свой, и будете есть досыта, и будете жить спокойно на ней».
Она рыдала. Она смеялась. Она упала на колени в молитве. Она оставила уже всякую надежду, но Господь был добр, Господь исполнен милосердия. Он заставил ее ждать, пока не пришло время: дядя Уильям умер, Фрэнки вышла замуж, Дикки поступил в ученики и живет у хозяина, а девочки поселились с овдовевшей тетей Джейн в деревне; Бог провел ее невредимой через чуму и пожар, пока не осталось препятствий, способных помешать ее воссоединению с мужем. Аллилуйя! Аллилуйя! Хвала Богу! Хвала Богу во всей славе Его!
Нэйлер видел, как женщина вышла из дома и двинулась по улице так быстро, что ему с трудом удавалось не отстать. Он обратил внимание, что она не оглядывается и не ныряет в переулки. Присущая ей прежде осторожность забылась под действием момента. Нэйлер почти не верил своему счастью, пока шел за ней всю дорогу через город до реки, к Лондонскому Пулу. Там Фрэнсис зашагала вдоль людной пристани, остановилась спросить дорогу, пошла дальше. На пороге корабельной конторы она наконец додумалась бросить взгляд через плечо, потом скрылась в дверях.
Нэйлер остановился ярдах в двадцати от входа, делая вид, будто наблюдает, как разгружаются прибывшие из Ньюкасла угольщики. По крайней мере, ее действия доказывали, что она верит в то, что Гофф еще жив. Полчаса спустя она появилась и задержалась в дверях. Он смотрел, как она поправляет чепчик. Фрэнсис глянула в его сторону, но явно не заметила – в упоении собственным счастьем женщина отказывалась видеть что-либо вокруг. А если и заметила, то наверняка не узнала – они ведь встречались только раз и давно, а внешность его изменилась так, что даже собственный секретарь прошел мимо.
Фрэнсис вышла на набережную и направилась в ту сторону, откуда пришла. Пока пробиралась через толпу, Нэйлер пытался представить ее гибкую фигуру под неказистым платьем. Странно, как часто к нему приходили мысли о ней.
Он вошел в контору и разыскал в крохотной комнатушке судового клерка. Взятка в размере десяти шиллингов предоставила ему возможность заглянуть в реестр пассажиров, где она была зарегистрирована под именем Фрэнсис Стивенсон. Еще пять фунтов обеспечили ему койку на одном с ней корабле – он назывался «Благословение» и отплывал из Грейвсенда в Бостон через три дня, в четверг, 21 августа.
Глава 35
Ей едва хватило времени попрощаться, обходя детей пешком от одного к другому: заглянуть к Фрэнки и ее детям (их было уже двое, мальчик и девочка), живущим в Клеркенуэлле; к Дикки, ученику бакалейщика в Шордиче, квартировавшему у хозяина; к Нэн и Джудит, приглядывающим за тетей Джейн близ общинных земель в Клэпхеме. Взяв с каждого клятву молчать, она показала детям письмо от отца и сообщила, что уезжает в конце недели. На их ошеломленные возражения Фрэнсис отвечала, что другого корабля до Бостона не будет еще месяц, и если она не отплывет на «Благословении», то рискует задержаться до начала зимних штормов, и к тому же она так стосковалась по Уильяму, что не в силах выдержать ни единого лишнего дня ожидания.
Фрэнки, всегда бывшая самой рассудительной и осторожной, предприняла настойчивую попытку отговорить мать.
– Матушка, это безумие – женщине в одиночку и в твоем возрасте отправляться на другой конец света.
– Может, мне и сорок пять, но я покрепче любого мужчины – мне пришлось стать такой, чтобы вырастить вас без отца.
– Но мы ведь больше никогда тебя не увидим!
Фрэнсис стиснула руку дочери:
– Милая Фрэнки, если опасности больше нет, как пишет твой отец, вы сможете присоединиться к нам – все вы. Для людей нашей веры Америка – страна более подходящая, чем Англия. «Будет земля давать плод свой, и будете есть досыта, и будете жить спокойно на ней». – Эту строфу она помнила наизусть. Мысль о том, что после стольких лет ожидания она ответит на призыв Уилла отказом, была кощунственна. – Это наша Земля обетованная.
Они проспорили час, и в итоге Фрэнки сдалась. Ей слишком хорошо было известно материнское упрямство.
– Ну так поезжай с нашего благословения. Как вижу, ты все уже решила, и никому из нас тебя не переубедить.
Фрэнсис обняла и расцеловала внуков, изо всех сил стараясь не расплакаться – ей хотелось, чтобы они запомнили ее радостной, – крепко прижала к себе дочь и поспешила вон из дома, пока окончательно не расчувствовалась.
Бог соединит их, в этом она не сомневалась, будь то на земле или на небесах.
Утро среды было посвящено сборам: теплая одежда для Новой Англии, миска, кружка и столовые приборы, горсть сухарей и кусок сыра, Библия. Много времени не потребовалось. У нее мало что имелось из мирского имущества. Остальное заберут дети. Прихожанам храма Фрэнсис ничего о своих планах не рассказала. Вечером того дня она отправилась к причалу близ Лондонского моста и наняла лодочника, чтобы отвез ее в Грейвсенд. К наступлению сумерек она была уже на «Благословении», в тесной общей каюте под палубой, в глубине судна, корпус которого поскрипывал под напором наступающего прилива.
Ночь перед отплытием «Благословения» Нэйлер провел на постоялом дворе близ пристани. Он по опыту знал, чего ожидать от плавания, и хотел провести на борту как можно меньше времени. Завернутые в запасную рубашку, в его багаже хранились два пистолета, пули и порох. В кармане лежал острый как бритва нож в кожаном чехле. С рассветом он двинулся к гавани.
Нэйлер облачился в одежду из черного сукна, расстался с париком и надвинул на голову шляпу с плоской тульей, столь любимую пуританами. В одной руке нес кожаную сумку, в другой потертую, купленную с рук Библию. Нэйлер предъявил билет казначею – в реестр его внесли под привычным псевдонимом Ричард Фостер, – передал самую большую из двух сумок для хранения в трюме и был препровожден к койке. На этот раз у него не имелось своей каюты, и он вынужден был ютиться в пространстве под главной палубой вместе с доброй сотней других пассажиров. До потолка было всего пять футов, и ему пришлось пригибаться, как горбуну, и проталкиваться среди кучи тел – старики и молодежь, мужчины и женщины (некоторые на большом сроке беременности), дети всех возрастов, матери и младенцы, домашние собаки, – пока он не разыскал пустой гамак. Снизу из трюма доносились хрюканье, блеянье и квохтанье: там обитали свиньи, козы, куры. Положив Библию, шляпу и меньшую из сумок в парусиновую койку, чтобы застолбить ее за собой, Нэйлер стал