Его учёные создавали и пускали на Англию – ракеты. А на Америку – воздушные шары со взрыв пакетами, что бы в Американских лесах делать пожары.
Даже создали "фаустпатрон" – против русских танков.
Но ничего помогало.
Армия непрерывно отступала.
И тогда Гитлер начал как-то странно вести себя – он начал требовать приносить ему ритуальные вещи связанные с магией и духами, он стал часто закрываться в с ними тёмной комнате. Он даже спал в их присутствии.
Кажется он все время кого-то ждал, и не мог дождаться…
Гитлер стал выглядеть растерянным. В отчаянии он стал подходить к старым портретам немецких полководцев и сматриваться в их лица.
Кажется он отчаянно искал какой-то ответ… и не находил.
Проблемы начались и с другой стороны – у Гитлера начала развиваться болезнь Паркинсона. У него стали дрожать руки.
Его любовница просила врачей давать Гитлеру – сексуальный возбудитель.
Но Гитлера не это волновало а другое – он получил новость, от врачей что его болезнь прогрессирует и ему осталось жить 5 – 8 лет.
Примерно а это время Гитлер дал указание приготовить и пустить в ход химическое оружие но не успел – русские уничтожили этот завод.
Тогда Гитлер снова "вспомнил" про евреев – ведь почти каждая еврейская семья имела родственников за границей, у кого – в Англии, у кого – в США.
Гитлер предложил продать евреев их родственникам – за 20 тысяч грузовиков.
Но США и Англия отказались.
И тогда Гитлер в бессильной злобе принялся тотально уничтожить всех евреев. Знал, что в США и Англии взвоют от боли когда узнают что потеряли своих родственников.
Этого он как раз и хотел.
А кольцо все сжималось и сжималось.
До последней минуты – Гитлер ждал чуда. Ведь когда-то оно так часто приходило к нему… Уж он то это знал.
Но оно больше не пришло к нему.
И тогда Гитлер покончил жизнь самоубийством. После этого – немцы сожгли все его документы, дневники, письма. Успели уничтожить почти все.
И когда после войны историки стали искать это – то не нашли.
Только одно нашли.
Это то что постоянно делал его лечащий врач – это анализы дерьма Гитлера.
Так хоть что-то осталось в истории от него.
Бешеная
Температура под сорок градусов свалила меня с ног, она ломила болью все мои мышцы и ввела в полугаллюционное состояние.
– Это грипп, – понял я,
Хуже всего что вся семья уехала, и моим единственным развлечением стало представлять себе как вернувшись – они обнаружат мой труп в постели, холодный, забытый, может даже заплаканный от одиночества.
Потом я вспомнил что в квартире где-то ещё обитает кот.
– Мусинька, помоги – жалобным голосом звал я его однако тот не откликался.
– Сволочь ты звериная, гад с клыками, тварь лютая – хныкал я. И наконец он пришёл… когда я с трудом открыл мои глаза то обнаружил что на меня смотрит мохнатая морда, с зеленными глазами и клыками выглядывающих по бокам морды.
– Ты пришёл пожалеть меня?
Но зелёные немигающие глаза смотрели на меня с полным равнодушием, даже с презрением…
– Да кто ты такой Мусинька? – Возмутился я. – Посмотри на себя! Я кормлю тебя, пою. Да ты должен смотреть на меня как на Бога!
Тапочки за мной носить в зубах и пятки мне лизать пока я сплю.
Ты все понял?
Но тот сладко зевнул и повернулся ко мне, извините за слово – задом.
Я почувствовал себя – морально раздавленным.
Ну надо же… какого гада выкормил.
Ну почему… почему я люблю его?
Однажды я видел кадры немецкой военной кинохроники, – фашисты проводили испытание отравляющих газов и в несколько камер поместили – собаку, мышей, кроликов, обезьяну и кота.
Когда запустили смертельный газ – все животные начали скулить и кидаться на стенки камеры с исступлением ища выход.
Все, кроме кота.
Когда тот вошёл в камеру то сел посредине пола и о чем то грустно задумался.
После этого – он ни разу не пошевелился.
Никакие крики, смертельный газ и суетня умирающих соседей – не смогли вывести его из этого раздумья.
Когда газ уже начал действовать вовсю, – было видно на плёнке что с него начала слазить шерсть а по морде стекать слюна, но он не искал спасения, выхода или укрытия.
Его задумчивый взгляд не сводился с какой-то точки в пространстве. Он думал о чем то своём и это было настолько важным что плевать ему было на ядовитый газ, на фашистов, да и на саму смерть… он был умнее их всех.
Выше их всех.
Нацистская кинокамера перестала снимать скулящую собаку и бегающих мышей, а уставилась только на кота.
Кажется даже нацисты были в шоке от такого поведения.
Никакой логики.
Может быть поэтому потом котов перестали брать для медицинских экспериментов.
Кот – странное животное, даже какое-то мистическое.
Я протянул руку и прижал Мусика к себе. – Вылечи меня Мусик от гриппа! Я знаю – ты все можешь!
Ты знаешь много тайн на этом свете! Только скрываешь это от меня!
Но Мусик вдруг уставился на потолок где маленький паучок плёл паутину. Прямо у меня над головой.
– Он же дурак, Мусинька! У меня на окнах сетка от мух.
И кого он здесь хочет поймать?
Паучок был маленький, очень худой, но работал как стахановец.
Что-то плёл, перебегал и укладывал себе в сеть.
– Муся, учись как надо работать!
Действительно, от паучка нельзя было оторвать взгляд.
За пол дня, он слепил отличную крепкую сеть!
Прошло пару дней, я уже начал чувствовать себя лучше, только кажется что наш паучок – умирал. Мух то ведь не было.
Даже Мусик, который часто смотрел на него, кажется переживал за него.
И тогда я убрал сеточку с окна.
Да, я знаю, влетит маленькая мушка, попадёт ему в сеть, он впустит яд, она умрёт, разложиться, а потом он её съест.
Брр… Зачем мне все это? От одиночества?
Поскорее бы вернулись родичи!
Но муха уже влетела в комнату,
Это была огромная муха, такая чёрная что даже отливала синевой.
Я закрыл окно и ждал когда муха влетит в сеть паучку.
Ждать оказалось долго но она все-таки влетела.
И тогда началась смертельная драка между ними которую я не смог предугадать.
Муха отбивалась от паучка лапками и тот пытался зайти с разных сторон что бы ужалить её.
Но не мог,
Весь вечер продолжался этот бой.
И всю ночь.
Утром, когда я проснулся, я увидел как муха продолжает свой последний бой.
Бой за свою жизнь.
Мой кот сидел возле меня и тоже смотрел на неё…
А потом случилось невероятное – муха вырвалась из сетей паучка.
Ух ты! Как она смогла это сделать? Откуда такая сила взялась?
Или сеть не выдержала такого долгого боя?
Но муха почему-то далеко не улетела,
Отлетев всего два шага от сетки паука, она села на стену и стала смотреть на него.
Так продолжалось минут двадцать.
А потом муха оторвалась, взлетела от стены и начала лететь по комнате набирая скорость, а затем – она вдруг протаранила сеть паука, потом снова сделала круг – и снова протаранила.
Сеть обвисла грязными клочьями, паучок куда-то спрятался.
Мой кот тоже почему-то удрал, а муха как бешеная продолжала таранить и таранить сеть паука как будто хотела стереть его с лица земли.
– Она бешеная! – Понял я,
Я открыл окно и муха вылетела наружу.
Потом туда же отправился и паучок которого я посадил на газету и выкинул в палисадник
– Гуд-бай дорогой товарищ!
Мусинька, трусливо появился из под дивана.
Нет, он все-таки не герой.
Падение Крыма
Она крутилась как лань, то приседая, как бы ненароком открывая свою
талию, то скользила по паркетному полу, как птица.
– Она моя! – Dдруг сказал Гирей -
Хочу тебя. Всем сердцем. Всей силой.
И вдруг толчок в спину опрокинул его на землю.
– Не возжелай жены ближнего своего – сказал насмешливый голос старшего брата.
Гирей старался встать с пола но длинный халат как на зло запутался у ног.
Смех появился откуда-то из конца зала и как шелест начал раскатываться по рядам гостей.
Из задних рядов кто-то из них приподымался что бы увидеть лежащего на паркете Гирея.
И сотни насмешливых глаз. Они как будто ещё больше мешали барахтающемуся в халате Гирею подняться с пола.
– Ты умрёшь, мой брат Сагиб! – Dыдавил из себя Гирей. И тут же осёкся встретившись с его взглядом.
Глаза брата вдруг перестали смеяться и стали какими-то очень чёрными.
Никогда ещё его брат не смотрел на него так.
Холодный, жестокой взгляд, как будто проникал куда-то внутрь.
Смех в зале почему-то затих.
Взгляд брата как будто решал насколько он опасен. Жить ему или умереть
А потом Сагиб улыбнулся краями своих губ и протянул руку Гирею. И вместо благодарности вдруг мурашки смертельного ужаса охватили Гирея.
Глаза брата вынесли ему приговор. Ужасный приговор.
Ошибки быть не могло. Он догадывался. что рано или поздно это должно было случиться.