Пименов с широкими глазами смотрел на кровь, которая хлестала из раны декана. Аспиранты испуганно прижались друг к другу, а некоторые девушки заревели. Одна Луиза продолжала без боязни стоять у банкетных столов, наблюдая за безжалостным Павловым.
– Если кто-то в этом зале считает, что мы пришли сюда просто поиграть, пусть не тешит себя иллюзиями! – вскричал Ламбрант, обходя рыдающую Аллу Николаевну и её отрубленную руку. – Мы пришли, чтобы искоренить скверну из этого университета, а её здесь развелось слишком много. Негры, узкоглазые, латиносы, гомики и тунеядцы – они наводнили некогда благонравный и выдающийся вуз страны. Их стало столь много, что нашим белым ребятам не хватает мест, чтобы получить достойное образование. Блат и коррупция развратили всех работников университета, и это уже расценивается как норма.
Ламбрант остановился перед выстроившимися аспирантами и обвёл их грозным взглядом. Глаза его налились кровью.
– Но не бойтесь, дамы и господа, – отозвался он на стон из зала, – сегодня мы, Славянский Легион, положим конец грехопадению. Сегодня каждый из вас ответит перед лицом дьявола за свои поступки и, возможно, получит его прощение. А начнём мы, пожалуй, с Вас, профессор!
Он указал на Игната Семёновича, который от усталости держался за край стола и тяжело дышал.
– Ламбрант! – воскликнул Коливин из зала, но его тут же прижал к стене юный скинхед.
Павлов на мгновенье обернулся, однако ничего не ответил на возглас научного руководителя.
– Скажите, профессор, – продолжил он, с ухмылкой уставившись на Пименова, – почему Вы встали против Славянского Легиона? Мы сделали лично Вам что-то плохое?
У старика задрожал подбородок.
– Личности, нарушающие правопорядок, никогда не вызывали у меня симпатии, – пробормотал он, и его рука схватилась за левую грудь.
– Ну-ну, не волнуйтесь так, профессор, – засмеялся Павлов. – Если Ваша совесть чиста, дьявол смилостивится над Вашей жалкой душонкой. Только вот чую, что душа Ваша погрязла в грехах. Верно я говорю?
– Кончать его, жида убогого! – вскрикнул бритоголовый мальчишка, который наставил на Коливина пистолет.
– Это ведь с Вашего согласия создали студенческую дружину придурков против нас? – продолжал Ламбрант, пожирая профессора горящими алыми глазами. – И Вы просили властей вплотную заняться отловом таких, как мы, верно?
– Ламбрант, прошу тебя! – вновь выкрикнул Иван Пантелеевич.
– Учитель, Вы же знаете, что уже слишком поздно, – спокойным голосом ответил демонический аспирант. – Не мешайте, иначе придётся заставить Вас помолчать.
– Нет! – взревел в зале юношеский баритон, и Павлов, обернувшись, увидел встревоженного Кривовцова.
Они обменялись неприязненными взглядами, и, точно услышав мысленный приказ, один из скинхедов подбежал к студенту и ударил его пистолетом в спину. Роман скривился и упал на колени. Мадам Борозье пискнула, однако её мигом усмирили сидящие рядом преподаватели.
– Так на чём мы остановились? – вновь обратился Павлов к Пименову. – Ах да, мы обсуждали Ваши грехи…
– Бороться за справедливость и за права молодёжи – это грех? – вскинулся профессор. – Вам самому не кажутся нелепыми такие заявления?!
– Вы сказали молодёжи или мне это послышалось? – усмехнулся Ламбрант, и серые пятна на его щеках потемнели. – Почему же вы тогда не защищали интересы белых парней и девушек? Почему им приходится учиться в вузах-помойках за большие деньги, тем временем как нигеры и прочий сброд получают бюджетные места в университете с каждым годом всё больше и больше? А как же быть с теми, кто поступает в университет не за свои знания, а благодаря кошельку своих зажравшихся папочек и мамочек?! Вы молчите, профессор?..
Пименов склонил голову, не смея спорить с бандитом.
– Увы, дьявол не может простить Вас, – со злой иронией сообщил Павлов и взмахнул рукой.
С левого края зала донёсся выстрел, и Игнат Семёнович вздрогнул. Пуля угодила ему в лоб, и он тут же грохнулся к притихшей Алле Николаевне.
В зале началась паника. Многие из присутствующих стали кричать и пытаться вырваться отсюда, но скинхеды продолжили пальбу по наиболее шустрым заложникам, заставляя участников конференции оставаться на своих местах. Где-то за окном раздались первые милицейские сирены, однако Ламбранта это ничуть не покоробило. Он обвёл зал радостным взглядом, выискивая очередную жертву.
– Ты можешь казнить меня! – вдруг вызвалась Луиза и вышла из колонны аспирантов, которые попытались остановить её.
Павлов с удивлением оглянулся на девицу в странном чёрном наряде, прищурился, и лицо его прорезала усмешка.
– А, наша отважная чеченочка, – прогудел он, возвращаясь к столам, отчего его плащ вновь надулся и полетел за ним. – Решила отдать себя в жертву ради остальных? Благородный поступок, но глупый. Боюсь, это нас не остановит…
– А кого тут ещё убивать? – бодро переспросила девушка и указала на плачущий зал. – Из всех присутствующих только я достойна вашего наказания, ведь я же не белая и я нарушила ваш запрет находиться в этом городе… Видишь, даже после смерти брата я здесь, мне до сих пор неймётся.
Ламбрант с подозрением вгляделся в неё.
– Значит, желаешь присоединиться к ублюдку-братишке? – заключил он и хотел взмахнуть рукой, однако Шарафова прервала его.
– Нет, не надо в меня стрелять, – попросила она и жестом приказала аспирантам отойти назад. – Я хочу, чтобы твои люди посадили меня на кол, как сделали это с Аскаром.
– Хочешь почувствовать всё то, что испытал перед смертью твой ненаглядный брательник? – засмеялся высокий бритоголовый, который мгновенье назад стрелял в Пименова. – Это, пожалуй, можно организовать.
– Нет, Ламбрант, прекрати это! – вскричал Коливин и на этот раз получил ощутимый удар в затылок. Он застонал и медленно сполз по стене к ногам ранившего его скинхеда.
– Берите всех недостойных и уходим, – приказал Ламбрант, подняв руку. – Раз уж они так желают, мы подарим Петербургу очередную крысиную казнь.
Бритоголовые засновали по залу, выискивая «небелых» людей. Павлов жестом велел Луизе подойти к нему. Та, превозмогая страх, подчинилась, обошла Пименова и Аллу Николаевну и двинулась по центральному проходу к дверям, за которыми тоже валялись чьи-то тела.
– Благодарю за внимание, дамы и господа, – поклонился Ламбрант и направился за чеченкой. – Но помните, что карающий меч дьявола остаётся в университете и казни продолжатся, пока вся скверна не будет изжита из его стен.
Невольно приходилось согласиться с тем, что продолжать здесь сегодня игру было чревато столкновением со стражами порядка. Гербер на вечере отсутствовала, чего Павлов не ожидал, готовясь к вылазке. Ангрилоты не посмеют вмешаться, если вокруг будет много милиции, поэтому бояться особо нечего. Вот только скинхеды не бессмертны и у них нет таких чудо-плащей, чтобы защититься от пуль. Поэтому предложение чеченки было очень даже к месту. Давненько на берегу Невы не находили тела ублюдков, посаженных на колы, а сегодня это будет выглядеть просто бесподобно. Ламбрант так и видел заголовки завтрашних новостей. Что-что, а столь дерзкая выходка бритоголовых останется в памяти горожан на долгие годы и уж тем более войдёт в мрачную историю университета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});