Вэл наблюдал происходящее как сквозь сон. Впрочем, беспокоиться было не о чём: Руперт взял бразды правления в свои надёжные руки. Значит, можно и расслабиться.
Руперт повернулся к брату:
— Что ты застрял там, Вэл? Тебе плохо?
— Нет, просто устал.
Руперт спрыгнул в лодку и помог ему встать. Вэла шатало.
— Сможешь дойти до дому? — участливо спросил Руперт.
— Смогу. Только подай мне руку, чтобы я выбрался из лодки.
Садовая дорожка показалась Вэлу длиной в несколько миль. Если бы не поддерживающие руки брата, Вэл улёгся бы прямо на берегу и ни за что не стал бы ковылять до дома.
Но он всё–таки добрался до дивана в Длинном Зале и повалился на мягкие подушки. А немного спустя Вэл уже пришёл в себя настолько, что смог рассказать Руперту о случившемся. Но в эту минуту прибыл доктор ЛеФрод, влетевший в дом с твёрдой уверенностью — это Сэм–два так напугал доктора своим рассказом — что половина семьи убита неизвестно кем. Толстый коротышка ЛеФрод первым делом бросился к Вэлу и успокоился только тогда, когда юноша сел на диван и даже встал перед доктором. Решив, что Вэл будет жить, ЛеФрод поспешил наверх по лестнице, где его поджидала Рики, готовая провести доктора до комнаты пациента.
Вэла оставили в прописанном доктором покое. Даже Сэм–два удалился наверх, чтобы послушать, что с Джим–сом. Откинувшись на подушки, Вэл раздумывал, где сейчас давешние враги и что ещё они могут замыслить. А главное, зачем им понадобилось узнавать у Джимса ход в дом. Рики не так давно верно сказала, что Рэйлстоуны — загадка для многих, и что усадьба — это клубок тайн без единой ниточки. И распутать этот клубок пытаются всякие проходимцы.
По каменным плитам Зала застучали чьи–то подошвы. Вэл повернулся. Руперт нёс к нему тазик с тёплой водой и полотенце. В другой руке он умудрился прихватить аптечку первой помощи.
— Не мешает заняться твоим внешним видом, — предложил он. — Давай–ка для начала умоемся. Так куда это вас с Джимсом занесло? Под газонокосилку?
Он легонько отёр царапины и ушибы на голове Вэла.
— В один прекрасный момент я и сам подумал, что попал под газонокосилку, — отозвался Вэл. — На самом деле мы всего только поболтали с двумя джентльменами, которые проявляют нездоровый интерес к нашему дому.
Вэл зашипел от боли, когда Руперт провёл по ссадинам тампоном с йодом.
— Эти молодчики разузнали, что Джимсу известно нечто о нашем доме, и они пытались заставить его выдать этот секрет. Но ничего не добились.
— Благодаря тебе, разумеется? — Руперт оглядел лицо брата и покачал головой. Вэлу было трудно говорить, каждое движение причиняло боль.
— Отчасти благодаря мне, но в основном помогла Рики. Она… Она устроила небольшую диверсию, и мы с Джимсом оказались вне интересов тех двух молодчиков. А я, увы, плохо разбираюсь в хуках, клинчах и ударах ниже пояса.
— Так вам пришлось драться?
— Ну, не слишком долго. Больше валялись в грязи. Но если я не сломал боссу руку, то я уж не знаю, кто в этом виноват. Что успел Джимс сотворить с Рэдом, тоже судить не берусь. Но тот убегал явно не в лучшей форме. Послушай, Руперт, тебе очень надо меня щупать? — возмутился Вэл, когда Руперт пробежался.чуткими пальцами по бокам и груди брата на предмет сломанных рёбер и костей.
— Я только смотрю, нет ли переломов.
— Ты не увидишь больше того, что я сам чувствую! — Вэл оттолкнул его руку.
Руперт поднялся.
— Пойдём.
— Куда ещё?
— В ванную, а затем в постель. До завтра ты никуда не должен вставать. И я попросил ЛеФрода осмотреть тебя повнимательнее.
Вэл запротестовал:
— Ни за что! Я не ребёнок!
— Я и не собирался нести тебя на руках, — усмехнулся Руперт.
Вэл медленно поднялся. Спорить с Рупертом всё равно бесполезно. Можно только выполнять намеченную старшим братом программу. И уже через полчаса Вэл, завёрнутый в белоснежные простыни постели, разглядывал потолок. Вот две большие трещины слились в одну и стали неразличимы. Вэл уснул.
— Он всё ещё спит, — донеслось откуда–то сбоку.
— Это лучшее, что ему может понадобиться.
— У него нет серьёзных повреждений?
— Нет, слишком много ушибов, но это скоро пройдёт.
Вэл открыл глаза. Смеркалось. Последние лучи солнца ложились на кровать красными полосами. Возле окна стоял Руперт. А Рики несла к постели поднос с блюдами. От расставленных на подносе тарелок замечательно пахло.
— Всем привет! — Вэл попытался сесть и сморщился от боли. — А какой сегодня день?
— Пока что по–прежнему вторник.
— Какой долгий день. А как себя чувствует Джимс?
— Он ведёт себя хорошо. Руперт напугал его тем, что надо лежать, и Джимс теперь останется в постели на несколько дней. Доктор говорит, что по крайней мере пару дней парню надо побыть в покое. Но Джимс всё время рвётся на болото. Туда же рвётся Руперт. И я целый день провела, разрываясь между этими двумя: одного надо удержать в постели, а другого от похода на болото.
Руперт присел на краешек кровати.
— Вэл, ты сможешь узнать Рэда и босса, если снова встретишь их?
— Конечно.
— Тогда, возможно, ты сможешь узнать их по фотографиям. Рики пересказала мне всё, что вы услышали возле хижины Джимса. Я не знаю, зачем этим жуликам нужен тайный ход в дом, но этого вполне достаточно, чтобы связаться с ЛеФлером. Завтра он прибудет сюда. Нам предстоит небольшая работа.
— Да? Мне становится жаль этих жуликов, — ответил Вэл. — Теперь–то уж им точно не поздоровится.
— Им не поздоровится, — согласился Руперт. — Ну, а ты как, достаточно выздоровел, чтобы поужинать?
— Едва ты мне напомнил об ужине, и я понял, что голоден как волк. Так где ужин?
— Уже полчаса как поджидает тебя. Вот, на подносе, — ответила Рики.
Вэл вылез из постели со словами:
— Нет, Рики, не тащи поднос в постель. Я ещё не до такой степени инвалид.
Вопросительно взглянув на Руперта, Рики покинула комнату, захватив с собой поднос. Трясущимися руками Вэл взялся за рубашку и принялся натягивать её. Руперт молчал. Вэл обнаружил, что общая боль прошла и теперь он может двигаться без ощущения, будто каждый мускул завязан узлом.
— Позволено ли мне навестить Джимса? — спросил Вэл, когда братья шли по коридору. Руперт кивнул и указал подбородком на дверь в другом конце прохода.
— Он там. Но упрямый парень, честное слово. Порой напоминает поведением тебя, Вэл. Если его почистить от синяков и царапин, вы станете похожи и внешне. К Рики он вполне благожелателен, зато когда появляюсь я, он ведёт себя так, будто к нему явился китайский палач и сейчас его начнут резать на куски, — Руперта это сравнение явно раздражало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});