Читать интересную книгу Победа. Книга 3 - Александр Чаковский

– Смотри! – воскликнул Брайт, продолжая глядеть на воду. – Теперь эти ящерки вообще исчезли! Может быть, услышали твои слова? Ни одной не вижу!

– Наверное, поняли, что у этих берегов им делать нечего, – усмехнулся я. – Поплыли искать другие.

– И как ты думаешь, найдут?

– Время покажет, Чарли. Время и люди. А теперь – прощай.

Конец

1978—1981

ПОБЕДА – ВЕНЕЦ МУЖЕСТВА И МУДРОСТИ

И вот прочитана последняя страница романа…

Прочитана последняя страница политического романа Александра Чаковского «Победа», книга поставлена на полку, и мы, читатели, остаемся наедине со своими мыслями, впечатлениями, раздумьями.

Это будут размышления о нашем времени, о тех десятилетиях XX века, которые оставили неизгладимый след в современной истории.

Два маяка на пути человечества обозначают хронологические границы романа: международная конференция в Потсдаме летом 1945 года и Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, завершившееся 1 августа 1975 года в Хельсинки.

В свете нашего славного юбилея – 40-летия великой Победы – эти две международные встречи выглядят особенно значительно: ведь от каждой из них История повела, можно сказать, особый счет времени, особые страницы летописи человечества.

Совещание в Хельсинки, его работа, его влияние на судьбу планеты – вот та высота, с которой предлагает нам автор «Победы» окинуть заинтересованным, обеспокоенным взглядом мир, в котором мы живем сегодня. И чтобы лучше его понять, необходимо вспомнить прошлое, точнее даже – вновь пережить его, как это делает один из героев романа Михаил Воронов.

Глазами героев романа мы, читатели, видим не только давние и недавние события – мы всматриваемся в лицо нашей планеты, волнуемся за ее судьбу, тревожимся за ее будущее.

От Потсдама до Хельсинки по прямой, проложенной на карте, – всего лишь около двух тысяч километров, политическое же расстояние от Потсдамской до Хельсинкской конференции вобрало в себя сложнейшие международные события, накал которых порою невероятно опасно убыстрял или замедлял течение жизни на всей нашей Земле.

От художника требуются и большая творческая смелость, и высокое мастерство, чтобы взяться за создание произведения о событиях, глубоко волнующих человечество. Где истоки такой смелости, решительности, поистине большевистской страстности? Для того чтобы увидеть их, надо вновь обратиться взглядом в прошлое, которое для А. Б. Чаковского никогда не станет просто миновавшим временем – оно всегда будет с ним.

Хочется подчеркнуть – речь идет именно об истоках, о корнях, из которых произросли современные мысли и представления. Конечно, время вносит свои, порою очень противоречивые коррективы в творчество каждого писателя, однако настоящее без прошлого напоминает, скажем так, дом без фундамента.

Писательский труд и в современном мире, в котором очень многие виды творчества (научного, например) все более приобретают коллективный характер, остается сугубо индивидуальным делом. И строки написанного неравнодушным, беспокойным писателем, словно светом далекой звезды, так или иначе освещены его жизнью, продиктованы его судьбою.

Встречаясь в последние годы по литературным и журналистским делам с Александром Борисовичем Чаковским, я всегда пытался увидеть мысленно, представить тот путь, которым он шел к лучшим, вершинным своим произведениям.

Автор «Блокады», «Победы», «Неоконченного портрета» знаком читателям не только по своим произведениям, но и по телевизионным передачам, переписке, многочисленным встречам – да мало ли какими возможностями располагают современные средства массовой информации для того, чтобы сократить дистанцию между писателями и читателями! Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, депутат Верховного Совета СССР Александр Борисович Чаковский вот уже много лет с большой энергией занимается многогранной литературной и общественно-политической деятельностью.

И сегодня, пожалуй, уже сложно представить его юным комсомольцем далеких лет, только-только делающим первые шаги и в литературе, и в жизни вообще.

Но попытаемся все-таки увидеть предвоенную Москву, пройдем через проходную известного в 30-е годы «Электрозавода».

– Я начинал, – рассказывал впоследствии А. Чаковский, – с подручного электромонтера… Написал книжку. Она имеет глубоко поэтическое название – «Как Термичка изгоняла брак». А сверху было напечатано: «Рабочий электрозавода А. Чаковский». Гордился я этой книжкой больше, чем всем моим теперешним собранием сочинений.

Пусть простится автору этих слов вполне понятное преувеличение. Главное ведь в другом – в рабочем начале биографии, в таком же начале творчества. И образ рабочего, романтика заводского труда так или иначе будут повторяться, звучать в каждой его книге. У них, этих, героев, много общего – это люди прямые, честные, убежденные, порою резкие, грубоватые, всегда очень верные, надежные. Именно на таких, как говорится, держится мир.

Уже успев многое, очень многое повидать и изведать, Александр Борисович впоследствии скажет:

– Самыми яркими периодами моей жизни, то есть такими, которые наложили отпечаток на все последующие годы, были первая пятилетка и война. События первой пятилетки, – наш завод, где я работал, первым в стране выполнил ее за два с половиной года, – вошли в мою плоть и кровь. Именно тогда, сознательно или бессознательно, в душе моей вырабатывались критерии отношения к людям, понятия добра и зла, если хотите.

Именно тогда в сердце моем запечатлелись образы, воплощающие в себе эти понятия. С тех пор прошли десятилетия. Но нет ни одной написанной мною книги, в которой так или иначе не участвовал бы тот мой далекий опыт.

Предвоенные годы проносились стремительно. Он неистово, как и все, что делал в своей жизни, учился – какое-то время на вечернем отделении Юридического института, в Литературном институте имени А. М. Горького, в аспирантуре Московского института философии и литературы. Как будто предчувствуя, что вскоре наступит время, когда он вынужден будет проходить поистине огневые университеты, экзамены свинцом, блокадой, передовыми линиями войны, А. Чаковский, кажется, успевал все: бегать на лекции, сотрудничать в газете и журналах, писать литературные портреты Анри Барбюса, Нексе и Гейне.

Эти дни для него были действительно яркими… И не только потому, что принесли первые скромные успехи на литературном поприще, но прежде всего потому, что стали временем познания себя и своей страны.

Потом судьба подарит ему участие во многих выдающихся событиях современности – высших форумах партии, международных встречах и конференциях, встречах мастеров культуры. И первоосновой всего, что будет впоследствии, станут именно эти скромные дни энергичного вторжения в мир.

Но если он стремился познать жизнь, то и она шла ему навстречу. Ф. И. Панферов предложил А. Чаковскому работу в «Октябре».

Днем – в журнале, вечером – в Литинституте, ночью – за письменным столом… Обычный для начинающего писателя ритм, режим? Конечно, особенно если писатель верит в свои силы, если он полон решимости не «сойти с дистанции», не покинуть прямую трудную дорогу ради соблазнов уютных боковых тропинок.

Справедливо говорят: характер лучше всего видится в зеркале трудностей. Думается, что настоящему писателю, даже если имя его известно всей стране, всегда нелегко. Непросто было и Александру Чаковскому искать свое место в литературном строю, формировать свое представление о роли писателя в современном мире. Эти поиски сурово и строго скорректировала война. И она же указала молодому писателю его место в боевом строю – на передовой, там, где решались судьбы страны и мира.

1941 год стал для А. Чаковского значительным и суровым. В его партийном билете в графе «год вступления в КПСС» значится именно эта дата. И в рядах ленинской партии он встретил тяжелейшее испытание для нашего народа – Великую Отечественную войну.

Свыше тысячи литераторов направил Союз писателей СССР на фронт. И одним из этой тысячи, одним из миллионов коммунистов, взявших в руки оружие, чтобы сокрушить гитлеровские полчища, был Александр Чаковский. Ему только-только исполнилось двадцать восемь лет – юность уходила, наступал возраст зрелости. И идеалы юности, и зрелость убеждений – все это теперь проверялось огнем и свинцом. Он стал военным корреспондентом «Фронтовой правды», газеты Волховского фронта. Пути-дороги фронтовых корреспондентов известны – А. Чаковский прошел по ним сполна. Они пролегли через блокадные дни и ночи Ленинграда, обогатив сердце и душу немыслимыми для мирного времени образами, чувствами, надеждами и мечтами.

Конечно же, писатель еще не знал, не предвидел, что впоследствии он создаст произведения, в которых будет запечатлен облик мира, пришедшего на смену войне, который будет так и называться – послевоенным.