— Вы правы, великий, — кивнул Эрон Малар, — не так давно я по приказу благородного энфера ездил в Сен-Марко и участвовал в турнире, который устраивал король. Должен признать, что мы потерпели поражение от рыцарей Ричарда. У него, действительно, есть сильные воины, которые отлично сражаются и пешими, и конными. Более всего я был поражён тем, что в поединках всегда побеждал недавно появившийся рыцарь, который служит в войске Ричарда обычным гвардейцем.
— И что, он так хорош, что здесь нет никого, кто мог бы поспорить с ним за первенство? — хмуро уточнил альдор.
— Я могу назвать несколько наших рыцарей из числа алкорцев, а так же рыцарей, прибывших с лордом контарреном из Сен-Марко. Однако все они, на мой взгляд, уступают одному, который пока так и не познал поражения ни на турнире, ни в дружеских состязаниях, ни в тренировочных поединках. Я говорю о рыцаре, который теперь состоит при лорде контаррене. Его имя Светозар.
— Да, я с вами согласен, барон, — оживился Беренгар. — Светозар, действительно, сильный и ловкий воин, и при этом обладает мгновенной реакцией и уникальными навыками боя, как на мечах, так и в бою на копьях. Я всегда с удовольствием наблюдаю за ним, когда он берётся за оружие.
— Осмелюсь сказать, великий, — взволнованно заговорил принц Лорант, — что и я был поражён умением Светозара вести бой любым видом оружия. Помните, как он отбивал мечом летящие в него стрелы? Я просил его дать мне несколько уроков фехтования и, несмотря на то, что считаю себя неплохим бойцом, рядом с ним чувствую себя лишь учеником. Не представляю, что кто-то мог бы защитить луар от врагов в одиночном поединке лучше, чем он.
— Я счёл бы столь восторженные рекомендации чрезмерным восхвалением удачливого рыцаря, если б не видел его во время недавнего турнира, — заметил альдор. — Сэр Светозар, действительно, превосходит многих рыцарей в своём мастерстве, а по части хитрых и внезапных приёмов, ведущих к победе, ему нет равных. Я согласен. Лорд контаррен, известите Светозара о том, что выбор в этом опасном, но благородном деле пал на него. Пусть готовится к поединку.
Беренгар с готовностью заверил, что сразу после совета известит его об этом, после чего альдор решил перейти к обсуждению других важных дел, связанных с отражением агрессии Сен-Марко.
Дождь всё-таки закончился, но в воздухе по-прежнему чувствовалась промозглая сырость. На выкошенных лугах, где стояли лагерем не попавшие под крыши рыцари Сен-Марко, наконец, удалось разжечь костры, вокруг которых собирались замёрзшие воины. Они протягивали руки к огню, недобрым словом поминая короля, который не позаботился о них. Их кони свободно бродили неподалёку в густой, ещё не скошенной траве и, в отличие от своих хозяев, чувствовали себя неплохо.
В деревне, где остановился король Ричард, было шумно. Дома там были заняты придворными, входившими в свиту и сопровождавшими короля в этом походе, а также свитой наследного принца и его друзьями. Гвардейцам дома не хватило, при этом они должны были находиться возле короля, который ни на шаг не отпускал их от себя, остро чувствуя свою уязвимость в отсутствие верного Джинхэя. Потому гвардейцы разместились в хлеву дома старосты, верхний этаж которого занял король, а так же в хозяйственных постройках рядом с домом. Впрочем, это было лучше, чем спать под открытым небом, тем более что хлев у старосты был чистый, просторный и тёплый.
Карнач пребывал в мрачном расположении духа. Отъезд Джинхэя был оправданным, но привёл к тому, что у гвардейцев больше не было ни малейшей возможности покинуть армию Сен-Марко. Война с её сражениями и опасностями была всё ближе. Это особенно чувствовалось здесь, когда даже лёжа на подстилке из сена, он мог видеть постоянно снующих по двору и по лестнице на второй этаж адъютантов, вестовых и герольдов. Разведчики приносили нерадостные вести о том, что луар укрепил свои древние стены, в ранее уязвимых местах возвёл мощные контрфорсы и неприступные бастионы. Все луга вокруг города изрыты траншеями и широкими канавами, через которые не перепрыгнуть лошади, высокие валы с воткнутыми в них острыми кольями делают невозможным проход пехоты к стенам. Естественные ложбины углублены и залиты водой, повсюду видны земляные, укреплённые брёвнами брустверы, а также толстые щиты с узкими щелями бойниц. Вся эта сложная и хорошо продуманная фортификационная система внешних укреплений связана тонкими линиями окопов, позволяющих в любой момент скрытно и безопасно направить подкрепление на любой участок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В штабе только начали анализировать составленные картографами и уточнённые разведчиками карты, раздумывая над планом сражения, а наблюдатели уже принесли новые тревожные вести: из города на подводах, запряжённых парами тяжеловозов, подвозят большие ящики и штабеля брёвен и досок. Всё это выгружают под стенами у вала, опоясывающего широкий ров вокруг города. Туда же следуют артели мастеровых, вокруг этого места уже расставлена городская стража, не пропускающая никого на площадку, где расположены снятые с подвод грузы. И вот уже в армии Сен-Марко поползли тревожные слухи, что алкорцы придумали ещё какую-то хитрость, и это никак не улучшило настроение уставших и продрогших людей.
Ещё через некоторое время вдалеке раздался рёв сигнальных труб, а следом в деревню на высоких конях въехала группа всадников, облачённых в тоги, под штандартом альдора Синего Грифона, окружённая рыцарями Сен-Марко. Два герольда с трубами следовали по сторонам, а в центре на белом коне, облачённый в начищенные латы возвышался уже знакомый землянам барон Отадер.
Спешившись во дворе дома старосты, он сообщил, что доставил королю Ричарду послание от великого альдора Синего Грифона. Вышедший ему навстречу маркиз Вайолет принял опечатанный красным сургучом свиток белёного пергамента, после чего посланец вернулся в седло и беспрепятственно покинул королевскую ставку вместе со своим эскортом.
Вайолет поднялся на второй этаж, а вскоре оттуда спустился его адъютант, чтоб отправить вестовых в ближайшие деревни, где обосновались со своими отрядами члены малого королевского совета. Не прошло и получаса, как первые из них подъехали к дому старосты и, передав королевским конюхам своих коней, торопливо поднялись наверх.
Карнач слышал, как стучат по ступеням их подкованные сапоги и звенят шпоры. Он нехотя поднялся со своего ложа, устроенного на копне сена. Пора было менять Булатова и Стаховски, стоявших в карауле в верхнем зале, потому, кивнув встрепенувшемуся при его движении Игнату, он вышел из хлева и осмотрелся. По дороге ехали три всадника, в одном из которых он узнал Делвин-Элидира. С ним были ещё два военных барона, входивших в королевский совет.
— Похоже, битва всё ближе? — заметил Игнат, поправив ножны меча на перевязи.
— По Адальберу и Донцову соскучился? — с неожиданной злостью процедил в ответ Карнач.
Игнат смутился, а Александр поманил к себе стоявшего у распахнутых ворот Валуева и поднялся по ступеням наверх. Сменив караул, он снова спустился вниз и во дворе столкнулся с Делвин-Элидиром, выглядевшим озабоченным. Кивнув капитану гвардейцев, он на какое-то мгновение задержал взгляд на Булатове. Казалось, он хотел что-то сказать, но в последний момент передумал и, придерживая здоровой рукой длинный меч, путавшийся в складках плаща, направился к лестнице.
— Что там случилось? — спросил Карнач, посмотрев в небо, откуда снова посыпались мелкие капли дождя.
Он вошёл в хлев и обернулся к спешившим следом товарищам.
— Альдор направил послание, в котором предложил перед боем провести поединок, — пояснил Стаховски.
— Это как у Пересвета с Челубеем? — уточнил Карнач.
— Это распространённая практика, — пожал плечами Булатов. — По крайней мере, в тех странах, где в обычае рыцарские турниры.
— И что, после этого битвы не будет?
— Если бы… — вздохнул Булатов и прошёл к своей подстилке. — Это, так сказать, прелюдия для разогрева.