Язон молча кивнул, он понял, что и так уже перегнул палку. Помолчав, Темучин обратился к военачальнику:
— Прикажи Шейнину выдать тех, кто похитил слуг жонглера, и приведи их сюда.
Аханк бросился к выходу, салютуя на бегу. В окружении Темучина повиновение ставилось выше этикета.
Темучин, явно в дурном расположении духа, ходил взад и вперед по камачу. Военачальники опасливо отступили к стенам, некоторые тихо выскользнули наружу. Один Язон не двинулся с места даже тогда, когда разъяренный вождь помахал у него перед носом кулаком.
— Почему ты позволил себе все это? — спросил он с холодной яростью. — Почему?
— Могу я ответить?
— Говори! — проревел Темучин, нависая над ним.
— Я вышел из камача, потому что это была единственная возможность добиться справедливости. Я надеялся на мудрость Великого Вождя.
Темучин гневно сверкнул глазами.
Язон продолжал:
— Жонглеры не знают племени и не носят тотема. Они ходят по всей равнине и не обязаны хранить верность. Но я должен сказать тебе, что я родился в племени пиррян. Они прогнали меня, поэтому я стал жонглером.
Темучин не задал напрашивающегося вопроса, и, чтобы пауза не затянулась, Язон вынужден был говорить дальше:
— Мне пришлось уйти, потому что… мне трудно говорить об этом… но по сравнению с остальными пиррянами… я слишком слаб и труслив.
Налившись кровью, Темучин открыл рот и неожиданно разразился громким смехом. Не переставая смеяться, он подошел к трону и упал на него. Все остальные молчали, не зная, как понимать поведение вождя. Темучин знаком приказал подать бурдюк с ачадом и залпом осушил его. Хохот постепенно перешел в хихиканье, потом совсем замер, вождь овладел собой — он снова был холоден и грозен.
— Я доволен. Мне нечасто приходится смеяться. Ты умен. Пожалуй, даже слишком. Когда-нибудь умрешь из-за этого. Продолжай о пиррянах.
— Мы живем в горных долинах и редко спускаемся на равнины. — Язон приготовил этот рассказ еще на базе. — Мы верим в силу, но верим и в закон. Мы убиваем всех, кто нарушит наши границы. Наш тотем — Орел, он означает силу. Любая наша женщина может голыми руками убить воина. Мы слышали, что Темучин принес на равнины закон, и меня послали узнать обо всем. Если это правда, то пирряне присоединятся к Темучину…
Тут их прервали. Темучина отвлекли топот моропов и крики у входа, а Язона — внезапно оживший дентофон: слабый голос произнес: «Язон!», и он понял, что это Мета или Гриф.
В камач вошел Аханк, следом воины втащили двух пленников, один из них был ранен и истекал кровью. Внесли и положили у стены Мету с Грифом — избитых, окровавленных и неподвижных. Язон шагнул было вперед, но опомнился и остановился, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони.
— Докладывай, — приказал Темучин Аханку.
— Мы все сделали, как ты приказал, Темучин. Прискакали в племя, и Шейнин указал нам камач. Мы подошли туда и были вынуждены убивать, чтобы заставить их подчиниться. Двое захвачены в плен. Слуги дышат, думаю, они живы.
Темучин задумчиво потер подбородок.
Язон выступил вперед:
— Могу я спросить?
Вождь пристально посмотрел на него и кивнул.
— Какое наказание полагается за неповиновение приказу и нападение в пределах лагеря?
— Смерть! Разве есть другое наказание?
— Тогда я отвечу на вопрос, который ты задал раньше. Ты хочешь знать, каковы пирряне. Так вот. Я самый слабый из них. Но я убью этого человека одним ударом ножа, действуя только одной рукой. Причем неважно, как он будет вооружен, пусть даже ему дадут меч.
— Да? — Темучин посмотрел на сильного, мускулистого человека, на голову выше Язона. — А это хорошая мысль.
— Привяжи, — обратился Язон к ближайшему воину, заводя руку за спину.
Пленник все равно обречен, а если его смерть принесет пользу, он хоть отчасти искупит свои грехи. «Становишься лицемером, Язон?» — спросил он сам себя и не нашел, что ответить. Он всегда ненавидел смерть и избегал насилия.
А теперь?.. Но, взглянув на скрюченную от боли Мету, Язон потянулся к ножу.
Демонстрация необычных боевых качеств наверняка заинтересует Темучина, а этот невежественный зверь все равно обречен. Правда, Язон сам может погибнуть, если окажется, что он недостаточно ловко сформулировал свое предложение. Стоит противнику получить в руку копье или дубинку, и он в несколько минут расправится с Язоном.
Язон даже бровью не повел, когда воина развязали и Аханк протянул ему свой двуручный меч. Добрый Аханк! Он все еще помнил, как ему чуть не сломали руку, и горел желанием отомстить. Иногда все же полезно заводить врагов.
Язон вытащил свой нож. Это необычное оружие он сам выковал из лучшей стали и закалил древним способом. Широкое, с ладонь, лезвие было заточено с обеих сторон: с одной — по рукоять, с другой — меньше чем наполовину. Таким ножом можно было рубить вниз и вверх, им можно было колоть как мечом, и, кроме того, он весил около двух килограммов.
Противник замахнулся мечом. Исход поединка решал один удар, и враг постарался вложить в этот удар всю свою силу — никакой нож этого выдержать не мог. Язон спокойно ждал и, только когда меч начал опускаться, выставил нож. Клинок принял на себя всю мощь удара и выдержал, хотя Язон припал на одно колено и чуть не выронил оружие. Раздался резкий звук, и меч переломился пополам.
Язон мельком заметил растерянное выражение на лице противника и, не вставая с колена, нанес снизу вверх мощный удар. Лезвие, прорвав кожаную одежду, по самую рукоять вошло в живот. Оттолкнувшись ногами от земли, Язон поднялся, изо всех сил налегая на нож, — клинок рассек все внутренности и остановился лишь у ключицы. Выдернув нож, Язон отступил назад, и труп упал на пол.
— Я хочу взглянуть на нож, — сказал Темучин.
— В наших долинах хорошее железо. — Язон нагнулся и вытер лезвие об одежду убитого. — Мы делаем добрую сталь.
Темучин подбросил нож в воздух, поймал и подозвал воинов.
— Держите раненого, — указал он на второго пленника.
Тот попытался сопротивляться, но быстро затих, примирившись с неизбежным концом. Воины крепко держали его, а один отвел грязные волосы, обнажив шею пленника. Темучин подошел и, взвесив оружие в руке, поднял его над головой… Он опустил нож одним резким движением, и тишину камача нарушил чавкающий звук. Отрубленная голова скатилась на землю, тело быстро оттащили в сторону.
— Мне нравится этот нож, — сказал Темучин. — Я беру его себе.
— Я хотел подарить его тебе. — Язон поклонился, чтобы скрыть неудовольствие. Что ж, это всего лишь нож.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});