Маша тем временем сняла подходящую квартиру, и к вечеру они уже перевезли туда всё нужное оборудование. Сложнее всего оказалось с выделенной линией, но надбавка в триста долларов сильно ускорила работы.
Саша был всё-таки свойским парнем и пожертвовал на хозяйственные нужды операции все свои сбережения «на чёрный день» – пять тысяч сто долларов, с учётом того, разумеется, что всё с процентами будет компенсировано за счёт любезного Виктора Петровича. Чтобы Александру со Светланой спокойнее отдыхалось на солнечных пляжах у виртуальных морей, Миша заверил его, что постарается, чтобы компенсация была, самое маленькое десятикратная.
Миша посмотрел на часы. Было ещё довольно рано, без десяти семь, но они сюда не отдыхать приехали, и он, допив легкий утренний коктейль, пошёл будить Машу.
Они позавтракали и отправились на вокзал, вычислять давешнего гражданина без определённого места жительства. Семёныча, как представился им бомжик, они нашли на задворках шашлычной «Кура», где он отмачивал бутылки в железной бочке с водой и таскал вёдра с объедками.
Пока Миша, оставив Машу в машине, беседовал с Семёнычем, давая ему указания, где они встретятся через час, из подсобки вышел приземистый кучерявый шашлычник и уставился на Мишу. Несколько минут он смотрел, а потом подошёл и поинтересовался:
– Ты чэго Сэмёныча трогаешь?
– Самед, Самед, – лебезливо затараторил бомж, – всё в порядке! Люди просто просят помочь, работка для меня есть…
– Какой работка? – Самед не смотрел на Семёныча, а смотрел только на Мишу. – У него один сэгодня работка – здэсь работка! Никуда нэ пойдот…
Однако некоторая сумма отступных денег сделала духанщика более сговорчивым и даровала Семёнычу независимость. Миша, объяснив бомжу, как добраться до пункта специальной медицинской обработки бездомных, который он нашёл вчера по справочнику, поехал купить кое-какую одежду. Он мог, конечно, забрать Семёныча с собой, но совершенно не хотел сажать смердящего мужичка в чистый салон Сашкиной «восьмёрки». Кроме того, у бомжа кроме запаха, безусловно, могли быть и вши.
Приобретя на глаз недорогой китайский спортивный костюм, спортивные тапочки и кое-какое бельё, Миша и Маша подъехали к спецприёмнику. Семёныч был уже тут как тут.
– Не болтал, куда поедешь? – спросил Миша.
– Ни боже мой! – Семёныч замахал руками. – Вы же сказали, чтоб я молчал, как рыба.
– Это правильно, – констатировал Миша и пошёл решать вопрос с приведением Семёныча из бомжеского в божеский вид.
Естественно, чистить бомжа и проводить его медосмотр никто не разбежался, но щедрая «смазка» сделала своё дело, и уже через четверть часа Семёныч попал на санитарно-медицинский конвейер.
Мишу особенно удовлетворило, что по предварительному заключению у Семёныча не было туберкулёза.
– Волосики, конечно, сбрить придётся, – сказал пьяноватого вида то ли фельдшер, то ли врач, всматриваясь в Мишу с сосредоточенностью человека, которому с утра не хватило.
– Я понимаю, – кивнул тот, прикидывая, как Семёныч будут выглядеть, обритый наголо. – Валяйте, сбривайте. Мне главное, чтобы он был чист, как ангел.
– Он вам, извиняюсь, кто будет? – полюбопытствовал медик.
– Дядя, – вздохнул Миша, – единоутробный. Три года его искал.
– Хм, – молвил фельдшеро-врач и подозрительно посмотрел на Мишу. – Всем бы таких племянников.
– Ну, не всем так везёт, – усмехнулся Михаил. – И хорошо бы побыстрее всё сделать. Денег-то достаточно?
– Вполне, вполне, – заверил сотрудник спецприёмника, зажимая между пальцами дополнительный «стольник», и, наконец, ушёл заниматься своими прямыми обязанностями.
Чуть больше, чем через час пред Мишей и Машей предстал отмытый, обритый и благоухающий одеколоном среднего роста и средних лет мужчина с немного помятым, но весьма интеллигентным лицом. Если бы не лоснящаяся после бритья голова, он мог бы сойти за выскочившего на утреннюю пробежку доцента какого-нибудь института.
– Прохладно, – сказал Семёныч, немного виновато улыбаясь и поглаживая голую голову; его загорелое лицо резко контрастировало с белой кожей тем, где росли сбритые волосы.
– Ну, что ты хочешь – осень, – кивнул Миша. – Сейчас тебя ещё приоденем.
Он посмотрел на мешок в руке бомжа.
– А там что?
– Так ведь брахлишко моё…
– Выброси, – строго приказал Миша. – Оно тебе больше не понадобится.
– Понял, – покорно согласился Семёныч.
Миша завернул на расположенный неподалёку вещевой рынок и подобрал Семёнычу туфли, брюки, пиджак, свитерок, пару рубашек и осеннюю куртку. Взглянув в очередной раз на голую голову бомжа, он купил ещё и кепи. Кроме того, он взял ещё бритвенные принадлежности и несколько пар носков.
Семёныч, не веря чуду, таращился на свалившееся на него богатство. Он долго крепился, но, усевшись на заднем сидении, не выдержал и спросил:
– Ребята, а что, всё-таки, мне делать надо будет?
– Да ничего особенного, – ответил Миша, вставляя ключ в замок зажигания. – Сидеть на квартире, отвечать на телефонные звонки – я объясню, что отвечать. Будут люди приходить – задавать им вопросы – тоже скажу, какие. Записывать в тетрадочку… Писать-то ты умеешь?
– Обижаете, молодой человек, – с вдруг явно прорезавшейся сквозь собачью преданность обидой сказал бомж. – Сейчас я, конечно, так, никто, а был доцентом…
– Да ну?! – Миша даже поставил машину на «ручник» и повернулся к Семёнычу. – И где?
– В медицинском…
– В нашем?!
– Нет, не здесь, – Семёныч снял уже надетое кепи и почесал голую макушку. – В Омске.
Миша несколько секунд смотрели на бомжа. Было похоже, что Семёныч не врёт.
– М-да, – сказал Миша и посмотрел на молча слушавшую разговор Машу. – И как же получилось?…
– Да, что там! – махнул рукой Семёныч. – Что получилось, то и получилось, уже не вернёшь ничего. – Он вздохнул и помолчал: – И никого. Вряд ли интересно мои воспоминания слушать. Вы мне вот чего, ребята, скажите: вы серьёзное что-то задумали?
– Вас как зовут? – спросила Маша.
Бомж посмотрел на неё и снова вздохнул:
– Я же уже говорил: Семёнычем.
– Нет, а полностью?
– Если полностью, то Павел Семёнович.
Маша обменялась взглядами с Мишей.
– Вот что, Павел Семёнович, – сказал Миша, переходя на «вы», – с чего вы взяли, что мы задумали что-то серьёзное?
– Так ведь кто станет столько тратить на бомжа? – ещё раз вздохнул бывший доцент. – Вы мне только скажите, вы меня потом шлёпните? Да нет, мне уже всё равно, жизни-то у меня и так нет…
– Да зачем нам вас шлёпать?! – возмутился Миша. – Когда закончим – получите обещанные деньги, как я уже говорил, и расстанемся. Одежду всю оставите себе, и не болтайте ерунду больше!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});