Читать интересную книгу Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

Но, после всего произошедшего, Эристид думал иначе. У него возникли сомнения.

Именно поэтому Келл должен был выстрелить — чтобы убедиться.

Чтобы заставить шепчущие голоса умолкнуть.

Виндикар.

Высокий готик, Старо-Терранское происхождение (до Раздора, прибл.) Инфинитив настоящего времени действительного залога от «виндико».

Сложное слово, образованное сложением корня «виндик» — «защитник, охранитель» и основы «дико» — «говорить».

Лексическое значение (многозначное слово): защищать; освобождать, вызволять, избавлять; утверждать, доказывать; мстить или карать.

Он хлебнул воды из дырявой фляги, ощутив пустой и безжизненный вкус пресной жидкости. Внезапно и ярко Келл представил, как пил вино, воспоминание вспыхнуло, словно факел в тёмной пещере его разума. Ассасин уставился на бутылку, и, обнаружив, что очиститель в её горлышке забился частицами грязи, вытряхнул их. Интересно, это Литэ принес ему фильтр или Эристид сам нашел запасной модуль на дне рваного вещмешка? И то, и другое представлялось возможным.

А потом вопросы мгновенно схлынули — он услышал сирены, завывающие в ущелье.

Это определенно не было галлюцинацией, повсюду метались маленькие летающие дроны, механогибриды в орлином обличье, пронзающие сумрак тонкими лучами поисковых сенсоров. Что они пытались найти?

Келл мог лишь догадываться о настроениях «Мстительного духа», но сегодня корабль явно вел себя раздражённо. Ассасин уже пробыл здесь достаточно долго — и сколько же? — чтобы сообразить: что-то пошло не так.

Шло сражение. Где-то там, наверху, в сотне палуб отсюда, за стенами стратегиума, Магистр войны и капитаны Сынов Гора занимались смертоубийством — Келл скорее чувствовал, чем знал это, но к тому времени он уже больше доверял инстинкту, а не рассудку. Эристид позволил себе превратиться в дикое, ведомое примитивными реакциями животное, терпеливого хищника. Исчез человек, вынужденный планировать и ждать, ждать и планировать. Келла не интересовало, за что бьются участники далекой схватки, подобные мысли были слишком смутными, отвлеченными и легко ускользающими. Всё, чего хотел ассасин — чтобы Гор пришёл к нему.

И так будет. Келл видел это во сне-видении, деяние уже свершилось на каком-то ином плане времени и вероятности. Так шептали ему голоса.

— Эристид!

Ассасин резко повернулся, услышав сиплый голос, зовущий его по имени, и увидел матроса, бегущего по палубе к укрытию. Серва била паническая дрожь, а из пореза на щеке текла кровь, заливая лицо.

Выругавшись, Келл бросил быстрый взгляд на железный каньон. Несколько механических птиц, прервав спиральные облёты ущелья, разворачивались в их сторону — должно быть, услышав крик этого придурка.

Уже не в первый раз ассасину захотелось, чтобы камуфляжный плащ работал, как следует. Будь он в полностью исправном состоянии, Эристид просто залёг бы и завернулся в маскировочную ткань, а дроны приняли бы Келла за холодную стальную балку, выступающую за край мостика. Но сейчас истрепанный и дырявый плащ мог прикрыть ассасина лишь в диапазоне видимого света, от провидцев ближнего действия, как и термальных, ультрафиолетовых или магнитно-звуковых сканеров он не спасал.

Эристид устремился к Литэ, резкими жестами приказывая тому найти укрытие.

— Тихо, придурок, тихо! Они приближаются, не видишь, что ли?

Палубный матрос кое-как спрятался за теплообменником.

— Я пришел предупредить вас, господин Келл.

Вблизи лицо серва выглядело иначе — татуировка, ведьмин знак, казалась более детальной, чем раньше, линии, нанесенные краской, превращались в шрамы, распухшие и налитые кровью. Кроме того, Литэ смотрелся изможденнее прежнего, глаза и щёки матроса глубоко запали. Даже кровь, текущая по лицу, выглядела ослабевшей — жидкой, больше похожей на багровые чернила.

Чернорабочий не обращал внимания на пристальный взгляд ассасина.

— На борт корабля кто-то проник, — выпалил матрос, не переводя дыхания, — говорят, отряд воинов, направленных самим Сигиллитом!

Келл удивился тому, что упоминание титула лорда Малкадора заставило его, в буквальном смысле, вздрогнуть. Не в силах разобраться в столь странной реакции, ассасин проигнорировал её.

— Они пришли за Гором?

— Конечно! — на лице серва смешались удивление и смущение, словно ответ подразумевался сам собой. — А за кем же ещё?

Схватив человечка за плечи, Эристид яростно затряс его.

— Сколько их? Где они? Говори!

Литэ поднял руки, пытаясь защититься от внезапно набросившегося на него ассасина.

— Никто не знает! Поэтому наблюдатели и рыскают по кораблю, они ищут пришельцев! Ты что, не понимаешь? Если легионеры убьют его, то освободят всех…

— Нет! Нет! — заорал Келл в лицо серву. За спиной ассасина раздалось жужжание стальных перьев — механические птицы, почуяв тепловой след, неслись к ним над бездной, не переставая зондировать и сканировать пространство.

Но в тот момент Эристид не думал о них, полностью поглощённый мыслями о том, что шанс, предоставленный ему судьбой, может так и не воплотиться в жизнь. Такого не может быть. Гора не должны убить какие-то самозваные агенты, посланные этим трижды проклятым псайкером! Видение обещало Келлу, что он получит возможность сразить чудовище!

— Ты делаешь мне больно, — задыхаясь, пробормотал Литэ, в глазах которого блестели слёзы. — Пожалуйста, отпусти, пока наблюдатели нас не увидели…

Но его мольба оказалась бессмысленной. Пара птиц-машин вынырнула из дымного полумрака над головами людей, обнажив вольфрамовые когти и приготовившись схватить обоих. Веера изумрудных лучей накрыли палубу, и жертвоуказатели обнаружили двоих нарушителей с такой легкостью, словно те лежали на свежевыпавшем снегу.

Наблюдатели спикировали на цель, испуская металлические крики. В этот момент Келл оттолкнул Литэ от себя и тем самым — ненамеренно — спас матросу жизнь. Смертоносные когти, способные одним движением вскрыть человеческое горло, пронеслись так близко от обнаженной глотки серва, что он ощутил дуновение распоротого воздуха.

Вторая механическая птица целилась в глаза Эристида, собираясь вырвать их и располосовать лицо ассасина. Тот мгновенно и слабо пожалел, что оставил шпионскую маску в укрытии — Келл вообще почти не надевал её последнее время.

Пригнувшись и расстегнув пряжку старого плаща на шее, ассасин резко крутнулся на месте, заставив ткань распахнуться полукругом темноты. Не успевший сориентироваться механизм попытался выйти из пике и совершить разворот с креном, но Келл предугадал его маневр. Дернув плащ на себя, Эристид поймал птицу-машину в складках ткани, не позволив наблюдателю рвануться обратно, в вышину. Взмахнув плащом-силком, ассасин раскрутил свёрток плотной материи, бывший когда-то его боевой экипировкой, и с размаху ударил им о палубу. Затем, не теряя ни секунды, Келл бросился вперед и принялся топтать дергающееся, клекочущее тело под чёрной тканью. После каждого удара ног ассасина тварь вырывалась всё более злобно и яростно, но Эристид вскоре покончил с ней.

Второй летающий дрон осаждал несчастного Литэ, избивая и полосуя его заточенными краями крыльев. Отреагировав на смерть партнера, он мгновенно забыл о матросе и обратил свой хищный гнев на Келла. Крылатое копье из металла, пластека и птичьей плоти устремилось к ассасину, и тот ощерился, готовясь к встрече.

Наблюдатель, метя в горло, прошелся когтями по груди Келла, и тот закрутился от силы удара, не выпуская грубый нож из кулака. Крича от боли и ярости, ассасин крепко сжал свободной рукой тело механической птицы, изрезав ладонь в кровавые лохмотья. Клинок метнулся размытым пятном и вонзился в торс дрона, а потом ещё и ещё раз, так, что тугие струи технических жидкостей фонтаном хлынули на железные пластины палубы. Эристид всаживал нож в машину до тех пор, пока не убедился, что она мертва, и к тому моменту руки ассасина превратились в рваную мешанину исполосованной плоти, чёрных смазочных масел и густой крови.

Увидев, что Келл, вздрагивая, направился к нему, Литэ отшатнулся, и ассасин понял, что матрос перепуган донельзя. Страх проник в каждую клетку его тела, он был воздухом в лёгких, водой для губ серва. Эристид ощутил ползучее, тошнотворное отвращение к самому существованию человечка, словно каждый вздох Литэ чем-то оскорблял его.

Ассасин не стал спрашивать себя, откуда взялась такая желчность. Даже не подумал об этом. Он просто заорал на Литэ и кричал, пока матрос удирал прочь.

— Беги, ты, жалкий ублюдок! Смотреть на тебя не желаю, понятно? Возьми свои слова обратно и убирайся!