Читать интересную книгу Три возраста Окини-сан - Валентин Пикуль

– А где же наши корзины?

– Ты забыл их на пристани в Дэдзима, голубчик. – Пьяная, безобразная старуха, кривляясь, вдруг начала хохотать, издеваясь над ним. – Ты забыл их в Дэдзима! – кричала она. – Ах, как смешно!.. Но мы не забыли виски! А корзины забыли…

Близился праздник луны, большой и яркой. С высоты старого причала Коковцев видел, как внизу тихо колышется пленка нефти на поверхности гаваньской воды. Лишь на какую-то долю секунды лицо Окини-сан повернулось к лунному свету, и он, казалось, узнал в ней черты прежней и невозвратной женщины… Пошатываясь, Коковцев доставал из карманов деньги.

– Это все тебе, – говорил он. – Видишь, как много? Здесь нам хватит надолго… Может, купим новые корзины?

– Я давно не видела столько денег. Да, мы купим громадные корзины, а наш кузнечик заживет в новой красивой клеточке. – Окини-сан распечатала вторую бутылку виски.

Коковцев наотмашь ударил старуху по лицу:

– Оставайся тут… пьяная ведьма. Я не могу больше так жить! Я ненавижу тебя и всю нашу постылую жизнь… Прочь!

Бутылка выпала из руки Окини-сан, кулак ее разжался, и ветер развеял деньги над нефтяной пленкой воды.

– Я так и знала, – тихо сказала она. – Никто не может… – Со стоном вдруг обняла его – страшно крепко. – А разве я могу? – раздался ее крик.

В кустах затихли цикады. Коковцев ощутил костлявые ключицы, исчахшую грудь этой уродливой старухи.

– Прости, – ответил он ей, плача.

– А ты не виноват. Виновата одна лишь я, рожденная в этот ужасный год Тора… Ты сам должен простить меня!

Окини-сан уже не казалась пьяной. Коковцев перехватил ее взгляд – он был в эти минуты такой же, каким она (в юности) любовалась замшелыми камнями, светом луны в праздник дзюгоя. А лицо ее сделалось почти молодым…

В поведении женщины что-то вдруг изменилось.

– Ты не можешь? – переспросила она. – А я?

Над Иносой разгорались огни, слышалась музыка.

– Отпусти меня, – сказал Коковцев.

Стоя спиною к обрыву причала, женщина склонялась над морем, продолжая удерживать его в своих объятьях.

– Не бойся… не надо, – шепнула она.

Только сейчас его охватил ужас.

– Не держи меня! – успел крикнуть он.

Короткий всплеск и холодный мрак. Третий раз в жизни море забирало его к себе. Он не вытерпел, жадно заглотав воду в легкие. Угасающее сознание еще было способно отметить, что Окини-сан, припавшая к нему, вдруг захотела вернуться обратно.

Куда? К своей лачуге? К свету луны? К своему кузнечику?..

Коковцев сам удержал ее на илистом дне гавани, забросанном бутылками, разложившейся падалью и консервными банками. Там, среди отбросов большого города, они и затихли, еще шевелясь и вздрагивая в агонии, пока глаза не закрылись в усталом сне – глубоком и безнадежном.

Где-то очень далеко звучала веселая музыка.

Жизнь продолжалась, но это была уже не их жизнь!

Через несколько дней местная газета коротко сообщила в числе городских происшествий, что море выбросило два трупа. Полиции удалось опознать в них известную когда-то куртизанку из Иносы по имени Окини и русского адмирала, имевшего честь удостоиться от божественного микадо ордена Восходящего солнца. Больше ничего. А больше ничего и не надо!

Восходящее солнце осветило две новые могилы на иносском кладбище. Я не знаю – как было в действительности, но хочется верить, что Коковцева и Окини-сан похоронили рядом. Вряд ли остались следы их могил…

9 августа 1945 года над цветущим городом пронесся раскаленный, испепеляющий ураган радиоактивного взрыва, часы жителей Нагасаки моментально расплавились, а их стрелки навеки застыли, отметив время – 12 часов и 2 минуты.

Мертвые этого взрыва, конечно, не заметили.

А живые в тот день позавидовали мертвым…

Жалею об одном: как мало мне удалось сказать!

Остров Булли, осень 1979 – осень 1980 г.

КОММЕНТАРИИ

Сентиментальный роман «Три возраста Окини-сан» был написан Валентином Саввичем в 1980 году. Предварительно ознакомившись с рукописью, редакция журнала «Нева» в январе 1981 года заключила с В. Пикулем договор на издание романа. В пожеланиях говорилось:

«Заключая договор с автором, редакция просит его о следующем:

1. Несколько сократить рукопись, дав нам журнальный вариант романа. Думается, что сокращение рукописи до 20 а. л. не очень отразится на качестве произведения.

2. Хотелось бы, чтобы автор уделил больше внимания образу сына Коковцева, который стал большевиком.

Главный редактор Д. Т. Хренков

Зав. отделом прозы К. И. Курбатов».

Идя навстречу редакции, Валентин Саввич сократил роман: из «Первого возраста» он убрал 462 строки, или 16 страниц, из «Второго» – 787 строк, или 27 страниц, «Третий возраст» потерял 1153 строки, или 40 страниц. С большой неохотой производил он эту непривычную для него работу. Пикуль любил писать, созидать. А делать «пластические операции» своим творениям считал занятием непутевым.

Но время было особенное. После публикации отрывков из «Нечистой силы» в журнале «Наш современник» в 1979 го­ду и соответствующей реакции верхних эшелонов власти, обнародованной устами М. Суслова, Пикуля не просто не печатали – от него боязненно шарахались. А надо было как-то жить, на что-то существовать, надо было сохранить силы на воплощение в новые книги еще многого, уже хорошо обдуманного. Поэтому Валентин Саввич согласился на публикацию журнального варианта, который и появился в № 9-11 журнала «Нева» за 1981 год.

Почти в это же время ленинградское отделение издательства «Советский писатель» в лице директора В.П. Набирухина заключило договор с автором на издание романа отдельной книгой. Видимо, чтобы подстраховать себя, редакция заказала на «Три возраста» столько же и рецензий: литературную – писателю С. Тхоржевскому и специальные – доктору исторических наук профессору И. Козлову и доктору филологических наук В. Горегляду. Первые две рецензии были положительными, а третья – резко отрицательная. Прочитав роман, Горегляд пришел к выводу, что у автора нет марксистско-ленинского понимания исторических событий и классового подхода к оценке героев. Строго следуя привычным канонам марксизма-ленинизма, рецензент находил подпорки своим шатким аргументам, ссылаясь на труды людей более известных.

Пригласив в союзники Ленина, Горегляд нотационно наставлял: «Нужно избегать упоминания о действительных (?! – А. П.) или мнимых пограничных конфликтах. Они могут послужить лишь дальнейшему раздуванию антисоветской пропаганды…»

Чтобы взгляд на правду выглядел поприличнее, на помощь призывался Горький: «К историческому роману более всего приложим горьковский принцип – если художник говорит: „Я писал правду“, мы вправе спросить его, которую и зачем…»

Вот так! Не больше и не меньше.

Да и сейчас еще у нас немало людей, которые привыкли делить правду на партийную и общечеловеческую, на рабочую и сельскую, на чистую и чистейшую и т. д.

Для Валентина Саввича Пикуля правда была понятием целостным, однозначным.

Хотя рецензент имеет право совещательного голоса, издательство среагировало на клеветнический приговор Горегляда, гласившего: «Главные пороки романа в том, что все его герои, от матроса до аристократа, имеют одинаковую психологию – мелкого торгаша, одинаково безграмотны и одинаково пошлы. Целые народы – русские, англичане, китайцы обливаются грязью… Роман В. Пикуля „Три возраста Окини-сан“ печатать нельзя».

Автору было предложено переработать роман. В ответе на редакционное заключение, подписанное и. о. главного редактора Цакуновым и ст. редактором Зубковой, Валентин Пикуль писал: «…Получил рецензию В. Горегляда, с выводами которой я не согласен. Мне думается, автор вышел за рамки литературной и специальной критики, переводя всю озлобленность ко мне в иную плоскость, очень далекую от литературы… Нет у меня пошляков, как нет и торгашей… И „гнев писателя“ сосредоточен не на англичанах, а на подлейшей „викторианской“ политике колониальных захватов, не на несчастных индейцах, которым писатель выказывает авторское сочувствие, а на омерзительном правительстве императрицы ЦЫСИ…»

Пикуль отказался калечить роман, и он на сей раз не состоялся.

Произведение не опубликовалось книгой до 1983 года, когда нашелся смелый русский человек – Гусев Геннадий Михайлович бывший в ту пору директором издательства «Современник»), который на основании договора с автором выпустил журнальный вариант книги. Это была маленькая, но такая нужная победа! В 1985 году областное Калининградское издательство (директор – С.Т. Карманов) взялось за издание полного текста романа, которое и было осуществлено на следующий год в серии «морской роман».

В этом же году с Окини-сан в журнальном варианте познакомились болгарские читатели. Следует сказать добрые слова в адрес отличной переводчицы Виолетты Московой.