Вполне в духе традиции бун-бу рёдо, предписывавшей воину уделять равное внимание воинским упражнениям и изучению гражданских наук, призванных преображать человека духовно, огромное внимание Хираяма Кодзо уделял изучению китайской классической исторической и конфуцианской литературы. Он имел поистине гигантскую библиотеку, в которой, по утверждениям современников, насчитывалось до 8000 свитков на японском и китайском языках. В дошедшем до нас каталоге этой библиотеки значатся 2980 свитков, из которых 1085 посвящены военному делу, в том числе 362 — строительству крепостей и изготовлению различных видов вооружения. При этом около 500 свитков были переписаны Хираямой собственноручно!
Хираяма старался не тратить попусту ни секунды, чтобы не потерять физическую форму. Занимаясь чтением, он клал рядом с собой квадратную дубовую доску со стороной около 60 см и без конца обстукивал ее кулаками, которые у него, благодаря такой закалке, не уступали по прочности булыжникам. Когда же чтение надоедало ему вконец, Хираяма прыгал в ванну, наполненную ледяной водой, и взбадривался.
Всю жизнь он придерживался особой диеты, основу которой составляли неочищенный рис (гэммай), сырое мисо [55] (намамисо) и разные соленья. Он никогда не употреблял горячего чая и пил лишь холодную воду. При этом Хираяма любил рисовую водку сакэ. До наших дней дошел рассказ о том, как однажды он пировал со своим старшим товарищем и мастером меча Отани Сэйитиро. В это время в харчевню зашел торговец сардинами. Хираяма заказал себе сардин, отрезал им головы, не очищая рыбу, залил ее мисо и, громко чавкая, моментально сожрал огромную порцию, так что был шокирован даже Отани, хорошо знакомый со странностями стражника из Ига-гуми.
Во всю свою жизнь Хираяма никогда не приближался к женщине и не завел жены. Он объяснял это тем, что опасается, как бы жена не стала небрежно обращаться с его матушкой. В общем, жизнь Хираяма вел поистине пуританскую.
В соответствии с традицией ниндзя из Ига Хираяма всю жизнь носил прическу ёмогами, позволявшую легко изменять внешность. И в летний зной, и в зимнюю стужу он надевал лишь один костюм авасэ (одежда на подкладке). Даже в самые лютые холода этот воин Ига-гуми не обувал носки-таби, ходил в коротких брюках-хакама, из под которых торчали волосатые голени, на поясе носил длинный меч (как это ни странно, сам Хираяма в повседневной жизни предпочитал мечи с клинком под 90 см). По улицам он гордо шествовал с огромной железной палицей-тэцубо в руках весом почти в 9,5 кг!
Согласно «Дзэнгёроку» («Записи о добрых деяниях») до 61 года Хираяма спал на голом земляном полу и не пользовался никакими спальными принадлежностями. Другие источники утверждают (возможно, речь идет о более позднем периоде жизни мастера), что постелью ему служил лишь один тонкий тюфяк (футон) из хлопчатобумажной ткани, который обычно стелили в комнате с деревянным полом. Хираяма пользовался благосклонностью Мацудайры Саданобу, могущественного регента и фактического правителя страны в 1786–1793 гг., и тот, когда его любимый Ига-моно случайно заболел, подарил ему прекрасный шелковый тюфяк. Однако Хираяма пользовался им лишь одну ночь, а на следующий день отошел ко сну, как обычно постелив свой знаменитый тонкий хлопчатобумажный футон. Когда Мацудайра прознал про это, он преподнес Хираяме целый комплект хлопчатобумажных тюфяков со словами: «Вы уже пожилой человек, поэтому вам следует спать на постели». Тронутый вниманием Мацудайры, Хираяма стал пользоваться его подарком. Потом он рассказывал друзьям: «Поначалу я чувствовал себя неважно, но потом привык, и теперь могу спать в тепле…»
Фудзита Касуя из княжества Мито как-то посетил хижину Хираямы Кодзо и, пораженный огромным количеством книг и военного снаряжения, сказал: «Говорят, есть люди, которые заменяют подушку оружием и не бегут от смерти. Сегодня я видел такого человека собственными глазами».
А оружия и всяческого воинского снаряжения в доме Хираямы, превращенном в тренировочный зал, действительно хватало. Например, когда не была принята его петиция правительству по так называемому «вопросу северных территорий» (то есть по вопросу взаимоотношений с Россией), Хираяма со своими учениками организовал полевые учения и пробные стрельбы из пушки ядрами в 3,75 кг.
При увольнении с действительной службы он устроил большой пир для своих учеников и друзей, поставил шатры и лагерные занавесы, запускал фейерверки и потчевал всех холодным сакэ. Словно это был пир перед решающим боем, он сочинил в тот вечер прощальное стихотворение:
Шестидесятилетний старый кулак здоровеетпри воспоминаниях о былом,Огромная пушка, стреляющая шестидесятикилограммовымиядрами, теперь приведена в движение…
В то время Хираяма был еще очень бодр…
В «Эдосском дневнике» («Эдо никки») Мори Сиро Масана, самурая из княжества Тоса, поступившего в обучение к Хираяме за полгода до кончины мастера, подробно рассказано о последних днях жизни этого удивительного человека. Когда Мори прибыл к нему в дом-додзё, Хираяма был уже разбит параличом, но вовсю ругал нерадивых учеников. В стенном шкафу общей комнаты была установлена 72-литровая бочка с сакэ, из которой старик то и дело отхлебывал большими глотками. В прихожей были навалены мешки с рисом, полученным в качестве жалованья. Хираяма обжаривал рис прямо в шелухе и ел его в таком виде. Сразу за прихожей помещался тренировочный зал, застеленный татами, площадью около 50 кв. м. За ним находилась общая комната площадью в 10 татами, в которой было свалено различное оружие: алебарда-нагината длиной около 240 см, деревянный меч длиной в 270 см, длинный синай размером в 180 см, стояло несколько десятков копий, 3 пушки, 2 пушчонки-какаэдзуцу для стрельбы стрелами, а также ружья, тэцубо, алебарды, тренировочные деревянные кони и т. д. Там же помещалось несколько десятков ящиков с доспехами гусоку. Двор густо зарос травой.
Рассказывают, что за считаные дни до своей кончины тяжелобольной Хираяма Кодзо еще выходил во двор с шестикилограммовой железной палицей и с громкими криками киай демонстрировал ученикам боевую технику, так что железный кол свистел в воздухе.
В 24-й день 12-го лунного месяца 1828 г., в возрасте 70 лет, Хираямы Кодзо не стало. Он был похоронен в монастыре Эйсё-дзи в районе Ёцуя в Эдо (ныне Токио).
АЛЕБАРДЫ, КОПЬЯ, СЕКИРЫ
Конагината — «малая алебарда»
Японская алебарда нагината с длинным древком (в Катори синто-рю, например, используются алебарды длиной около 2,5 м) — оружие вроде бы не шпионское. Алебарда слишком велика, чтобы таскать ее с собой во время ночных операций, сопряженных с лазанием по деревьям, ползанием по кустам и т. д. Однако находчивый мастер «иньского искусства» (яп. ин-дзюцу — так называлась традиция ниндзюцу в княжестве Цугару) по имени Хоригути Гэнъисай Садамицу изобрел нагинату с укороченным древком, получившую название конагината — «малая алебарда» — и с успехом использовал ее во время выполнения заданий. Судя по всему, Хоригути был большим любителем оружия с длинным клинком, так как в созданной им школе Хоригути гэнси-рю, помимо техники боя конагината, кодифицирована также техника фехтования длинным мечом (нага-тати). Хоригути гэнси-рю благополучно дожила до прошлого столетия и, возможно, существует и сейчас. Во всяком случае, еще в середине ХХ в. ее демонстрировал Оцу Икускэ, владевший несколькими направлениями воинского искусства, развившимися в княжестве Цугару, в том числе школами ниндзюцу Накагава-рю и Хориути Кохаято-рю.
Хацуми Масааки утверждает, что в программе школы ниндзюцу Тогакурэ-рю, патриархом которой он представляется, изучались приемы боя бисэнто — с разновидностью алебарды, которая, в отличие от стандартных образцов, имеет более широкое массивное лезвие и походит на китайскую алебарду дадао.
Вообще, нагината в Японии считалась женским оружием. Фехтованию ею едва ли не в обязательном порядке обучались практически все женщины самурайского сословия. Жены и дочери госи из Ига в этом плане не были исключением. О том, сколь высоко было их мастерство, рассказывает книга «Иранки» («Повесть о мятеже в Ига»), посвященная героической борьбе жителей провинции Ига против нашествия армии Оды Нобунаги.