Л. Луппиан вспоминает: «Когда я увидела Мишу впервые в институте, он был побрит наголо, уж не знаю, в связи с чем, и выглядел как бандит. Так что серьезного внимания я на него не обращала, тем более что он встречался с очень красивой девушкой. Мы редко виделись, потому что учились на разных курсах. А уж когда он пришел в Театр Ленсовета и мы стали вместе репетировать спектакль «Трубадур и его друзья» (Боярский играл в нем Трубадура, а Луппиан его возлюбленную – Принцессу. – Ф. Р.), то присмотрелась к нему, и он мне очень понравился. Я полюбила его за красоту, а особенно – за кончик носа: очень уж красиво вырезан… Миша был такой обаятельный, общительный, остроумный, хлебосольный, щедрый – душа компании! Веселые были времена, и на фоне этого веселья протекал наш роман… Мы «репетировали» романтические поцелуи очень упорно, долго и… с удовольствием.
Скоро мы начали встречаться уже не в декорациях, а в жизни. Сначала очень целомудренно: ходили держась за руки, ничего «такого» у нас и в помине не было. Мы даже спали в одной постели, нежно обнявшись, но без продолжений. Миша просто старался меня не обидеть, очень бережно ко мне относился. Почти год прошел, прежде чем мы решились на полное сближение. И когда это наконец произошло, он вдруг надолго пропал! Помню, я так переживала, мучилась: почему? В театре натыкалась на его холодное: «Привет!» – и все, расходились в разные стороны. Я ничего не спрашивала, не звонила, а дома каждый день рыдала в подушку. Так продолжалось примерно с месяц…
Но как-то на одном банкете мы вдруг закружились в танце, обнялись и… больше не расставались. Думаю, он испугался тогда: такой красивый петух, а тут какие-то серьезные отношения, обязательства… Но и потом он частенько оставлял меня одну. Мог уйти на какой-то праздник, ни слова не сказав. Новый год всегда праздновал у своей мамы. Я сижу дома одна, у меня истерика, еле сдерживаю желание покончить с собой, и вдруг в последний момент, где-то за час до боя курантов, раздается звонок с милостивым приглашением. Мы проводили часик с его мамой, а потом отправлялись к кому-нибудь в гости. У нас была изумительная компания: Толя Равикович, совсем юный в то время Сережа Мигицко… Мы готовили капустники, играли в массовке, ездили за город, хохмили, пили вино».
А вот что рассказывает о своем романе с Ларисой сам М. Боярский:
«Первая встреча не имела никакого значения. Но со временем я стал ощущать к ней какое-то особое влечение. И вот тогда разглядел, насколько она хрупкая, беспомощная, беззащитная и абсолютно безо всякого стержня в характере. Это вызвало во мне немалое удивление. Потому что я – человек совершенно противоположного склада. И пробудилось странное чувство: образно говоря, я могу взять ее на ладошку и по своему желанию либо согреть и приласкать, либо прихлопнуть и раздавить… Я в наших отношениях чувствую себя более мощным и жизненно ей необходимым».
Стоит отметить, что родители Боярского по-разному отнеслись к очередному увлечению своего сына. Мама опять была недовольна его выбором (Лариса тоже была иногородней) и даже звонила девушке и просила оставить ее сына в покое. А вот отец, наоборот, поощрял: «Давай, Мишка, очень интересная девушка». И Боярский выбрал сторону отца.
В Театре Ленсовета к этому роману тоже относились по-разному. Например, главный режиссер Игорь Владимиров даже угрожал Боярскому. Напомним, что они были «родней» – оба Козероги, но по годам рождения друг другу не подходили – Бык и Лошадь являются антагонистами. Как написано в гороскопе: «Лошадь слишком свободолюбивая натура, чтобы выносить авторитаризм Быка».
Однажды режиссер вызвал актера к себе в кабинет и прямым текстом заявил: «Не трогай Ларису!» Судя по всему, он сам имел определенные виды на молоденькую актрису (числился за Владимировым такой грешок). Поэтому, чтобы не раздражать коллег, влюбленные маскировались: в театр входили через разные подъезды.
Роман молодых не прервался даже тогда, когда Боярского «забрили» в армию. Правда, служба у него была из разряда «не бей лежачего» – возле дома (он служил барабанщиком на Черной речке). Ему даже его длинные волосы разрешили не стричь и регулярно отпускали домой. Однажды он позвонил Ларисе и попросил выглянуть в окно. «Я тебе на канализационном люке, слева от трамвайной остановки, подарок оставил. Могут спереть…» – сообщил Боярский. Лариса выглянула, а на этом самом люке – Боярский! Он ей из соседней будки позвонил.
Однако отставим на время личную жизнь Боярского в сторону и поговорим о его творчестве. Тем более что там у него дела развивались не хуже, чем на личном фронте. В итоге в 1976 году к молодому актеру пришел настоящий успех. Но сначала случилась трагедия. 1 марта из жизни ушел отец нашего героя – Сергей Боярский. Ему шел 60-й год. А спустя два с половиной месяца после этой утраты для Боярского настало время тирумфа.
20–21 мая на экраны страны вышел двухсерийный телефильм Виталия Мельникова «Старший сын» по пьесе А. Вампилова. Боярский сыграл в нем одну из главных ролей – студента Семена Парамоновича Севастьянова по прозвищу Сильва. Фильм получился, что называется, на загляденье, и это неудивительно – создавала его сплоченная команда единомышленников, да еще к тому же удачно подходивших друг другу по гороскопу. Судите сами.
Режиссером и оператором картины были два Дракона – Виталий Мельников (1 мая 1928 года, Телец-Дракон) и Юрий Векслер (4 февраля 1940 года, Водолей-Дракон). Главные роли исполнили сразу три Тигра – Евгений Леонов (2 сентября 1926 года, Дева-Тигр; роль Андрея Григорьевича Сарафанова), Нина Егорова (22 августа 1950 года, Лев-Тигр; роль Нины Сарафановой), Светлана Крючкова (22 июня 1950 года, Рак-Тигр; роль Натальи). Роль младшего Сарафанова – Васеньки – сыграл Владимир Изотов (10 сентября 1955 года, Дева-Коза), а роль лже-Сарафанова – студента Владимира Бусыгина – досталась Николаю Караченцову (27 октября 1944 года, Скорпион-Обезьяна). Теперь посмотрим на взаимоотношения этих людей друг с другом сквозь призму гороскопа.
Два Дракона в одном коллективе – это вечная борьба за лидерство. Вот режиссер с оператором и стремились доказать всему миру, кто из них лучше, что благотворно сказалось на материале. Драконы неплохо ладят с Тиграми, хорошо с Козами, а Обезьяна вообще из их «родной» астрологической команды. Единственный недруг Дракона (а также Тигра и Козы) – Бык, что в фильме, собственно, и произошло: самым неприятным типом в итоге оказывается герой Боярского Сильва, которого главные герои с позором изгоняют из своей дружной команды. Однако рассмотрим сюжет более подробно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});