Дракула умирал.
Мальчик и вампир слились в огненный шар... пламя объяло их... вулкан содрогнулся и выплюнул их из себя, и они воспарили в ночное небо, и взорвались вспышкой суперновой звезды, в свете которой померкли Луна и все звезды, усыпавшие небосклон, и...
Пи-Джей поцеловал Хит, и она открыла глаза.
– Я себя чувствую прямо Спящей Красавицей, – сказала она.
И мир содрогнулся и загрохотал. Огромные камни раскалывались прямо у них под ногами, и падали в кратер, и...
– Мы умрем! – прошептала Хит.
...гроб все еще плавал на поверхности лавы...
– Быстрее. Давай заберемся в него.
Он поднял ее, бережно положил в гроб, забрался туда же, лег рядом с ней и закрыл крышку. Их окутала тьма. Мир снаружи рушился, но, лежа в лоне пылающей смерти, они ощущали покой. И опять целовались. А потом, просто от радости, оттого, что они все еще живы в самом эпицентре погибели мира, они снова занялись любовью.
Они все еще занимались любовью, когда гроб взлетел в поднебесье, подхваченный очередной волной извержения...
Возрождение
Долгая тишина во тьме. Она не видела снов в этом забвении.
Когда она проснулась, любопытство все-таки победило страх, и она сдвинула крышку гроба, привстала, испуганно вскрикнула. Этот крик разбудил Пи-Джея. Они находились где-то под густым навесом листвы; густое сплетение ветвей остановило падение гроба и тем самым спасло их от смерти. Хит столкнула крышку гроба вниз и слушала, как она падает сквозь листья и ударяется о влажную землю. Потом она огляделась. Далеко-далеко, на самом горизонте, виднелся вулкан, молчаливый и неподвижный; и только его вершина мерцала тусклым свечением и едва заметно дымилась в лучах восходящего солнца.
– Где мы? – спросила она. – Это точно не Таиланд. В Таиланде нет вулканов.
– Ты была мертва, Хит.
– Господи! – И тут она все вспомнила. Концерт. Клыки вампира, вонзающиеся ей в запястье. Ее последняя мысль: Я тебя ненавижу, Пи-Джей.
Как она могла думать такое?!
– Неужели это значит, – прошептала она, – что теперь я, я...
– Солнце взошло, Хит. И тебя вроде не испепелили его лучи, так что, я думаю, все хорошо.
– А Тимми? А Эйнджел? А...
– Они стерли себя со страниц книги истории. Ты все увидишь сама. А нам остался дар воспоминаний: потому что все, что мы пережили, было настоящим... и вампиры были настоящими, такими же реальными, как ты и я.
– Ты хочешь сказать, все закончилось?
– Не совсем, Хит... и не закончится, пока жива память.
Он помог ей спуститься на землю. Мужчина и женщина, обнаженные, в зарослях первозданного леса.
– Как в каком-нибудь мифе о первых людях, – сказала Хит и стыдливо укрылась за стволом громадного дерева, пока Пи-Джей пытался сотворить для нее некое подобие одежды из содранной коры.
– Мы можем остаться здесь навсегда, – сказал он. – Я знаю все, что нам необходимо, чтобы выжить в лесу. Я уже давно думаю: а может быть, бросить к чертям эту жизнь белого человека и вернуться к индейским корням?
– Но...
Они вышли на расчищенный участок леса. Их взору открылась геологическая палатка, рядом с которой стоял мольберт, а рядом с мольбертом стоял мужчина, полностью ушедший в работу. Картина была написана в хорошо им знакомом стиле неореализма, вот только тема картины была совершенно иной.
Он стоит над пылающим озером, его наготу прикрывает лишь тень огромных кожистых крыльев, распростертых у него за спиной. Хрупкий мальчик, совсем ребенок – но его выдает тоска во взгляде, боль и горечь тысячелетий в его темных глазах. Вокруг клубятся облака серных испарений. Он такой бледный, как будто во всем его теле не осталось ни капли крови; и где-то в самой глубине его глаз, едва различимый, притаился тлеющий огонек.
– Привет! – Художник повернулся к ним. – Ничего себе, живые люди. Сколько я дней тут живу, еще не встречал ни единой живой души. Меня зовут...
– Лоран МакКендлз, – сорвалось с губ Хит. – А меня – Хит, а вот этого господина – Пи-Джей. Неужели ты...
Лоран нахмурился. Неужели он вспомнил?
– Господи, я бы подумал, что это глюки, но я уже, бля, неделю не потребляю таблеток... вот как в жизни бывает... я сбежал в самый дальний и дикий угол планеты, где меня точно никто не знает... и тут я встречаю людей, единственных, может, на всем этом острове, которые знают, кто я такой. Господи, еби! Кто бы мог подумать! А вы, стало быть, тут живете... как последние Адам и Ева в этом последнем на земле Райском саду? Сам-то я ради вулкана приехал. Смотрите, вот что я увидел на его кратере. Вернее, мне это приснилось. Я назвал его Ангел, просто Ангел.
– Это прекрасно, это так... даже не знаю, как сказать... реалистично, захватывающе, – тихо проговорил Пи-Джей. – Словно ты все это видел своими глазами.
И только теперь Хит поняла, что мир, в котором они оказались, – это совсем другой мир, что Тимми и Эйнджел уничтожили друг друга в момент извержения безымянного вулкана, освободив тем самым некие силы в тонкой материи бытия, которые стерли все следы их существования во вселенной.
– Вот бля, – выругался Лоран, – у меня кончился красный ализарин, а ближайшее подобие цивилизации – в двух неделях ходьбы отсюда. А я ведь думал, что надо взять больше. На вулканы уходит так много красного: киноварь, алый, красный кадмий; темно-красный, ярко-красный, кислотно-красный, неоново-красный, да назовите любой, вот они, здесь.
– Мы можем составить тебе компанию, – сказал Пи-Джей, – я немного разбираюсь в том, как выжить в лесу... хотя здесь все не так... все не то, к чему я привык, но я, мне кажется, справлюсь. Так что идемте.
– Не надо никуда идти, – сказала Хит. До ее слуха сквозь далекий грохот, сквозь щебет, кваканье, пронзительные крики и шепот леса донесся звук приближающегося вертолета. И, повернувшись к Пи-Джею – словно она сама творила реальность, опережая ее на мгновение, – она сказала:
– Ты разве не помнишь, дорогой? Сегодня же воскресенье... а мы попросили, чтобы именно в этот день за нами прислали вертолет, чтобы забрать нас отсюда...
– Богатенькие исследователи диких джунглей, – усмехнулся Лоран, – неужели я слышу... тайский... акцент, леди... Хит? Я сам из Лос-Анджелеса, но я долго прожил в Таиланде. Я должен был сразу уловить ваш тайский акцент, как только услышал. Парочка миллионеров, играющих в Адама и Еву, – вот это по-настоящему круто. Я уверен, мы друг другу понравимся. Так вы уже поднимаете паруса на вашей яхте? Не предложите мне прокатиться с вами? Я бы не отказался... Говорят, что вулкан скоро взорвется ко всем чертям.
– Мы сделаем больше, чем просто предложим вам прокатиться с нами, мистер МакКендлз, – сказал Пи-Джей. – Знаете, у нас с Хит собственная картинная галерея, как раз в Лос-Анджелесе...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});