1991 года, день.

Москва. Лубянская площадь.

Здание МБВД России. Кабинет № 517.

— Андрей, здравствуй! — Иваненко протянул руку Орлову, который отметил про себя, что бывший его начальник выглядит гораздо лучше, чем несколько дней назад. Тогда, сразу после объявления президентского указа, он казался растерянным, потрясенным предательством и несправедливостью тех, кому доверял и с кем вместе участвовал в «становлении российской государственности». Сейчас же, казалось, он пришел в себя, возможно, просто впервые за долгое время выспался, что само по себе было уже немаловажно.

— Ну как вы, Виктор Валентинович? — осторожно спросил Орлов.

— Что «как»?

— Переговорили с Президентом? Встречались с Бурбулисом?

Иваненко каким-то непривычно холодным взглядом посмотрел на Орлова, помолчал немного, затем сказал:

— Не-е! С Ельциным меня не соединяют! Даже Сашка не хочет… А Бурбулис… Что Бурбулис? Он посылает меня в отпуск. Говорит: «Отдохни, придешь — будем вместе решать». Так что… — Андрей впервые за последнее время увидел улыбку на его лице. — Так что пойдем в отпуск!

— А мне?

— Что тебе? Сейчас будут формировать новую структуру. Я думаю, что и тебе место там найдется! Хочешь, позвоню Олейникову? Да ты и сам его хорошо знаешь! Он же теперь стал первым замом!

— Нет, Виктор Валентинович! Пока нет… Может… Может быть, я тоже схожу в отпуск? Ведь вы меня тогда отозвали на Всероссийское совещание! А?

— Давай рапорт, я подпишу! Тебе тоже надо отдохнуть.

— А кто… кто остается за вас?

— За меня? — Он вздохнул. — За меня остается Станислав Анатольевич. Пока… Пока будем передавать дела этому… — Было видно, что Иваненко не хотелось произносить ненавистную ему аббревиатуру. Но он справился с собой и все-таки закончил фразу: —…этому МБВД.

— Понятно. Вам помочь? — Орлов указал взглядом на разложенные на столе книги.

— Нет, спасибо! Мне помогут. Ладно, Андрей, иди! А… куда поедешь? В Калининград?

— Наверное, Виктор Валентинович. Куда же еще? Посоветуемся с Олей.

— Передавай ей привет. Я улетаю завтра. Потом встретимся, решим,' что будем делать. — Он встал, протянул Андрею руку.

Орлов сильно сжал ее и почувствовал подступивший к горлу комок. Он непроизвольно сделал шаг навстречу Иваненко. Они впервые за все время совместной работы обнялись, почувствовав вдруг, что за последние месяцы незримыми нитями их связало настоящее боевое товарищество. Не беда, что один из них был начальником, генерал-майором, а другой — его помощником и всего лишь подполковником. тогда, конечно, они еще не предполагали, что драматические дни августа девяносто первого были только началом их настоящей мужской дружбы на долгие годы.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «…АФБ приказал долго жить, как и предшественник КГБ СССР, а вместе с ним ушел в историю и генерал Иваненко. «Я не вписался в команду Ельцина», — скажет он позже журналистам. Он и не мог вписаться, даже если бы очень этого захотел, — слишком принципиален для той команды, всегда имеет собственное мнение и отстаивает его до конца. Что поделаешь — это его основное достоинство».

(А. Ф. Яровой, старший инспектор Инспекторского управления МСБ СССР. «Прощай, КГБ». Москва, 2001 год).

ИНФОРМАЦИЯ: «…Для Ельцина Иваненко оставался чужим… И никогда бы не стал своим. Я отношу это прежде всего к специфике кадровой политики БэНа.[163] У нас не было времени, чтобы обежать всех, кто стоял рядом с ним… К сожалению, он не смог «войти в стаю». А надо было, конечно, «щупальца разбросать» — с кем надо выпить, сходить в баню, съездить на охоту… И стать рядом, как это получалось у многих с меньшими профессиональными потенциалами, чем были у нас… И уж тем более пройдя такой экзамен, как путч… Поэтому надо признать: Иваненко не стал членом команды Ельцина»

(А.К. Стрельников, начальник Секретариата АФБ России). 28 декабря 1991 года, день. Москва. Лубянская площадь. Около здания МБВД России

На работе было делать нечего. Телефоны отключены, все документы сданы в секретариат или уничтожены на бумагорезательной машинке. Самая главная ценность перекочевала в ставшую для нее уже привычной бронированную камеру. Кабинет вот-вот должны были забрать.

Орлов спустился по мраморной лестнице, непроизвольно бросил взгляд на бюст Феликса, стоящий на площадке между первым и вторым этажом, кивнул мельком посмотревшему его документы прапорщику, толкнул массивную деревянную дверь с латунными ручками и вышел на улицу.

Сыпал мелкий снежок. Тротуар, проезжая часть перед зданием, даже черные «Волги», рядком стоящие у четвертого подъезда, — все было покрыто пушистым снежным ковром. Особого движения вокруг не замечалось. Двери сорокового гастронома время от времени открывались, пропуская внутрь или выпуская наружу немногочисленных покупателей. Снег, видно, пошел совсем недавно, иначе бы на мостовой было видно много отпечатков автомобильных шин.

Орлов прошел вдоль фасада, возле углового подъезда повернул в сторону подземного перехода. Навстречу попадались редкие пешеходы — эта часть квартала была полностью во власти учреждений. Пару раз Орлову кто-то на ходу бросил: «Привет!» Он даже не заметил, кто именно. Зимой бывает трудно узнать даже хорошо знакомого человека, так преображают внешний вид шапки, пальто или зимние куртки. У подземного перехода, ведущего под обезглавленную площадь, он остановился. Еще каких-нибудь четыре месяца назад Орлов так же стоял здесь, наблюдая, как гигантская, похожая на змею толпа несла российский триколор, обещая радикальные перемены в жизни. И они пришли. Теперь уже и в жизнь Андрея.

Орлов спустился в подземный переход, в котором шла своя суетливая жизнь: большинство пешеходов, оказавшихся под землей, ускоряли шаг, как будто бежали от неуюта холодного подземелья; какая-то женщина, прислонившись к стене, торговала газетами, заодно предлагая купить блеклые листовки; кучка подростков занималась обменом чего-то на что-то.

— Андрей Петрович, можно вас на минутку! — неожиданно кто-то окликнул Орлова. Рядом появился человек в дубленке и дорогой пушистой шапке. В руках у него был кожаный кейс с блестящими кодовыми замочками.

Вглядевшись в лицо человека, Орлов убедился, что не знает его. Правда, в последнее время так часто случалось. Орлов был на виду, нередко его замечали среди руководства Комитета, несколько раз ему приходилось выступать в подразделениях, однажды даже появилась групповая фотография сотрудников Российского КГБ в газете «Куранты» под броским заголовком «КГБ по разные стороны баррикад». Корреспондент взял тогда интервью у нескольких сотрудников, в том числе у Орлова, дотошно расспрашивая их о событиях августа.

СТАТЬЯ: «Председатель КГБ РСФСР Виктор Иваненко и его сотрудники — начальник отдела правительственной связи Вячеслав Бабусенко, начальник инспекции Юрий Афонин, помощник председателя Андрей Пржездомский[164], офицер связи Николай Николаев,[165] заместители начальника московского УКГБ Евгений Карабаинов и Александр Корсак — рассказывают корреспонденту «Курантов» о том, как в дни путча оказался КГБ СССР но разные стороны баррикад.

Иваненко: Путч в такой форме был для меня полной неожиданностью… Я был в «Белом доме», а мой аппарат находился в наших помещениях на Лубянке. Рядом с путчистами… Руководство московского управления пыталось работать и на нас, и на Крючкова. А это всегда чревато… На момент путча у меня было всего два десятка человек… Противопоставить спецподразделениям и техническим возможностям, которые были в руках у Крючкова, было нечего… Исполнители, если они не лезли вперед батьки в пекло, уверен, не должны наказываться… Не их вина, что такие, как Крючков, втянули их в эту авантюру. Главное, что теперь требуется от людей, — усвоить: возврата к старому не будет. И не лить слезы по «завоеваниям»…