Итак, прохрустев башмаками по осколкам стекла на тротуаре, они подбежали к аптеке, и когда стрелок с дробовиком, распахнув дверь, от которой осталась одна рама, бросился за порог, в атаку, Роланд, сцепивший руки в единый кулак, поднялся и обрушил этот кулак на загривок офицера полиции Карла Диливэна.
На допросе в комиссии по расследованию Диливэн заявит: последнее, что он помнит - это как опустился на колени в магазине Клеменца и увидел под прилавком бумажник преступника. Члены комиссии решили, что, учитывая обстоятельства дела, подобная амнезия - штука на редкость удобная, поэтому Диливэну повезло, что он отделался только отстранением от работы на шесть дней с удержанием жалования. Роланд, впрочем, поверил бы и в иной ситуации (например, если бы этот болван не разрядил дробовик в магазин, где могло быть полно ни в чем не повинных людей) даже посочувствовал. Когда тебе за полчаса дважды проламывают череп, можно ожидать некоторого количества мозгов всмятку.
Внезапно сделавшись бескостным, точно мешок с овсом, Диливэн повалился на пол, и Роланд вынул дробовик из его слабеющих рук.
- Стой! - пронзительно крикнул О'Мейра, в чьем голосе смешались злость и испуг. Он принялся поднимать "Магнум" Жирного Джонни, и подозрения Роланда вновь оправдались: медлительность здешних стрелков была достойна сожаленья. Он мог бы уже трижды застрелить О'Мейру, но нужды в этом не было. Роланд размахнулся, и ружье, двигаясь снизу вверх, с силой очертило в воздухе крутую дугу. Раздался глухой шлепок: приклад состыковался с левой щекой О'Мейры. Звук был таким, какой слышишь, когда бейсбольная бита встречается с мячом, несущимся, без преувеличения, на всех парах. Вся нижняя часть лица О'Мейры вдруг сдвинулась на два дюйма вправо. Чтобы снова привести его в божеский вид, потребуется три операции и четыре стальных штырька. Колени полицейского подломились, и он рухнул на пол.
Роланд стоял в дверях, не обращая внимания на приближающиеся сирены. Переломив дробовик, он повозился с механизмом подачи воздуха, и все пухлые красные патроны выбросило на тело Диливэна. Следом на Диливэна упало и ружье.
- Ты - опасный дурак, которого следовало бы отправить на тот свет, сказал Роланд бесчувственному полисмену. - Ты позабыл лик своего отца.
Он перешагнул через тело и подошел к экипажу стрелков, мотор которого все еще работал вхолостую. Забравшись внутрь через дверцу со стороны пассажирского сиденья, Роланд скользнул за руль.
"Ты умеешь водить такой экипаж?" - спросил он у визжащего какую-то невнятицу существа, которым был Джек Морт.
Вразумительного ответа он не получил; Морт попросту продолжал вопить. Стрелок признал в этом истерику - впрочем, не вполне искреннюю. Морт закатил истерику нарочно, усмотрев в этом способ избежать всякого общения со странным похитителем.
"Послушай, - сказал ему стрелок. - У меня нет времени повторять что бы то ни было по два раза. У меня его осталось очень мало. Если ты не ответишь на мой вопрос, я всажу большой палец твоей правой руки в твой же правый глаз. Я впихну его так глубоко, как он войдет, а потом вырву глаз из глазницы и разотру по сиденью этого экипажа, точно комок соплей. Сам я прекрасно обойдусь одним глазом. В конце концов, глаз-то не мой".
Он не мог солгать Морту так же, как Морт - ему; для обеих сторон их отношения по своей природе были холодными и вынужденными, и все же более близкими, чем самый страстный акт сексуального общения. В конце концов, эти отношения состояли не в слиянии тел, а в полном соединении сознаний.
Роланд имел в виду именно то, что сказал.
И Морт это знал.
Истерика вдруг прекратилась. "Умею", - сказал Морт. Это было первое разумное слово, услышанное Роландом от Морта с тех пор, как он прибыл в сознание этого человека.
"Тогда веди".
"Куда ехать?"
"Ты знаешь место под названием "Вилледж"?"
"Да".
"Поезжай туда".
"А в Вилледж куда?"
"Пока что просто поезжай".
"Если я включу сирену, мы сможем ехать быстрее".
"Отлично. Включай. И эти мигающие лампы тоже".
И Роланд (впервые с тех пор, как, силой захватив Джека Морта, подчинил его своей власти) слегка отступил на второй план, позволив сознанию Морта возобладать. Когда Морт отвернулся, чтобы обследовать приборный щиток сине-белой машины Диливэна и О'Мейры, инициатором движения был он сам, Роланд же выступал в роли наблюдателя. Однако будь стрелок не бестелесным ка, а существом из плоти, он бы касался земли лишь кончиками пальцев ног, готовый при малейших признаках мятежа прыгнуть вперед и вновь взять Морта под свой контроль.
Впрочем, никаких признаков бунта не было. Этот человек убил и искалечил Бог весть сколько невинных людей, но не собирался лишаться своего драгоценного глаза. Он торопливо пощелкал переключателями, потянул за какой-то рычаг, и машина вдруг поехала. Тонко, пронзительно взвыла сирена, и стрелок увидел, как по передней части экипажа заскользили красные, пульсирующие вспышки света.
"Скорее", - угрюмо приказал стрелок.
Несмотря на мигалки, на сирену и на то, что Джек Морт непрерывно давил на клаксон, дорога до Гринич-Вилледж в час пик заняла двадцать минут. В мире стрелка надежды Эдди Дийна распадались, точно дамба в ливень, чтобы совсем скоро рухнуть окончательно.
Море пожрало половину солнечного диска.
"Ну, - сказал Джек Морт, - приехали". Он не обманывал (он никак не мог солгать), хотя Роланду все здесь казалось таким же, как везде: плотно забитые домами, людьми и экипажами улицы. Экипажи не только загромождали улицы, но и засоряли воздух, наполняя его непрестанным грохотом и ядовитыми испарениями. Причиной тому, полагал Роланд, было сжигаемое экипажами топливо. Удивительно, что эти люди вообще могли жить и что женщины рождали детей, а не монстров вроде обитающих под горами Мутантов-Недоумков.
"Куда теперь?" - спрашивал Морт.
Вот оно, самое трудное. Стрелок приготовился - во всяком случае, по возможности.
"Выключи лампы и сирену. Остановись у тротуара".
Морт затормозил патрульную машину у пожарного крана.
"В этом городе есть подземные железные дороги, - сказал стрелок. - Я хочу, чтобы ты отвел меня на станцию, где эти поезда останавливаются, чтобы выпустить и впустить пассажиров".
"Куда именно?" - спросил Морт. Если пользоваться палитрой чувств, эта мысль была подцвечена паникой. Морт ничего не мог скрыть от Роланда, а Роланд - от Морта... по крайней мере, надолго.
"Несколько лет назад - не знаю, сколько - на одной из этих подземных станций ты толкнул под поезд молодую женщину. Я хочу, чтобы ты отвел меня туда".
Последовала короткая, ожесточенная борьба. Победу одержал стрелок, но она досталась ему на удивление трудно. Джек Морт по-своему страдал такой же раздвоенностью, как и Одетта. В отличие от нее, он не был шизофреником и отлично знал, что время от времени проделывает. Но свое тайное "я" - ту часть своей личности, которая была Толкачом - он держал под замком, проявляя при этом не меньшую осмотрительность, чем растратчик, прячущий тайком снятые "пенки".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});