Очевидно, что первая версия не выдерживает даже поверхностной критики. Перед началом войны Борман занимал пост начальника штаба в аппарате Рудольфа Гесса. Напомним, что рейхсляйтер Гесс был заместителем Гитлера по партии и его личным секретарем. Естественно, Борман был знаком с разработками плана нападения на СССР, активно начавшимися в июле 1940 года.
Уже 31 июля Гитлер в беседе с ближайшим окружением дал установку на дату нападения – май 1941 года.
Первой ласточкой стал «Оперативный проект „Восток“ генерала Маркса. Следом за ним – Этюд Лоссберга, датированный 15 сентября и разработанный в ОКБ при личном участии Йодля (с 1939 года – начальник штаба оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта и главного советника Гитлера по оперативно-стратегическим вопросам). И, наконец, 18 декабря 1940 года из ставки фюрера выходит окончательный вариант – Директива № 21, План „Барбаросса“. Более того, узнав о перелете Гесса в Англию (10 мая 1941 года), Гитлер прежде всего вызвал к себе в Бергхоф (баварская резиденция фюрера недалеко от городка Берхтесгаден) именно Бормана и только после разговора с ним распорядился о приезде Геринга и Риббентропа на совещание, состоявшееся вечером того же дня.
Интересная деталь: личный адъютант Гесса – обер-фюрер СА Пинч (имевший чин генерала) был немедленно арестован, допрошен, затем освобожден, разжалован в рядовые и отправлен на фронт в штрафную роту; практически весь штаб Гесса подвергся аресту и был расформирован; а Борман – не только остался вне подозрений, но и укрепил свои позиции: он унаследовал после Гесса и должность рейхсляйтера, и пост заместителя фюрера по партии, а позже – в 1943 году – стал его личным секретарем и самым доверенным лицом Гитлера.
Из всего изложенного следует, что, будь Борман советским агентом в рамках первой версии, Москва имела бы исчерпывающую информацию о готовящемся нападении и приняла бы своевременные ответные меры – чего, как известно, не произошло.
Вторая версия выглядит еще более неправдоподобной. Во-первых, в начале 1943 года говорить о крахе Германии было, мягко говоря, преждевременно. Да, потери немцев в ходе Сталинградской битвы были весьма значительны. Но и Советской Армии эта победа досталась нелегко. Да, активизировались войска союзников в Северной Африке. Но Италия еще держалась, Япония не сказала своего последнего слова. Оставалось полгода до Курской битвы, полтора года до открытия второго фронта. Нет, в то время далеко не исчерпала своих ресурсов огромная военно-промышленная машина фашистского рейха. Во-вторых, обладатель тайны партийного золота скорее мог рассчитывать на понимание со стороны союзников, нежели Москвы. На что он мог претендовать? На то, что ему сохранят жизнь? Фельдмаршал Паулюс, как известно, до 1953 года жил в Подмосковье, после чего, уже смертельно больной, был отпущен на родину. Но одно дело военнопленный Паулюс, совсем другое – нацистский преступник Борман. В-третьих, зачем ему, имея практически безграничные власть и деньги, добровольно отказываться и от того, и от другого, ища поддержки в стане врагов? Не проще ли, опираясь на группу надежных и преданных товарищей по партии, в нужный момент исчезнуть из Берлина и продолжить свою миссию, руководя нацистским движением откуда-нибудь из Южной Америки?
Нет, Борман не был наивным простачком: он не нуждался в том, чтобы предлагать свои услуги разведкам противника.
Итак, остается только третья версия: Мартин Борман действительно был подменен советским суперагентом.
Вопрос вопросов: а возможны ли в принципе операции такого масштаба? И каковы условия их успешного проведения? Одно из первых лиц рейха. Обстановка строжайшей секретности. Особые условия жизни. Высший уровень охраны. И так далее, и тому подобное. Но тем не менее… История знает несколько случаев.
Так, например, в июне 1940 года руководитель иностранной разведки СС Вальтер Шелленберг, по прямому приказу Риббентропа, разработал план похищения самого герцога Виндзорского! В своих мемуарах Шелленберг уделяет этой операции целую главу, описывая детали (похищение должно было произойти, когда герцог направлялся из Великобритании в Португалию) и преследуемую цель: использование пленника в качестве немецкого ставленника.
В результате перемены курса в англо-германских отношениях проведение этой операции было сочтено нецелесообразным и ее отменили.
Уместно вспомнить и историю двойного похищения Муссолини (сначала партизанами, затем – десантным подразделением СС под руководством Отто Скорцени).
Сравнительно недавно спецслужбы Израиля похитили и вывезли на свою территорию нацистского преступника Эйхмана, где он и предстал перед судом.
Этот ряд примеров можно было бы продолжить, но для нас важно другое: похитить – да, возможно! Но подменить? Ведь для этого необходимо знать об объекте все – походку, голос, привычки, ближайшее окружение и взаимоотношение с ним, и еще многое и многое другое – вплоть до мелочей быта.
А о Бормане было известно очень мало. Он никогда не фигурировал на первых ролях ни в «Дойче Вохеншау», ни в «Фелькишер беобахтер». Берлинская кинокомпания «UFA», специализирующаяся на документальных кинолентах о победах вермахта, кажется, ни разу не показала его. Имя Бормана и его роль отлично знали в верхнем эшелоне власти, но, хотя он почти всегда присутствовал среди лиц ближайшего окружения фюрера во время парадов и торжеств, среднее звено, в основной массе, даже не знало, кто он такой. Похоже, человек, имеющий огромное влияние в третьем рейхе, принимал тщательные меры, чтобы оставаться в тени.
Таким образом, операция по подмене могла быть осуществлена только при одном условии: рядом с Борманом должен находиться, и достаточно долго, агент-наблюдатель, пользующийся его полным доверием; лицо, по своему положению, сопровождающее Бормана как на работе и в поездках, так и в домашней обстановке.
Возможно ли было внедрение агента в окружение Бормана? Да. А именно: когда после разгона штаба Гесса Борман набирал себе новых людей, вероятность оказаться в числе сотрудников его аппарата была достаточно высока. А продвинуться, стать доверенным лицом – это уже вопрос профессионализма и техники. Прошедший школу НКВД, такой агент чувствовал бы себя как рыба в родной стихии. Очевидно, что период с 1941 по 1943 год более чем достаточен для того, чтобы собрать самую подробную информацию о Бормане.
Надо сразу отметить, что работа агента-наблюдателя принципиально отличается по задачам от работы оперативной разведки: войдя в доверие к «подопечному», желательно не стремиться к росту карьеры; не попасть под подозрение, а значит, держаться подальше от секретной информации; не занимать значительного поста в иерархии – короче говоря, не «светиться» и в то же время быть необходимым своему шефу в том единственном качестве, в котором его хотят видеть, и ни в каком другом. Его главная цель – исследование личности Мартина Бормана.
Какое же место при Бормане представляло такие возможности?
Настал момент вспомнить, какую роль играли в рейхе оккультизм и магия. Общество Туле, система институтов Анэнербе, контакты с Шамбалой, участие лам тибетской секты Агарти… И во главе всего этого стоял тайный мистический Черный орден СС.
Что же касается агента-наблюдателя – читатель уже, вероятно, догадался: идеальная должность при Бормане – личный доверенный порученец по делам ордена. Можно предположить, что он не имел высокой степени посвящения, но и этого было достаточно, чтобы успешно выполнять свою миссию.
Естественно возникает вопрос: имея такого человека рядом с Борманом, имело ли смысл идти на столь рискованную (если не авантюрную) операцию, как подмена?
Вне всякого сомнения – да! Иначе нельзя было проникнуть в тайны партии, тайны, известные до конца и в подробностях только одному человеку – Мартину Борману. Это – тайны нацистского золота. Овладев ими, можно было в зародыше пресечь планы возрождения фашистского рейха следующего уровня. Планы, в которые Гитлер буквально вкладывал всю свою душу.
Систематическое создание тайников, открытие счетов в банках и другое вложение капитала пришлось на период с конца 1942 до начала 1945 годов, когда закладывалась основная финансовая база тайных движений, оккультных орденов, верхушки НСДАП-СС. Последний, короткий период с февраля по март проходил в условиях крайне неблагоприятных. Именно эти, более поздние тайники (ввиду невозможности соблюдения полной конспирации) оказались частично «засвеченными». Однако в них было спрятано не так уж много, образно говоря, «вершина золотого айсберга».
Вот почему только операция по подмене Мартина Бормана могла привести к реальным результатам.
Информация о подготовке операции такой высокой степени секретности, по вполне понятным причинам, отсутствует. Тем не менее, несмотря на уникальность таких акций, возможность их всегда предусматривалась, что, в первую очередь, требовало разработки общей концепции и мер по пресечению утечки информации.