Читать интересную книгу "Ересь Хоруса. Омнибус. Том II (ЛП) - Абнетт Дэн"

Но не мог, и знал, что его мысли верны.

Та ярость, что пропитывала капитанский мостик, просачивалась в сердца и кости Гальбы, отдавалась в палубах и переборках корабля, стала новой душой легиона.

«Вот кем мы стали», — подумал Антон. В нем осталось достаточно человеческого, чтобы пожалеть о случившемся. Он уже достаточно продвинулся по машинному пути, чтобы понять — это чувство пройдет.

Когда «Веритас» засеял ночь Хамартии двумя сотнями мин, Аттик объявил о завершении миссии.

— Веди нас по безопасному маршруту, — приказал он Эутропию. — Увеличь скорость для подготовки к переходу.

— Как прикажете, — отозвался рулевой.

Корабль ускорился, варп-двигатели начали набирать мощность. В этот момент прозвучал сигнал тревоги от хора астропатов, и Гальба не удивился, услышав его. Как, скорее всего, и Аттик.

Никто на мостике не удивился.

— Капитан, — донесся голос Эрефрен из основного вокс-динамика в центре зала, — обнаружено массивное смещение в варпе. Очень близко к нам.

— Благодарю, — отозвался Аттик. — Навигатор, мы в ваших руках — как бы ни был интересен эксперимент по столкновению кораблей в момент перехода, лучше бы мой «Веритас» в нём не участвовал.

— Вас понял, капитан, — сообщил Страссны, в состоянии сенсорной депривации плавающий в контейнере с питательными веществами. Прикрывавший навигатора чёрный пластальной купол, расположенный на вершине командного острова «Веритас», напоминал по форме пси-око самого Бхалифа. Сейчас третьему глазу навигатора, столь долго отыскивавшему путь по сиянию Астрономикона, предстояло отыскать маяк пифосской аномалии и войти в варп у точки Мандевилля, исключив область, из которой вот-вот появится вражеский флот.

Эутропий принял координаты, переданные Страссны, и «Веритас феррум» набрал скороть, оставляя минное поле за кормой.

— Ждать моей команды, — приказал Аттик, глядя на гололитические экраны по обеим сторонам командной кафедры, на которых зияла забортная пустота. — Сержант Даррас, без промедления доложить о появлении противника.

— Вас понял, капитан, — Даррас не отрывался от восстановленного модуля ауспика.

«Думаю, мы все их увидим», заметил про себя Гальба.

Антон не ошибся — плоть пустоты разошлась не слишком далеко от носа корабля, по левому борту. Из прорехи хлынул кошмарный не-свет, рванулись цвета, что были звуками, и мысли, что были кровью. Среди них бесконечным потоком неслись корабли, и фиолетовые миазмы Детей Императора расползались в системе по всем направлениям, будто создавая новое солнце, сияющее излишествами.

— Вперед! — скомандовал Аттик.

Палуба завибрировала знакомой дрожью варп-двигателей, уровень энергии в которых повышался до критической точки, зазвучали набатом сигналы о переходе. Авангард флота начал разворачиваться в сторону Железных Рук, но кораблям предателей нужно было пройти ещё много лиг, чтобы завершить маневр и броситься в погоню. К тому времени Дети Императора уже окажутся в минном поле.

— Жаль, что нельзя остаться и посмотреть на плоды наших трудов, — произнес Дурун.

Немного позже открылась вторая рана в пустоте, агонизирующая реальность заполнила окулюс, и «Веритас феррум» окунулся в эмпиреи.

— Вопрос не в том, — произнес Инах Птеро, — погнались Дети Императора за нами или нет. Разумеется, погнались. Вопрос в том, смогут ли они выследить нас.

Кхи’дем хмыкнул. Двое космодесантников шагали вдоль парадного зала, способного вместить тысячи воинов — полную роту вместе с отделениями гостей из других Легионов. Помещение не использовалось после Каллинидеса, и Саламандр сомневался, что когда-нибудь здесь вновь соберутся боевые братья. Слишком много погибло воинов, служивших на борту «Веритас феррум» — сначала сгинули в сражении с Гором ветераны и старшие офицеры, собранные Феррусом Манусом вместе с элитными бойцами остальных рот, потом корабль получил чудовищные повреждения во время сражения в системе Исстван, когда целые секции открывались вакууму. Любое собрание теперь стало бы ничтожным и печальным, подавленным громадной пустотой зала и памятью о тех, кого больше нет. Согласно хорологам корабля, катастрофа на Исстване-5 произошла всего несколько недель назад, но в гигантском помещении уже ощущалась мерзость запустения. Потухли стальные канделябры, свисающие из-под потолочного купола, и единственным источником света остались люмен-полосы, широкой аллеей идущие параллельно друг другу по мраморному полу. Триумфальные полотнища висели, окутанные тенями.

Вскоре после своего появления на борту «Веритас» двое легионеров обнаружили, что вместе с немногочисленными выжившими собратьями могут приходить в зал и беседовать в нем сколько угодно. Саламандр ни разу не видел, чтобы хоть один из Железных Рук появлялся здесь.

— Сержант Гальба сказал мне, что навигатор проложил извилистый маршрут через имматериум, — поделился Кхи’дем новостями с Гвардейцем Ворона. По залу разнеслось пустое, безжизненное эхо его слов. — Если только враги не используют аномалию в качестве маяка, а это вряд ли, мы оторвемся от них.

— Тактика выглядит разумной, — немного подумав, ответил Птеро.

— Верно. Но вопрос не только в этом, я прав?

— Да. Мы слишком долго оставались в системе, и без видимых причин.

— Не «мы», — поправил Кхи’дем. — Они так решили, а мы с тобой — просто пассажиры, которых едва терпят на борту.

Гвардеец Ворона издал краткий и горький смешок.

— Как ты думаешь, нам разрешили участвовать в атаке, чтобы сделать одолжение или оскорбить?

— И то, и другое, должно быть. Зависит от того, в какой момент спросить об этом капитана Аттика.

— То есть, ты считаешь, что он сам запутался в своих мыслях?

В течение дюжины шагов Саламандр тщательно подбирал слова для ответа.

— Не думаю, что с уверенностью могу сказать что-либо, — произнес в итоге Кхи’дем.

— Как и я, — тихо отозвался Птеро. — Независимо от того, чем закончится погоня, меня беспокоит решение о постановке мин. Эта тактика была неразумной, а ведь Аттик верно рассуждал о стратегических преимуществах Пифоса — но при этом рисковал потерять нечто критически важное ради сомнительной победы.

— Капитан всем сердцем жаждет мести, как и остальные Железные Руки.

— А мы? — резко спросил Гвардеец Ворона, и даже в полумраке Кхи’дем увидел, как побагровело лицо товарища. — Мы что, потеряли меньше, чем они?

— Я не это имел в виду, — спокойно ответил Саламандр.

Дойдя до конца зала, легионеры повернули обратно. Много позже, когда они остановились почти в центре помещения, далекие стены показались размытыми, ненастоящими.

К тому времени Птеро справился с гневом.

— Прости, брат, — сказал он. — Я раздосадован не из-за тебя.

Кхи’дем поднял руку, показывая, что извинения не нужны.

— Твой гнев придает мне уверенности, подтверждает, что нас тревожит одно и то же.

— А именно?

— То, как глубоко изменились Железные Руки. Что-то угрожающее произошло с ними после смерти примарха.

Саламандр грустно улыбнулся.

— Возможно, — продолжил он, — мы льстим себе, считая, что не поступили бы так опрометчиво. Думаю, на месте Аттика мы сделали бы то же самое.

— Гнев Железных Рук становится ядовитым…

— Да, отравляя их изнутри.

— А нас? — спросил Птеро.

— Наши судьбы связаны с их уделом.

— Так и есть, — согласился Гвардеец Ворона, и некоторое время они шли молча. В самом центре зала, где полумрак и пустое пространство скрывали их лучше всего, Птеро продолжил. — Значит, на самом деле вопрос в том, что нам предпринять?

— Буду рад услышать твои идеи.

Гвардеец Ворона снова усмехнулся, так же невесело, как и в прошлый раз.

— А я — твои. Мне кажется, наши возможности весьма ограничены. Ведь мы не принимаем решения о дальнейшем ходе кампании, а подчиняемся им. К тому же, вряд ли нам удастся свергнуть капитана Аттика…

Кхи’дем холодно посмотрел на него.