Наши войска уже захватили плацдарм на западном берегу и овладели Лоевом. Через Днепр наведен мост, и его плотно прикрывают истребители. На первом заходе бьем по артиллерийским батареям противника и подавляем их огонь. На втором заходе нас перенацелили, и тремя эскадрильями мы наносим мощный удар по опорному пункту Бывалки. Попали бомбами точно, но ни пожаров, ни взрывов не отметили. После Николай Петрович Гладков рассказывал, что в Бывалках фашисты создали мощный опорный пункт с дерево-земляными огневыми точками, и еще до нашего удара там все сгорело, что могло гореть, но войска противника продолжали в нем ожесточенно сопротивляться.
Когда возвращались от цели, прорвавшиеся сквозь облака косые лучи солнца раскрасили небо перед нами в необыкновенные цвета. Земля меняет цвет только по временам года, а небо в полете меняется очень быстро. Под впечатлением сияния красок я расслабился, и мои думы, как небо, быстро меняли тона. То они тлели радугой иллюзий, плыли голубыми окнами надежд, громоздились грозовыми облаками будущего с адскими молниями и блестящими звездами стремлений на черных пятнах неизвестности.
— До аэродрома пять минут, — доложил Желонкин.
Расслабляться и мечтать в полете нельзя, и я запросил КП аэродрома, с какого направления выложен посадочный знак.
Наши действия по артиллерийским батареям и удар по опорному пункту Бывалки наблюдал заместитель командующего ВВС Красной Армии генерал-полковник авиации Ворожейкин и дал им высокую оценку. Копию его телеграммы зачитали всему личному составу. Очень хорошо показали себя в боях за Лоевский плацдарм экипажи молодых летчиков, впервые допущенных к участию в боевых действиях.
К вечеру сообщили, что наши войска сначала обошли, а потом и овладели опорным пунктом Бывалки.
К 20 октября наши войска овладели плацдармом глубиной 18 километров. Впереди была вторая полоса заблаговременно подготовленной фашистской обороны, так называемые надвинские позиции. Наступление временно прекратилось, началась перегруппировка войск.
Напряжение боевых действий снизилось и у нас, и мы немедленно воспользовались этим, чтобы предоставить инженерно-техническому составу возможность произвести регламентные и ремонтные работы на самолетах, так как количество отказов авиационной техники в последнее время начало угрожающе расти.
20 октября наш Центральный фронт был переименован в Белорусский. Вместе с фронтом и 16-й воздушной армией и мы, бомбардировщики, нацеливались на освобождение Белоруссии.
В этот же день экипаж Архангельского, посланный на разведку войск противника в районе Речица, Калинковичи, через десять минут после взлета сообщил по радио о возникновении пожара на его самолете. Вскоре показался и дымящий самолет Архангельского. Он с ходу произвел посадку и после остановки самолета открыл бомболюки. Оттуда вырвалось пламя. Мужественный экипаж не растерялся, и с помощью бортовых огнетушителей Архангельский и стрелок-радист Степурин сумели потушить пожар до того, как к самолету подъехала пожарная машина. Причиной пожара было возгорание жидкости, вытекавшей из гидроаккумулятора.
Противник стянул на «надвинские позиции» против Лоевского плацдарма пять пехотных дивизий, подтянул авиацию и периодически контратаковал наши войска, пытаясь потеснить их на плацдарме.
28 октября было получено боевое распоряжение двумя ударами уничтожить группировку войск противника, выдвигавшуюся для контрудара из Надвин и Демехи.
Экипаж бомбардировщика А-20 «Бостон». Командир — Г. A. Осипов, второй слева
Первый удар по скоплению войск в районе Надвин нанесла вторая эскадрилья под прикрытием четырех Як-1. Для повышения меткости удара Никонов перед целью перестроил эскадрилью в колонну звеньев. Над целью группа бомбардировщиков была обстреляна огнем зенитной артиллерии и атакована четырьмя истребителями ФВ-190. Групповым огнем стрелков и истребителями сопровождения атака была отбита, но наши истребители, связанные воздушным боем, несколько отстали. В это время к замыкающему самолету летчика Гилизидинова сзади приблизился истребитель Як-1 с бортовым номером «106» и, атаковав наш бомбардировщик, круто развернулся и ушел вниз. В результате на бомбардировщике было перебито управление моторами и разбит руль поворота. Летчик Гилизидинов, проявив выдержку, перелетел линию фронта, приказал штурману младшему лейтенанту Новокшенову покинуть самолет с парашютом, а сам посадил плохо управляемый самолет с остановленными моторами на фюзеляж около Лоева[194].
Приняв на посадку самолеты эскадрильи Никонова, по дороге на командный пункт прохожу мимо стоянки самолетов первой эскадрильи. Подготовка к вылету закончена, и все экипажи у самолетов ждут сигнала на вылет. Вот бомбардировщик с хвостовым номером «четверка», красная. Черепнов сидит на чехлах и время от времени поглядывает на командный пункт. Штурман Аверин лежит на спине и глядит в небо, а стрелки Клементенок и Швыдков дремлют, привалившись друг к другу спинами и закрыв воротниками лицо от пронзительного ветра.
— Как дела? — спрашиваю Черепнова.
— Готовы. Что-то долго сигнала нет на вылет.
Вскоре на задание вылетела группа в составе двух пятерок бомбардировщиков, возглавляемая Помазовским, для удара по скоплению войск противника западнее Надвин. На первом заходе над целью группа бомбардировщиков была атакована десятью истребителями ФВ-190.
Четверка истребителей противника атаковала и связала боем трех наших истребителей сопровождения, а шесть истребителей противника ринулись в атаку на бомбардировщики. Групповым огнем стрелки сбили двух «фоккеров», и их покинули летчики с парашютами, но остальные продолжали атаки на группу бомбардировщиков.
Когда самолет летчика Уткина, подбитый зенитным огнем, начал отставать, его атаковали два «фоккера», после чего он перешел в отвесное пикирование и разбился. Вместе с Уткиным героически погибли штурман младший лейтенант Крупенников, стрелок-радист Франчок и воздушный стрелок Швабовский.
На втором заходе был сбит двумя «фоккерами» и упал около Надвина бомбардировщик младшего лейтенанта Морозова. Вместе с ним погибли штурман младший лейтенант Петров К. Н., стрелок-радист Смирнов B. C. и воздушный стрелок Фельдман М. Ц.
— Какой же рок витает над молодыми летчиками? За два дня мы потеряли три молодых экипажа! — воскликнул Рудь, выходя из самолета.
— Хоть не пускай их на боевые задания, — вздохнул командир полка Бебчик.
— А кто же тогда будет летать? — спросил Помазовский.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});