Сохраняя на лице прохладно-вежливое выражение, но в душе досадуя на непрошеного гостя, Тай шагнул на боковую тропинку, увлекая за собой потерянную Мелли. Девушка, еще не постигшая науку хладнокровного лицемерия, которой в совершенстве владела ее покойная тетка, а потому испытывавшая неловкость, послушно двинулась за женихом. Но Мэй'Клилли решительно заступил им дорогу.
— Могу ли я поговорить со Светозарной наедине, светлый тисс? — процедил он сквозь зубы.
Элл'Ситайар хотел было отказать, но, увидев на лице юноши мрачную решимость, с какой обычно вызывают на дуэль заклятого врага, решил уступить.
— Как пожелает Светозарная, светлый тисс.
Мелли кивнула, а Тай с безмятежной улыбкой склонился к ушку невесты и прошептал:
— Не бойся, моя жемчужина. Я буду рядом.
Владыка Дома Хрустального дождя отошел на несколько шагов и опустился на резную скамью.
— Что вы хотели сказать мне, светлый тисс? — с ласковой улыбкой спросила Кай'Меллианир.
Опустившись на одно колено, Мэй'Клилли взял девушку за руку, легко прикоснулся губами к тонким пальцам. Это длилось всего мгновение, потом юноша вскочил и, не произнеся ни слова, ринулся прочь. Мелли удивленно смотрела ему вслед, не понимая, куда и от чего он убегает. Губы Элл'Ситайара кривились в слабой довольной усмешке: он предугадывал дальнейшие действия этого безумца. Все вышло даже проще, чем предполагал будущий светлый князь. Скоро можно будет не опасаться молодого соперника…
Их было около полутора тысяч — тех, кто собрался вокруг вечного дуба. Они были молоды — самому старшему из них не исполнилось и трехсот. Эти юноши и девушки не желали смириться с решением Светозарной, простить людям гибель своих отцов и братьев. Каждый из них мечтал принять участие в кампании, но был отвергнут за молодость. Что ж, молодость — не порок и не болезнь. Это лишь свойство души, которое делает чувства горячими. Случается, она толкает на необдуманные поступки, заставляет совершать ошибки. Но кто сказал, что молодость мешает воевать и мстить? Они были хорошими воинами — каждый первозданный с детства приучен обращаться с луком и мечом. Среди них были сильные маги — народ Аллирила славится волшебством. Им не хватало опыта, но у них имелось, возможно, нечто большее: святая вера в свою правоту.
— Пусть каждый из вас еще раз подумает, прежде чем мы отправимся в поход, — произнес Мэй'Клилли. — Помните: эта битва может стать первой и последней в вашей жизни. Если кто-то хочет остаться, пусть сделает это сейчас.
Ему ответом было молчание. Ни один из юных первозданных не сделал шага назад. Мэй'Клилли обвел взглядом свое войско, заметив, что Рил'Айэлле, новая владычица Дома Рубиновой луны, тоже пришла сегодня на поляну. Все молодые эльфы были хорошо экипированы и вооружены. Они давно мечтали об этом моменте и достойно подготовились к нему.
— Тогда, — сказал владыка Дома Изумрудного листа, — возьмите с собой частицу Аллирила. Пусть она дает вам силы в бою.
Он опустился на колени и благоговейно прикоснулся пальцами к земле, которая откликнулась на магический призыв. Мэй'Клилли зачерпнул горсть священной для каждого эльфа почвы и высыпал ее в бархатный кисет. Рил'Айэлле подошла к росшему на краю поляны клену, оторвала молодую нежную веточку с едва распустившимися листьями, бережно спрятала на груди. Каждый из первозданных брал с собой то, что было ему дороже всего — крохотный кусочек родного леса, напоминание о родине.
Они двинулись на юг, туда — где лежали людские владения. Туда, где погибли их братья, где ждала помощи горстка выживших первозданных. Юноши и девушки, молодые, полные сил. Честные, преданные, бесстрашные, умеющие любить и дружить. Еще не научившиеся лгать, лицемерить и скрывать свои истинные чувства за маской безразличия. Не зараженные холодным презрением, не считающие нужным рассчитывать каждый шаг, не боящиеся за свои жизни. Отчаянные, безумные, но бесконечно мудрые в этом безумии. Аллирил покидали лучшие дети народа илльф.
22
Борясь с действием ментальных артефактов, Вадиус с трудом поднял руку, чтобы загородить отряд щитом, но не успел. В нас полетели заклятия. Я видел, как Дрианн с Лиллой, будто обрадовавшись возможности излить свою ненависть, отразили волшбу ближайших двух магов и атаковали в ответ. Как Лютый, уронив арбалет, упал на пол, увлекая за собой дядю Ге и этим спасая старику жизнь. Как рухнули замертво две молодые магессы, пораженные заклятиями. И потом — сменой картин страшного сна — совсем близко расширенные от боли глаза Грациуса. Он заслонил меня, приняв гибель и даже в смерти продолжая улыбаться… Вадиусу наконец удалось закрыть нас Большим Темным зонтом, о который разбились чары магов Совета. Снова хрипло вскрикнул Дживайн, и этот полный боли и безысходности вопль помог мне сбросить ментальные путы. Смех сменился холодной злобой, желанием отомстить. Этот холод открыл дорогу силе изначального. Одним движением руки я смел защиту, выстроенную Копылом. Старый маг протестующе заскрипел, но, поймав мой взгляд, крикнул:
— Ложись!
Заклятие сплелось само собой. А может, это было и не заклятие. Я развел руки в стороны — и мощная воздушная волна разметала врагов, ударив их о стены. Четверо рухнули с разбитыми черепами. Еще двое упали под натиском некромантов, которые и не подумали внять предупреждению Вадиуса и лечь на пол. Один из магов Совета — чернобородый мужчина лет сорока — прошептал короткое заклинание, распахнувшее двери Рубинового зала. Те волшебники, которые находились неподалеку от них, вскочили и ринулись внутрь. Перед тем как створки захлопнулись, я успел добить еще четверых.
Ярость гнала меня вперед, но прежде чем выбить дверь, я хлестнул по лепнине Темным огнем. Синие лучи погасли, вместе с ними ушло и безумие. Дживайн склонился над Грациусом, закрыл ему глаза. Когда выпрямился, лицо его кривилось от ненависти. Он вопросительно посмотрел на меня. Кивнув, я ударил по двери Молотом Дадды, напитанным из темного источника. Возможности изначального усилили удар в несколько раз. Створки разлетелись в щепу. Навстречу нам устремилась целая плеяда крупных огненных шаров. Все они, конечно, разбились о щиты. Магов, которых я стремился уничтожить, видно не было. Внутри великолепного круглого зала, на стенах которого горели багровые звезды, стоял отряд молодых волшебников. Секретари и слуги то ли защищали последний оплот Совета, то ли пытались обезопасить себя, но вид у них при этом был не боевой. Мне некогда было рассуждать и некого жалеть. Они затрудняли продвижение к основной, цели. Нельзя оставлять врага за спиной… Руки сами закончили плетение и отправили смертоносные чары вперед. Затем я сотворил перед дверью плотный щит, не дающий Темному огню вырваться наружу. Все закончилось в считанные мгновения, от молодых магов остались лишь головешки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});