Комната вновь озарилась вдруг светом более ярким, чем рассеянный свет закрытой тучами красной луны. Второй огненный шар лег точно в паутину улиц. Стемнело на миг, погрузив комнату в сумрак, а затем — полыхнуло. Целым кварталом.
— Дружинники! — По коридору громыхал амуницией бегущий солдат. — Дружинники! — наконец он показался в дверях, и гвардейцы расступились от входа.
Я в ужасе закрыл глаза. Моя бредовая легенда висела на волоске. Когда десятники подвели свои отряды к замку? Что решили они, увидев, как обстреливают столицу?
— У северных ворот замка! Требуют… — солдат глотнул, не в силах восстановить дыхание. Моё сердце пропустило такт, — …требуют распоряжений из дворца. Распоряжений по обороне города.
Я тихонечко выдохнул.
— Ваше Величество? — Вадимир шагнул вперёд, смиренно склонив голову. Но я видел, как сцеплены челюсти и ходят желваки под скулами. — Разрешите идти?
Король повёл рукой, и Вадимир спешно покинул комнату, бросив на меня косой взгляд. «Ничего», — подумал я, — «ты же мне потом ещё и благодарен будешь». Гвардейцы потянулись за ним по одному, и только Алан задерживался. Захотелось тоже — исчезнуть куда-нибудь. Я двинулся к двери.
— Постой, — Изот и Ллерий сказали это одновременно.
Алан прищелкнул каблуками, кивнул коротко, и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Я вынужден был так же развернуться и щелкнуть каблуками.
Ллерий посмотрел на своего секретаря, сделал приглашающий жест. Изот поднял ладони, отказываясь.
— Я подумал, вы захотите задать несколько вопросов этому солдату, Ваше Величество. — Он сел, потянулся к кубку на столе. Поднёс к губам и поморщился. Поставил обратно. Набрал полные руки винограда. Принялся срывать по ягодке.
— Невероятная проницательность, — пробормотал Ллерий, опускаясь в кресло. — Почему дружинники требуют распоряжений, если Марк вышел в город командовать ими? — Взгромоздив локоть на стол, он принялся щелкать крышкой серебряного кувшина.
— Не могу знать! — ответил я, выгнув грудь колесом и вздернув подбородок так, чтобы королю не было видно моих глаз.
— Вольно, — крышка стукнула чуточку громче, и он скрестил руки на груди, откинулся, всё так же внимательно рассматривая меня. — Кто ты такой?
— Рядовой Сокол! Принят в ряды доблестной Далионской армии согласно приказу Вашего Вели-че-ства! — гаркнул я что было сил, ещё пуще выгибая грудь. И прищелкнул каблуками.
— Приказу? — Он подался вперед. — Какому ещё приказу? Я не подписывал ещё никаких распоряжений по армии, — и тут он вспомнил. Замер, откинувшись в креслах, и пальцы вцепились в подлокотники, побелев. Я тупо глядел поверх голов, в стену перед собой.
— А это что ещё такое?! — Изот привстал, опершись о ручки кресел. Упала на пол виноградная кисть.
На тучах, низко нависших над городом, плясали световые сигналы.
— Это морская грамота, — ответил Ллерий медленно.
— Да? — удивлённо обернулся Изот, — и что там говорится?
— Откуда мне знать? — солгал король.
С минуту они глядели друг на друга так, как никогда не глядят король и его советник. Затем Изот склонил голову.
— Конечно же, Ваше Величество.
— Можешь идти, — отпустил меня Ллерий.
Я с радостью воспользовался разрешением, поскольку уже давно чувствовал себя совершенно лишним. Лишним во всем этом мире.
Ей повезло. Караульный разбил губы в кровь, она прикусила язык, но зубы остались целы. Один узкий топчан, застеленный тонким одеялом прямо поверх жиденького матраса, не позволил бы даже прикорнуть — так, присесть на краешек. Рокти целую вечность просидела на нём, глядя на бледную узенькую полоску света, пробивающуюся в щель меж дверью и косяком. Больше в караулке не было ничего. Ни хлебной крошки на одеяле, ни мышиной норы в стене. Сперва она пыталась говорить с караульными, однако те упорно молчали, вовсе не реагируя на её слова. Такая дисциплина в рядах гвардии внушала уважение. Но никак не могла помочь выбраться.
Она трогала языком распухшие губы, слышала солоноватый вкус крови и пыталась сосредоточиться, найти выход. Время утекало сквозь пальцы. Она до сих пор не смогла ничего узнать — ни где Никита, ни зачем нанимала её Ведьма, ни что творится во дворце. Глупая, никому не нужная девчонка, о которой легче всего забыть, которая не умеет ничего сделать сама. Обида жгла, и всё же она сдерживала слёзы. Разреветься значило окончательно признать своё поражение.
А потом она почуяла что-то. Это новое, ни разу не изведанное ощущение пришло исподволь, вкрадчиво и незаметно, пока не заявило вдруг о себе дыбом поднявшимися на руках волосками и странным жжением в затылке.
Поднявшись с топчана, Рокти замерла посреди караулки, оглядываясь. Сделала шаг и прислонилась к двери, потому что ощущение это шло откуда угодно, но только не снаружи.
Она заслонила собой тоненький и блеклый лучик света, и если до этого она могла ещё хоть что-то рассмотреть, то теперь тьма сгустилась окончательно. Так, что даже её великолепное ночное зрение не могло ничем помочь.
Она закрыла глаза, и ощущение усилилось. Казалось, оно приближается. Она следила за ним до тех пор, пока не поняла — всё, здесь.
— Кто здесь! — воскликнула Рокти, сжав кулаки, согнув ногу в колене, готовая колотить в ряд мореных досок за спиной, пока не придёт хоть кто-нибудь и не выпустит её отсюда.
— Не бойся, — ответили ей.
Ответивший стоял напротив, был не выше неё ростом, пожалуй, даже чуть ниже, и говорил приятным мужским голосом. Она чуть сдвинулась, пуская в комнату тонкий лучик света, пытаясь рассмотреть, кто появился вдруг в караулке.
Маленький плотный коротышка с окладистой бородой стоял, уперев руки в бока, и рассматривал её так, будто замечательно видел даже в самой полной темноте.
— Меня зовут Калкулюс, — сказал он. — Я комендант замка.
— Домовой? — спросила Рокти, сообразив, что вышел он прямо из стены.
Тот не ответил. Просто стоял и смотрел. Рокти почувствовала себя неуютно. Но молчала, опасаясь выдать свое беспокойство. Опустила ногу, разжала кулаки.
— Идём со мной, — сказал он, наконец.
— Куда? — спросила она, обрадованная и удивленная. Обрадованная тем, что сможет выбраться из под стражи, удивленная тем, что вдруг кому-то понадобилась.
— А ты хочешь остаться здесь? — он усмехнулся и протянул ладонь.
Она несмело коснулась кончиков пальцев и испугалась окончательно.
Она ощущала его. Но не могла видеть. Видеть так, как умеют только ктраны. Она впервые в жизни не знала, можно ли доверять незнакомцу. Любое живое существо должно было бы ответить ей, но она как-будто трогала камень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});