— Спасибо, — я перекинула шнурок через голову, удостоверившись, что диск не касается кожи. Я не хотела, чтобы кто-нибудь услышал то, что я скажу Пирсу.
Он сел на стул секундой позже, и я постаралась выглядеть в кожаном платье привлекательно, но не вызывающе. Я вспомнила про кепку, оставленную на диване в отеле, но услышала слова Пирса и повернулась к нему:
— Все в порядке?
— Все нормально. А ты как? — меня сейчас вырвет. Я уверена.
Пирс пристально посмотрел на яркий свет.
— Тоже в порядке. Я уже умирал, так что исход сегодняшнего судебного процесса не слишком меня пугает.
— А я думала, все наоборот, — ответила я и дернулась, когда Вивиан произнесла мое имя. Она вернулась на подиум и сейчас ждала моего ответа.
— Рэйчел? Я думаю, всем известно, почему вы сейчас здесь. Хотите что-нибудь добавить?
Часть толпы зашумела, и, кажется, я услышала слова “черная ведьма”, но поднялась и попыталась добиться всеобщего внимания с помощью минутной паузы. Сквозь яркий свет я нашла в зале Трента — эльф пытался утихомирить Люси, его лицо выглядело взволнованным. Я не осмелилась взглянуть на маму или Айви, а Дженкс слишком мал, чтобы его можно было разглядеть. Ситуация была не простая. Если я совру, серебряный колокольчик на столе зазвонит. Я приехала сюда, прикрываясь ложью, что была вынуждена использовать черную магию для проверки системы безопасности Трента. Но сейчас тема рассмотрения изменилась, и мне надо следить за своими словами.
Наконец наступила тишина. Я глубоко вздохнула. Чувствуя головокружение, я подняла руку и коснулась амулета.
— Я оказалась здесь из-за манипуляций как со стороны Ковена, так и других людей, и я требую полной аннуляции моего изгнания.
Вы бы решили, что я бросила кровавого вампира на милую пижамную вечеринку шестнадцатилеток. Толпа взорвалась шумом, и мне стало плохо, когда с верхних балконов донеслось скандирование “Сжечь ее! Сжечь ее!” Лозунг стал разноситься по толпе.
— Спокойно, Рэйчел, — сказал Пирс, его глаза напряженно сузились, и он придвинулся ко мне. — Они невежественны и напуганы.
— Да, но они все равно могут убить меня, — ответила я, с тоской вспоминая свою кухню.
— Достаточно! — выкрикнула Вивиан. — Хотите, чтобы я разогнала вас, и процесс прошел за закрытыми дверями?
От страха у меня окаменели плечи, и я почти запаниковала. Закрытый “суд” станет для меня концом. Угроза, что я расскажу публике о наших истоках, потеряет силу. Мне не дадут даже высказаться в свою защиту, а просто кинут в лодку, и я буду на пути в Алькатрас уже к полуночи. Но Вивиан лишь пыталась их утихомирить, и это сработало. Продолжая хмуро глядеть на толпу, она махнула мне, чтобы я продолжала.
— Я была вынуждена изучать черную магию, чтобы выжить, — сказала я честно, кивая Тренту в первом ряду. Тот факт, что сотня других обстоятельств, не связанных с Трентом, способствовала этому, был несущественен, и мне было не важно, если они решат, что я говорю о Тренте. — Я обучилась черной магии, но никому не причиняла вред с ее помощью, разве что себе. И я не намерена извиняться за это. — Когда я вспомнила о фэйри, от стола Ковена послышался тихий звонок, доказывающий, что я лгу.
— Да, последняя фраза ложь, — быстро поправилась я, когда толпа зашумела. — Я убила фэйри, чтобы не дать им сжечь дотла мою церковь и убить моего партнера и его семью, когда Ковен попытался избавиться от меня. Но я никогда не нападала первой, лишь защищалась.
В толпе послышались почти свирепые вопли разочарования. Я поняла, что бледнею, когда осознала, что эти люди, которых я считала соотечественниками, теперь жаждут моей крови. Они напомнили мне собак Трента, и колени у меня затряслись.
— Извини, Рэйчел, — сказал Пирс, касаясь моей руки. — Мне так жаль.
— Фэйри не люди! — пронзительно крикнул Дженкс, его знакомый голос прорвался сквозь шум. — Они не считаются.
Оливер наклонился вперед, чтобы налить себе стакан воды. Он выглядел слишком довольным.
— Но Рэйчел верит, что они люди, и она использовала черную магию, чтобы убить их, — сказал он, коснувшись своего амулета. — Предлагаю засчитать это как убийство.
Кажется, я вижу события грядущей ночи с кристальной ясностью. Вивиан на моей стороне, а Оливер будет находить дыры в моей защите, пока от нее ничего не останется.
В полумраке я нашла взглядом Трента, и он пожал плечами, уже зная все это. Напуганная, я сделала вздох. Я знала, что должна опровергнуть это заявление, но не знала как.
Пирс поднялся, и толпа удивленно зашепталась.
— Я был там, когда Рэйчел создала проклятье, чтобы сжечь фэйри, — произнес он. — Я был его частью, так же, как и она. Даже больше. У нас не было другого способа выжить, кроме как сжечь их. Рэйчел принимала в этом участие, но она втянула в себя проклятье, прежде чем оно было полностью активировано, и заплатила очень дорого, чтобы превратить смертельные чары в нелетальные, спасла при этом большинство фэйри и сильно навредила себе.
— Она втянула проклятье в себя и выжила? — выкрикнул кто-то из зала. — Она демон, вот кто она!
Глаза у меня расширились, и, клянусь, сердце остановилось. Я в панике посмотрела на Трента. Я не говорила. Я никому не говорила!
Вся аудитория разом загомонила, а Оливер откинулся в кресле, наслаждаясь шумом, и уверенно скрестил руки на груди. Меня заклеймят черной ведьмой и осудят на пожизненное заключение в Алькатрасе. У меня не осталось никакой надежды. Черт побери, Ал выиграет спор.
— Но ведь вопрос не в том, законно ли убивать фэйри! — выкрикнул Трент, вставая, и люди вокруг него умолкли. — Кто из нас случайно не убивал крылатое создание? Это, конечно, трагедия, но стоит ли тогда нас всех считать убийцами?
Я выдохнула и отпустила руку Пирса, вздрогнув, когда он встряхнул ее, пытаясь восстановить кровообращение. Я даже не помню, чтобы брала его за руку. Вот здорово, я, наверное, выглядела, как маленькая перепуганная девочка. А Трент выступил в мою защиту?
Вивиан прошла по подиуму и достала еще один амулет.
— Ковен приветствует Трентона Каламака.
Надо отдать Тренту должное — он знает, как эффектно появиться на публике. Он уже подходил к ступеням, и Люси залепетала, когда он стал пониматься по ним. Шум толпы возрос, а потом притих, и я расслышала более мягкие интонации. Труднее было сосредоточиться на гадких мыслях, видя очень успешного бизнесмена со счастливым ребенком на руках.
Трент и Вивиан обменялись парой слов, почти касаясь головами, и затем он взял амулет. Лепет Люси стал громче, и Трент забрал из ее ручек артефакт, прошептав ей слова на чужом языке. Толпе это понравилось, и мне стало интересно, сделал ли это он намеренно. Трент подобрался, и когда он строго посмотрел на меня, я села, скрипнув стулом. Тот же самый парень принес третий стул и поставил его между мной и подиумом.