— Нет, Аморан, монстром девочку сделал именно ты! — слова сыпались сквозь удары, они вколачивались в соперника с ненавистью и злостью. — После ритуала кровной связи она никогда не сможет стать магом до конца. Не человек, не маг до конца жизни! Если Паулина выживет, то скорей всего превратится в неуправляемое и непредсказуемое существо с огромной силой и искажённой сущностью.
Разговор оборвался сам собой, на его место пришла ожесточённая драка. Я видела собственными глазами две мощные фигуры, с яростью избивающие друг друга. Мы с Аяной бесшумно опустились на землю и стали очевидцами событий последних минут. Каждое услышанное слово жалило в самое сердце, веселье улетучилось, а на его место пришла злость. Но только злилась я совсем не на своих мужчин.
В пылу выяснения отношений оба назвали чудовищем, презираемым существом и я действительно такая в их глазах. Просто монстр, которому нет места ни с людьми, ни с магами. Диковинный гибрид и как там сказал Аирель: "Неуправляемое, непредсказуемое существо с огромной силой и искаженной сущностью"? Наконец-то, они осмелились озвучить моё будущее. Время слёз и истерик прошло. Сильно-сильно зажмурились сухие глаза, я уходила в себя. Подстегиваемые злостью мысли работали чётко и ясно. Не собираюсь обижаться на правду, дуться или плакать, нет. Я выросла из этих эмоций.
Вдруг нестерпимо захотелось понять, что за сущность сумела собрать воедино столь непохожих созданий и для чего? Кто тот неведомый кукловод, сумевший скрыться даже от Оракула богов? Кто ведёт меня, нас? Дело не только во мне, я действительно лишь самый удачный результат отбора, дошедший дальше остальных. И снова выбор, всё дело в выборе и это слово вертелось в голове, засело занозой. Что-то витало на самой поверхности, нужно только понять. Итак, выбор…
У меня его нет, а у остальных? Хегельг выбирал подходящую душу, которая удержится в теле дочери и заплатит достаточную цену духу-хранителю. Кто подтолкнул мага к этой безумной и почти безнадёжной идее? Что в итоге привело учителя в неприметный техногенный мир Земля? А ведь он искал человека с определённым свойством крови. Но, сколько я не спрашивала, Хегельг так не смог объяснить, откуда взялась уверенность, что в этот раз нужно искать именно подобный экземпляр. Выбор ли это? Сомневаюсь!
Гнек тоже выбирал: остаться обычным магом или обрести бессмертие? Но ему "помогли" прийти к нужному решению, навряд ли он полностью осознавал последствия выбора. Аирель считает, что именно Хегельг надоумил Гнека, только я в этом тоже сомневаюсь. Как ни коварен холодный маг, но к запретным заклинаниям он относится, как к священному табу. Так был ли выбор у Гнека или его просто провели по нужному пути?
А некромант? Я не верю, что он сам додумался пробиться к могиле похороненного заживо мага. Все объяснения причин этого дурацкого поступка выглядят нелогичными и странными, словно сшиты белыми нитками. Ему дали это увидеть, а потом помогли спастись. Теперь Аирель покажет дорогу и приведёт туда меня.
Аморан смог отомстить за смерти близких и сжечь дворец Хегельга, закрытый сильнейшими защитными заклинаниями. Можно назвать это чудом, невероятным везением или небывалой ловкостью человека. Я не умоляю достоинств и мастерства Аморана, но уже не верю, что он смог сам обойти сложнейшие преграды. Ему дали такую возможность и он устроил пожар, в котором Хегельг подозрительно вовремя сумел спасти ещё живое тело дочери. Тело без души, наполненное магическим источником, идеальный сосуд для новой сущности. И она, в конце концов, появилась, несмотря на все старания Хегельга, сумела удержаться достаточно долго. Пока смогла.
Мы звенья одной цепи, у каждого есть своё место и роль. Но кто куёт цепь и для чего? Быть может, Террона знала, но богиня ничего не сказала, не захотела. Почему? Думай, Паулина! А самое жуткое в том, что таких цепей скорей всего не одна. Сколько их было и сколько ещё будет, если мы не сможем достигнуть неведомого результата? Выбор, его нет у всех нас.
В себя меня привёл громкий голос Аяны. Я глубоко вздохнула и схватилась за налившиеся тяжестью виски.
— Привет мальчики! Извините, что помешали вашей увлекательной беседе, — единорог смешно двигала губами, произнося слова. Она умудрилась даже прицыкнуть языком. Повисла гробовая тишина, нас, наконец, заметили.
— Не вежливо игнорировать приветствие дамы. Хотя чего ещё ждать от мужских особей людей и магов? Плохие мальчики, глупые и болтливые! — на последнем слове Аяна сделала особое ударение, кося на меня тёмно-карим глазом.
— Как давно вы здесь? — хрипло спросил Аморан, вытирая кровь с лица. Он мгновенно отступил от мага и попытался поймать мой взгляд.
— Достаточно, чтобы услышать много интересного, — веселилась оборотень. Она склонила голову на бок и насмешливо рассматривала каждого по очереди. В голове пронёсся её задорный голос: "Сделай лицо трагичней и несчастней".
— Да мы тут от скуки решили поболтать и согреться. Но это чисто в спортивных целях, чтоб размяться.
Первым взял себя в руки Аирель, пуская в ход иронию. Несмотря на его растрёпанный вид, рассечённую губу и бровь, некромант сумел принять умильный вид и теперь пытался выяснить мою реакцию на драку и слетевшие слова.
— Ну да, мы так и подумали. Вы же не дрались бы всерьёз, зная, как тяжело Паулина воспримет открытый конфликт? Да? — снова с нажимом спросила Аяна, низко опустив голову.
Сияющий рог двигался в опасной близости от оголённых мужских шей. Мужчины сбросили верхнюю одежду для удобства махать руками и разбивать друг другу лица. Хоть за мечи не схватились, ума хватило. Аиреля удерживала клятва, а человек посчитал кулачный бой наилучшей идеей.
— Да, — бодро ответил маг, настороженно наблюдая за движением острого кончика рога.
— На самом деле мы даже подружились, — ляпнул Аморан, переглянувшись с магом. Вот что меня поражало в этих мужчинах — их внезапная солидарность. А ведь минуту назад готовы были убить друг друга.
— Ой! Как замечательно! А то Паулина, как вас увидела и услышала, в обморок чуть не упала. От радости что ли? — неожиданно громко сообщила единорог, а потом у меня в голове недовольно добавила. — Чего сидишь с открытым ртом. Подыгрывать собираешься?
Конечно, я собиралась и тут же включилась в игру. Лицо приняло такой несчастный и замученный вид, что мужчины побледнели, даже сквозь наливающиеся синяки. Ладони закрыли скукоженное "страданиями" лицо, обтянутые лентами плечи задрожали. Было ли мне стыдно за спектакль? Честно? Нет!
— Милая, не надо. Мы говорили не всерьёз.
Я рассматривала искреннее раскаяние на лице Аморана и уже хотела прекратить игру. Но Аяна не собиралась останавливаться на достигнутом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});