Читать интересную книгу История Византии - Джон Норвич

И это чудо произошло. Едва Карл достиг Трапани[90], как там разыгрался один из самых страшных штормов, когда-либо обрушивавшихся на Сицилию. Все 18 крупных кораблей флотилии были разбиты в щепки наряду с бесчисленным множеством более мелких судов. Погибли тысячи людей и лошадей — большая их часть к тому времени не успела разгрузиться и все еще оставалась на борту. В течение нескольких часов и армия, и флот были практически уничтожены.

Михаил Палеолог рыдал от счастья, когда услышал это известие. В очередной раз Пресвятая Дева, покровительница Константинополя, спасла город.

К 1271 г. западный христианский мир пребывал без папы римского уже около трех лет — это был самый длительный период междуцарствия в истории папства. Наконец подеста в Витербо, где проводился конклав, повелел заточить выборщиков во дворце, в котором они заседали, и ограничить их рацион питания. Это возымело желаемый эффект, и 1 сентября на трон понтифика был избран Теобальдо Висконти, архидьякон Льежа. Он находился в тот момент в Палестине — сопровождал английского принца Эдуарда, который вскоре стал королем Англии Эдуардом I. Теобальдо, не теряя ни минуты, отправился на корабле в Рим. По прибытии он взял себе имя Григорий X.

Поездка на Восток произвела на Григория совершенно неизгладимое впечатление. Он вознамерился отвоевать Иерусалим. Но поскольку без помощи Византии сделать это было невозможно, заключение церковной унии представлялось ему делом первостепенной важности. В октябре 1271 г. Григорий направил Михаилу Палеологу приглашение на Всеобщий церковный собор, проходивший в Лионе каждые два года. Понимая, как непросто будет Михаилу договариваться по этому щекотливому делу со своим православным клиром, Григорий дал понять, что требования предыдущего папы не являются обязательными и признания византийскими епископами верховенства папской власти вполне достаточно.

Михаил сразу же дал ответ; он уверял папу, что для него самого вопрос об унии является первоочередным. Его представители непременно будут присутствовать на ближайшем соборе. Михаил только просил предоставить им сопровождение: король Сицилии вполне был способен ликвидировать византийскую делегацию во время ее следования по территории Карла, а затем предъявить императору упрек, что тот вообще никого не направлял на собор.

Папа, понимая опасения Михаила, повелел аббату Монте-Кассино встретить посланцев по прибытии в Реньо и сопровождать до самого Рима. Между тем Григорий продолжал внушать Карлу мысль о его моральном долге содействовать предполагаемому объединению. Король возражал: он собирался начать военную кампанию против Византии до мая 1274 г. Григорий упросил его отложить все это дело на год, и Карл, чья флотилия не была еще полностью восстановлена после бедствия в Трапани, согласился, не особо упорствуя.

Поездка греческих делегатов в Лион оказалась не из приятных. Отбыв из Константинополя в марте 1274 г., они в скором времени попали в бурю, во время которой одно из двух суден потерпело крушение — погибли все, кто был на борту; ко дну пошли и подарки, отправленные императором папе. Когда трое оставшихся в живых посланцев василевса достигли Лиона в конце июня, собор к этому времени заседал уже семь недель. Там присутствовали все ведущие клирики западного христианского мира, в полном составе была представлена коллегия кардиналов — собрание насчитывало порядка 1500 человек. 24 июня посланников препроводили в папский дворец. Папа одарил их поцелуем любви, а они передали ему послание императора. Никаких дискуссий не велось.

Пять дней спустя Григорий совершал богослужение во время особой двуязычной мессы, призванной отметить предстоящее заключение унии. Византийцы принимали активное участие в литургии: Евангельский текст, Апостол и Символ веры читали на латинском и греческом языках, в том числе повторенное троекратно filioque, на котором был сделан особый акцент. 6 июля последовало было официальное заявление о заключении унии. Послание императора зачитали в переводе на латынь. Оно включало в себя «Исповедание веры» — вместе с включенным сюда filioque — и признание верховенства папской власти. В письме, правда, содержалась еще и просьба о том, чтобы византийской церкви было дозволено сохранить свой Символ веры (сформулированный еще до раскола между церквями) и ограничиться теми своими старыми обрядами, которые не шли вразрез с постановлениями Вселенских соборов. Затем великий логофет Георгий Акрополит дал клятву от имени императора. Впервые за двести двадцать лет Восточная и Западная церкви вступили в тесный контакт друг с другом.

Или так, по крайней мере, казалось. Только с возвращением императорских посланников подданные Михаила начали в полной мере осознавать, что произошло. Признание верховенства папской власти выглядело достаточно скверно, но предательство — а, по мнению многих византийцев, никак иначе назвать содеянное Михаилом было нельзя — зашло гораздо дальше. По какому праву император покусился на саму основу их религии, на ее вероучение? Грубо поправ каноническое право, он тяжело оскорбил Пресвятую Деву, под чьим особым покровительством находился их город. И каких новых несчастий следовало ожидать теперь византийцам? На протяжении веков они презирали Запад не только за то, что он пребывает в ереси, но также и за его грубость и неотесанность, и пятьдесят семь лет латинской оккупации не предоставили им повода изменить свое мнение. Теперь, по прошествии всего лишь тринадцати лет свободы, византийцев опять впрягали во франкское ярмо. Вскоре на улицах уже появились демонстранты. И эмоции еще больше накалились, когда патриархом был назначен известный сторонник унии Иоанн Векк.

Возможно ли, что Михаил Палеолог недооценил характер и настроения своих подданных? До некоторой степени это, наверное, так. В любом случае Михаил считал, что не мог действовать иначе. Союз с Римом лишал короля Сицилии и номинального латинского императора Филиппа де Куртене — который наследовал своему отцу Балдуину в 1273 г. — морального оправдания для военных действий против империи и на какое-то время спас Византию. Этот союз позволил легитимизировать притязания Михаила на Константинополь в глазах Запада. Благодаря заключенной унии папская власть даже перестала противодействовать планам императора очистить Балканский полуостров от немногих остававшихся там латинян. Но цена за все это оказалась поистине огромной.

Еще задолго до того, как императорские посланники прибыли в Лион, Михаил начал свою последнюю военную кампанию на Балканах; его войска заняли Бутринто, отбросив анжуйскую армию назад к Адриатике. Королю Карлу, который в это время был полностью поглощен делами в Италии и на Сицилии, донесли, что по ходу военных действий он понес значительные территориальные потери, а также уничтожена немалая часть его войска.

В следующем году брат императора, деспот Иоанн Палеолог, предпринял осаду дворца в Неопатре, где прятался Иоанн Бастард, который к тому времени вновь перешел на сторону франков. Но Бастарду не впервой было оказываться припертым к стенке. Ночью он по веревке спустился с дворцовой стены и незамеченным пробрался через византийский лагерь. Три дня спустя Иоанн достиг Фив, где набрал отряд из 300 всадников, и поспешил с ним назад, атаковав имперскую армию с тыла. Деспот делал все возможное, чтобы организовать оборону, но его людей охватила паника и они бежали. Несколько месяцев спустя ему удалось отомстить: состоялась битва вблизи города Деметрия, находившегося на берегу залива Волос, результатом которой стало пленение почти всех франкских военачальников. По мнению Михаила Палеолога, эта победа намного перевешивала предыдущее поражение. Однако деспот Иоанн считал, что даже этот триумф не может загладить унижение, испытанное им при Неопатре. По возвращении в Константинополь он немедленно сложил с себя командование.

10 января 1276 г. папа Григорий скончался в городе Ареццо. И хотя по идее его преемник Иннокентий V (бывший архиепископ Лионский) должен был поддерживать тесные контакты с Византией, он проявлял гораздо меньше интереса к организации новых Крестовых походов и соответственно к той стратегической роли, которая отводилась Константинополю его предшественником. Более того, Иннокентий был французом — с вытекающим из этого обстоятельства отношением к Византии. Его избрание стало триумфом для Карла Анжуйского, который беззастенчиво интриговал ради избрания архиепископа Лионского. Но тот в свою очередь умер после пяти месяцев понтификата; его преемник Адриан V умер уже через пять недель. А преемник Адриана Иоанн XXI пробыл на патриаршем троне лишь семь месяцев — прежде чем потолок его нового рабочего кабинета не рухнул ему на голову и не раздавил его. Только в ноябре 1277 г. кардиналы, прозаседав шесть месяцев на конклаве — четвертом за полтора года, — в итоге сумели-таки пойти наперекор махинациям Карла и избрать папу, способного достойно выполнять свои обязанности.