– Без тоста не буду.
– Чтоб тарги напали на Клейтона и они перебили бы друг друга на фиг.
– Идея неосуществимая, но приятная, – сказал Юлий и выпил. У коньяка был странный привкус. А может, это ему от недосыпания так показалось.
– Второй, – сказал Клозе, разливая остатки алкоголя по пустым бокалам. На этот раз они наполнились только до половины.
– Я опьянею, – пообещал Юлий.
– В этом суть процесса пития, – сказал Клозе. – В коньяке не было бы никакого смысла, если бы от него не пьянели.
– Логично, – сказал Юлий.
– Если тебе сегодня так уж нужны тосты, то предлагаю выпить за твое долгое и благополучное правление.
– Идея неосуществимая, но приятная, – сказал Юлий и выпил. Во второй порции коньяка странного привкуса не обнаружилось. Наверное, в первый раз Юлию просто показалось.
– Как ощущения? – спросил Клозе.
– Не берет, – сказал Юлий, свесил голову на грудь и вырубился. Бокал выскользнул из его пальцев и упал на пол.
– Ха, – сказал Клозе и включил коммуникатор. – Заходи.
Мгновение спустя дверь открылась, и в кабинет вошла Пенелопа с пледом и подушкой. Вдвоем они подхватили императора под руки и уложили его на диван, подложив подушку под голову и укрыв пледом. Клозе снял с Юлия ботинки.
– Комфорт, конечно, сомнительный, но это лучше, чем ничего, – сказал Клозе. Его не особенно прельщала идея тащить бесчувственного императора в спальню по забитым охраной коридорам.
– Сколько ты ему всыпал? – поинтересовалась Пенелопа.
– На слона бы хватило, – сказал Клозе.
– А это не опасно? Я имею в виду сочетание снотворного и коньяка…
– Я консультировался с врачом. Это лекарство можно принимать с алкоголем. Он точно рассчитал дозу с учетом всех известных мне факторов.
– Сколько он проспит?
– Часов двенадцать как минимум.
– Надеюсь, что больше.
– Может быть.
– И как эта простая идея не пришла мне в голову! Генрих?
– Не знаю, – сказал Клозе. – Может быть, потому что она слишком простая. Я люблю простые вещи.
– Ты точно должен остаться с нами. – Они уже успели перейти на «ты».
Клозе нравилась Пенелопа. Ему нравились многие женщины. Но в последнее время любил он только одну.
– Сейчас я точно должен пойти и лечь, – сказал Клозе. – Ибо вторая половина бутылки плещется у меня в животе и коньяка там больше, чем снотворного. Если я сейчас не лягу, то куда-нибудь пойду и добавлю. А если я добавлю, то мало вам всем не покажется.
– Тогда иди спать немедленно.
– Слушаюсь, мэм, – сказал Клозе и нетвердой походкой отправился на поиски своей спальни.
Глава 8
Гай Морган вошел в центральный пункт связи МКК «Зевс». Пункт связи был размерами под стать самой МКК – он напоминал футбольное поле, только игроков на нем присутствовало раза в три больше. Кто-то сидел перед дисплеями, кто-то беспорядочно сновал по залу. Нормальный рабочий бардак.
Гай направился к столу старшего по смене. Старшим сегодня оказался капитан Кассиди, с которым Гай был знаком и до мятежа.
Это хорошо. Это здорово облегчает задачу.
– Здорово, Хенк.
– Привет. Надеюсь, ты здесь не по служебным делам?
– А у тебя могут быть проблемы с тайной полицией?
– Это тайна для всех, кроме самой полиции.
– Верно, – сказал Гай. – Ты слышал об информационной диверсии?
– Слышал, – осторожно сказал Хенк. – А кто не слышал?
– Может быть, ты уже видел обращение моего младшего братца к нашему личному составу?
– Нет, – сказал Хенк.
– Я тебя сейчас не как глава тайной полиции спрашиваю, а как полковник Морган. Твой старый знакомый.
– Все равно нет.
– А хочешь посмотреть?
– Это провокация? – спросил Хенк.
– Не совсем.
– Тогда как мне следует понимать твое предложение?
– Прямо. Хочешь посмотреть?
– Ходят слухи… Он вроде бы обещал всем амнистию, если мы вернемся.
– Всем, кроме адмирала.
– Вообще-то он сейчас император, а не адмирал.
– Значит, ты понял, о ком я говорю.
– Это странно, – сказал Хенк. – Амнистия, я имею в виду. Империя не прощает.
– Для Империи настали отчаянные времена. Отчаянные времена порождают крайние меры.
– Ты веришь слухам о вторжении этих тараканов?
– Верю. Мой брат сам видел этих тараканов. Еще до того, как стал императором.
– Работаешь на благо семьи, Морган?
– Сам дурак. У тебя что, в Империи никого нет? Родственники, друзья?
– Родители, а что?
– Ничего. Будешь смотреть ролик?
– Не здесь же. Тогда его смогут увидеть и другие.
– Правильно мыслишь, – одобрил Гай. – Пусть видят.
– Что ты затеял? Еще один мятеж?
– Полагаю, в данных обстоятельствах это нельзя назвать мятежом.
– А как это можно назвать?
– Восстановлением статус-кво.
– Мне не нравится, как это звучит.
– Мне много чего не нравится. Хенк, как давно мы друг друга знаем?
– Лет десять.
– Ты хоть понимаешь, какую мы допустили ошибку, пойдя за Клейтоном? Я хочу эту ошибку исправить. Ты со мной?
– Это зависит от того, что ты от меня потребуешь, – сказал Хенк.
– Поставь эту запись и крути ее по общему каналу столько времени, сколько сможешь.
– А потом сюда придут твои подчиненные и вышибут мне мозги? Сам ты что делать собираешься?
Гай рассказал Хенку, что он собирается делать.
– Ну и дурак, – сказал Хенк.
– Это самый простой выход.
– Ты понимаешь, чем это может кончиться лично для тебя?
– Мой долг перед Империей больше твоего.
– Специальный кодекс чести семьи Морганов?
– Не нам с тобой рассуждать о чести. По крайней мере не сейчас, – сказал Гай. – Сколько в твоей смене людей, которым ты безоговорочно доверяешь?
– Половина.
– Предупреди их, и пусть возьмут на мушки вторую половину.
– У меня здесь связисты. Мы не продержимся против спецназа и пяти минут.
– Спецназа не будет. Только начни трансляцию не прямо сейчас, а минут через сорок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});